Книга Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников - Огаст Крей

Выйдя в поход и обойдя Антиохию, он подошел к Лаодикее, где купил продовольствие, погрузил на вьючных животных и отправился дальше. Был ноябрь. После того как мы прошли Гибелу, мы встретили Боэмунда, расположившегося лагерем перед городом Валений. Был с ним архиепископ Пизы, некий Даимберт, который вместе с тосканцами и итальянцами приплыл на корабле в Лаодикею и ждал нашего прихода, чтобы присоединиться к нам. Был там также епископ Апулии. С господином Балдуином был третий епископ. Общее число всех собравшихся людей, как мужчин, так и женщин, достигло 25 тысяч человек; в войске были воины конные и пешие.

Когда мы проходили внутренними областями страны сарацин, нам не удалось достать у коварных жителей ни хлеба, ни какой-либо иной еды. Не было никого, кто был готов дать или продать нам еду. И поскольку наши припасы неумолимо заканчивались, многие уже начали испытывать страшные муки голода. Лошади и мулы вдвойне страдали от нехватки корма. Они трудились, но есть им было нечего. Однако нам встречались в пути обработанные поля, на которых произрастало созревшее растение, внешне похожее на обыкновенный тростник. Местные жители называют его cannamelles. Это слово состоит из двух; canna – тростник и mel – мед [сахарный тростник]. Изголодавшиеся, мы жевали его стебли целый день, чтобы ощутить вкус меда, однако это нам не очень-то помогло. Ради любви Божией мы переносили эту и многие другие беды, такие как холод и затяжные дожди. Многие, в отсутствие хлеба, поедали мясо коней, мулов и верблюдов. Помимо ужасного холода, нас мучили постоянные ливни, и жаркое солнце не успевало высушить нашу сырую одежду, как начинался следующий ливень, терзавший нас на протяжении 4–5 дней. Мне довелось быть свидетелем, как многие, не имея палаток, умирали от холодного дождя. Я, Фульхерий Шартрский, который был с этими людьми, свидетельствую, что видел, как за один день от очень холодного дождя умерло много как мужчин, так и женщин, а также много животных. Мой подробный рассказ об их страданиях занял бы слишком много времени и определенно наскучил, но какие только скорби и беды не перенес народ Божий! Не раз многих франков убивали сарацины, кравшиеся по узким тропам вдоль главного пути нашего похода, или же франки гибли, когда уходили на поиски продовольствия. Можно было видеть знатных рыцарей, превратившихся в простых пехотинцев, после гибели своего коня по той или иной причине. Лошади, перевозившие поклажу, часто гибли, и тогда можно было видеть, как на отнятых у сарацин баранов и козлов грузили тяжелые тюки, которые до крови натирали им спины. Дважды, но не чаще, нам удалось запастись хлебом и фуражом, купленным по баснословной цене у жителей Триполи и Кесарии. Большим счастьем стало для нас прибытие в Иерусалим.

Когда мы прибыли туда, то забыли о нашей усталости. Когда увидели Святая Святых, к которой столь стремились, мы исполнились неописуемой радости. О, как часто мы вспоминали пророчество Давида: «Пойдем к жилищу Его, поклонимся подножию ног Его» (Пс., 131: 7). Мы видели, что это пророчество исполнилось на нас, хотя его вполне можно отнести и ко многим другим вещам. Но именно туда мы взошли, «Куда восходят колена, колена Господни… славить имя Господне» (Пс., 121: 4) в Его святом месте. В день нашего входа в Иерусалим убывающее солнце закончило свое зимнее нисхождение, и день начал прибывать.

После того как мы посетили Гроб Господень и Его Славный Храм и много других святых мест, на четвертый день мы отправились в Вифлеем, чтобы отпраздновать праздник Рождества Господа нашего, чтобы совершить ночное бдение в конюшне, в яслях которой Богоматерь положила младенца Иисуса. Всю ночь мы молились, и в третий час, после того как были отслужены три мессы, мы возвратились в Иерусалим. О, что за зловоние стояло в воздухе у стен города, исходившее от трупов сарацин, вырезанных нашими воинами при взятии Иерусалима!

Как только мы и наши кони отчасти восстановили свои силы после столь потребного нам отдыха, а герцог и другие наши вожди выбрали уже упомянутого нами Даимберта патриархом в храме Гроба Господня, и было подвезено продовольствие и погружено на наших мулов, мы снова отправились в путь к Иордану. Некоторые отряды, прибывшие позже всех, решили остаться в Иерусалиме; другие, пришедшие первыми, предпочли пойти с нами. Герцог Готфрид продолжил энергично править в Иерусалиме.

На третий день, скорбный день, перед августовскими идами, скончался папа Урбан II, понтифик Рима.

В первый день января 1100 года от Рождества Христова мы все взяли пальмовые ветви, срезанные в Иерихоне, чтобы шествовать, держа их в руках, как то было в обычае. На второй день мы отправились в обратный путь. Наши вожди решили пройти через город Тивериада на Галилейском море [озере]. Это море с пресной водой достигает 18 миль в длину и 5 в ширину. Оттуда мы пошли к Кесарии Филиппийской, городу, который на сирийском языке называется Банияс, расположенному у подножия Ливанских гор. Там бьют два источника, которые дают начало реке Иордан. Эта река, пройдя через Галилейское море [озеро], впадает в Мертвое море [озеро]. Озеро Генисаретское [другое название Галилейского моря, оно же Тивериадское озеро], согласно Иосифу Флавию, имеет ширину 40 стадий и в длину 100 стадий. Затем Иордан, протекая по одному руслу, впадает в море, называемое Мертвым, потому что нет в нем никакой жизни. Это море называют также Асфальтовым озером, считается, что оно бездонно[86], и в его глубинах похоронены города Содом и Гоморра. Основываясь на толковании пророка Амоса святым Иеронимом, я крайне осторожно могу предположить на основании этих источников, что Дан располагался в той части Иудеи, где сейчас стоит Банияс; потому что колено Даново построило там город, которое они назвали по имени своего прародителя Дана. По этой причине я считаю, что один источник был назван Дан, а другой, рядом с ним, Джор. Затем мы подошли к сильно укрепленному городу Баальбек, построенному Соломоном, окруженному высокими стенами, который он назвал Тадамар. Он расположен в двух днях пути от области Верхняя Сирия, в шести днях пути от великого Вавилона и в одном дне пути от Евфрата. Греки называют это место Пальмира. Здесь обилие источников и колодцев; но в Нижней земле воды нет[87].

Нас повстречали 400 турецких воинов из Дамаска. Подумав, что мы не вооружены и сильно устали от предпринятых нами трудов, они решили, что застигли нас врасплох. Если бы господин Балдуин в тот день предупредительно не выставил охранение, возможно, они убили бы многих из нас. Поскольку у нас отсырели луки и стрелы после сильного дождя, а в этих краях отдельные части лука скреплялись клеем. Боэмунд вел первый отряд нашего войска. Так, с помощью Божией, язычники не смогли взять над нами верх. Затем мы разбили лагерь у стен города. На следующий день, начав продвижение в направлении моря, мы прошли мимо городов Тортоса и Лаодикея. В Лаодикее мы встретили графа Раймунда, которого мы там оставили. Поскольку продовольствия вокруг было мало, мы не могли закупить его в достаточной мере для нашего питания. Поэтому мы поспешили, нигде не останавливаясь, пока не прибыли в Эдессу…