Книга Мятные пряники - Анастасия Енодина

— Флакам и норсам нужно время, чтобы всем исправить глаза. За это время Юрий с Леотарией разберутся между собой, и если она захочет уйти, у неё будет шанс это сделать. Но спорим, она останется?

— Спорить на чужие чувства пошло и низко… — укорила я его, но он снисходительно посмотрел на меня, и я махнула рукой: — Ладно, на что спорим?

Лисмус ответил сразу, не раздумывая, отчего создалось впечатление, что он просто ждал повода, что бы поспорить. Однако его предложение не вызвало бы у меня неодобрение, даже если бы он просто его озвучил.

— Мы построим дом у озера Дирлист, и будем в нём жить, — сказал он, и я улыбнулась, подумав, что проигрывать, в случае чего, будет не обидно, и ответила:

— Это если ты выиграешь. А если я… — я глубоко задумалась, поскольку на ум не приходило совершенно ничего толкового, а всё, что приходило, не могло быть для Лиса хоть сколько-нибудь сложным или неприятным, и потому отпадало.

Вообще, никогда в жизни мне так ни хотелось проиграть, как сейчас. Но я опасалась позволять зарождаться надеждам, что у Юрия всё будет хорошо: мне была так плохо известна история его несчастной любви, что никаких предположений строить не получалось.

Но что-то стоило оговорить на случай, если Лис проиграет…

— Не напрягайся — этого всё равно не будет, — улыбнулся Лисмус, окончательно убедив меня, что надо придумать что-то непростое, чтобы у мужчины был лишний повод сделать всё возможное, чтобы любимая девушка Доктора осталась в этом измерении хоть ненадолго.

— Ты извинишься перед Иваром за то, что сдал его однажды, — придумала, наконец, я, но моя идея ничуть не смутила мужчину, и он беззаботно ответил:

— Да всё, что угодно! Только не думаю, что ему это нужно.

Я в ответ улыбнулась, вспоминая, как вампир спасал Лиса. Да, похоже, Ивару и правда не нужны никакие извинения: Лиса он простил, но напоминать о прошлых обидах и подкалывать будет всю жизнь.

* * *

Эльф рассказал эльфийке всё, как и обещал Варваре. Вообще-то, он рассказал бы своей возлюбленной всё в любом случае, и Варя была здесь не при чём. Раньше был смысл не говорить, чтобы обезопасить её, а теперь времена путешествий между измерениями подходили к концу, и не поделиться своими мыслями и воспоминаниями было бы преступно.

Эльфы не болтливы по своей сути, так что он давно не говорил столько всего и сразу: о погибшей планете Сатушь, об Альянсе флакнорсов, о людях, которые, оказывается, тоже населяют Землю, об истинных целях его сородичей в подпространстве флакнорсов на этой самой планете Земля и об уничтоженном портале.

— Мне кажется, эльфы вернутся туда. Однажды они придумают что-то новенькое, и вернутся — мир флакнорсов слишком заманчив для них… — поделился он своими опасениями: его действительно очень волновал этот вопрос, и он был уверен, что просто так его сородичи от своего не отступятся.

— Может, и так. Но это будет совсем другая история, да и флакнорсы будут готовы к такому повороту событий, — спокойно ответила длинноволосая девушка, с нежностью глядя на говорившего.

— Только вот я уже ничем не смогу им помочь…. - печально заметил он, при этом осознавая, что понятия не имеет о продолжительности жизни флакнорсов, так что не может даже утверждать, сколько поколений их сменится за время, что эльфы снова заявятся к ним.

Но, как бы то ни было, он всё равно не сможет им помочь.

— Не ты, так кто-нибудь другой, — беззаботно ответила эльфийка. — Обязательно кто-нибудь поможет — так было и будет всегда: зло невозможно искоренить, но оно никогда не победит, и эта война будет идти вечно. Добро может проявиться лишь тогда, когда запущен механизм зла, эти две силы так переплетены между собой, что не могут существовать друг без друга, но при этом исключают одно другое… — она посмотрела на эльфа, который её внимательно слушал с самым серьёзным выражением своего прекрасного лица, и улыбнулась: — Не забивай себе голову, эта была ваша битва, и вы в ней победили, а это уже немало.

Он хотел что-то ответить, но его голос уже сел от долгих разговоров, поэтому он тоже просто улыбнулся и, притянув к себе эльфийку, страстно поцеловал её.

Так началась его новая счастливая жизнь на новой для него планете с незнакомыми сородичами, которые нравились ему куда больше, чем те, которых ему пришлось предать.

* * *

Плавно и беззащитно отступил день, уступая место вечеру, а вскоре ночь укрыла нулевое подпространство своим расшитым звёздами плащом. Сквозь километры морозного воздуха я смотрела на яркие созвездия, свет от которых затмевала ещё более яркая луна. Лунный свет отражался на ледяной глянцевой глади озера Дирлист, что напоминало по форме лист дуба, широкой полосой. Даже через окно чувствовался зимний холод, но в доме было тепло, потрескивали дрова в камине и был накрыт праздничный новогодний стол. Я стояла и ни о чем особенном не думала, лишь иногда поглядывала на дорогу в ожидании приезда друзей, в числе которых были и Юрий со своей возлюбленной, которая весьма удивила меня при первой встрече. Леотария не была красива, и даже не была стройна, так что я не сразу поняла, почему Юрий так безнадёжно полюбил её. Правда, потом я осознала, что просто это очень приятная милая девушка, и от того, что Юрий сумел разглядеть в ней это, я прониклась к Доктору особым уважением.

Лисмус подошёл ко мне со спины, обнял за талию и, откинув мои отросшие и завитые волосы на одну сторону, ласково поцеловал в открытую шею.

— Почему ты выбрал именно это озеро? — спросила я, поскольку очень давно хотела спросить, но, как это обычно бывает, никак не находила на это время.

Вопрос Лиса не удивил, и он ответил довольно подробно:

— Я смотрел на него в семёрке, когда принял одно очень важное решение, из-за… — он запнулся. — … нет, благодаря…которому попал в это подпространство. Ну и простыл я тогда — увлёкся прощанием со своим измерением — и именно из-за этого в моём организме оказался ментол…

Я нежно потёрлась носом о его чисто выбритую щёку и ответила:

— А ведь ты мог попасть в любое другое подпространство.

— С меньшей вероятностью, — возразил он.

Вероятность. Это, вроде, что-то из высшей математике, которая так легко давалась мне в студенческие годы. Теория вероятности. То, что я легко понимала и применяла для решения задач, и то, что совершенно не имеет отношения к реальной жизни, как я считала в те годы и как считаю до сих пор.

— Вероятность — странная штука, — задумчиво призналась я. — Я в неё не верю. Мне кажется, для каждого отдельного человека вероятность всегда «либо — либо»: никогда не знаешь, какие силы вмешаются и какую роль решит сыграть во всём этом Его Величество Случай. Вот в него я верю. Да, пожалуй, только в него я и верю из всех возможных высших сил.

Лисмус не ответил, и лишь крепче прижал меня к себе. Ему было абсолютно всё равно, кто или что: флакнорсы, эльфы, решение Ивара искать Путь, предательски рухнувшая кровля в Зале Ответов, рыцарские чувства Тимы и Юрия или же просто цепь случайностей привели к тому, что он сейчас стоял рядом с любимой девушкой и был счастлив. Он следовал принципу, что «если боги посылают благодать, зачем причину нам её искать», и, что уж там говорить, в этом он был чертовски прав. И всё-таки Лисмус чувствовал необходимость сказать что-то мудрое, а потому, поцеловав меня в шею, он произнёс: