Книга Прикосновение полуночи - Лорел Гамильтон

– И заняться сексом, – прибавил Гален.

Я ему улыбнулась.

– И заняться сексом.

– И Никке тоже, – сказал Дойл, – чтобы он моготправляться к Бидди.

Я кивнула.

– Я уступлю им кровать. Не стоит в первый раззаниматься сексом в ванне, это не слишком удобно.

– А сама собираешься заняться именно этим, причем сшестифутовым крылатиком. – Рис ухмыльнулся и склонил голову набок. –Кажется, я хочу на это посмотреть.

– Еще есть Ройял, – напомнил Никка.

– Я не забыла. Просто нам не нужно, чтобы он выложилвсе наши новости своей королеве.

– Да, он будет шпионить для Нисевин, – вздохнулХолод.

– Я не сомневаюсь, что главный долг Ройяла – перед егокоролевой и двором.

– Твоя спальня запружена бескрылымифеями-крошками, – проворчал Рис. – Нашествие какое-то...

– Королева Нисевин не хочет, чтобы кто-то из ее народапитался от Мередит несколько раз подряд, – заметил Дойл.

– А я не хочу делить постель с феями-крошками, –сказал Холод.

– Ох, Холод... – вздохнула я.

Он примирительно поднял руку:

– Я не говорю, что не стану, но не думаю, что кому-тоиз нас хочется, чтобы феи-крошки торчали рядом каждый раз, когда мы занимаемсялюбовью.

– Ванна остывает, – опять вмешался Китто.

Я встала и начала стаскивать окровавленную одежду.

– Кто не лезет в ванну, пусть уходит. Ночь нестановится длиннее.

Холод моргнул.

– Время теперь замедлится или ускорится?

– Я забыла, – промямлила я, стоя в бюстгальтере ис рубашкой в руках. – Совсем забыла. Это просто выражение...

– Ты не можешь позволить себе просто выражений, –упрекнул меня Дойл.

– Я постараюсь, но за каждым словом не уследишь.

– Нужно пытаться, Мередит.

– Давайте узнаем сначала, как дела в холмах гоблинов ислуа, а потом уж будем пугать Мерри, – сказал Рис.

Дойл кивнул:

– Возьми кого-нибудь по своему выбору и ступай.

– Почему это я все время должен мотаться туда-сюда поснегу?

– Смерть не чувствует холода, – пояснил Дойл.

– Мрак тоже не чувствует, а ты сидишь в тепле иуюте. – Он направился к двери. – Я много с собой не потащу. Не надраку идем.

– Всякое бывает, – сказал Дойл.

– Возьми не меньше двоих, – велела я Рису.

– Есть, капитан! – Он изобразил шутливый салют ивышел.

Я посмотрела на Дойла и Холода, застрявших у двери.

– Если не желаете остаться понаблюдать, то вам самоевремя удалиться.

– Ты хочешь, чтобы мы смотрели? – серьезно спросилДойл.

Вопрос застал меня врасплох. Я даже задумалась, но потомкачнула головой.

– Нет вообще-то. – Я испытующе вгляделась в темноелицо. – Не знала, что тебе нравится наблюдать.

– Не нравится. Среди стражей очень немногие приверженывуайеризму.

– Королева из нас это выбила, – хмыкнул Гален.

Дойл кивнул.

– Почти буквально.

– Что до меня, – сказал Холод, – то я нехотел бы смотреть, даже если бы ты пожелала.

– Я никогда не потребую от тебя ничего, что могло быпричинить тебе боль, Холод, если только у меня будет выбор.

Он решил было надуться или сделать вид, что не понял, нопотом его лицо смягчилось, и он даже выдавил из себя улыбку.

– Я знаю. Дело не в Никке и Галене. Это эльф-крошка.Мне он не нравится. И мне не нравится, что принцесса сидхе вынужденаиспользовать свое тело в качестве предмета торговли.

– Холод, – сказала я, подходя к нему, –женщины королевской крови тысячи лет служат предметом торговли. Меня хотя бы непродают замуж в другую страну. А была бы я человеком – так и случилось бы.

– Замуж за эту тва... за это создание! – Он былтак шокирован этой мыслью, что мне стало смешно. Я даже рассмеялась – не смоглас собой справиться. Он вздрогнул, словно я его ударила.

Я потянулась к нему, но он отдернул руку. Этого я уже нестерпела.

– Во-первых, феи-крошки принадлежат к Неблагому Двору.То, как к ним относятся сидхе, как все к ним относятся, – это позор. Либоони – составная часть нашего "мы", либо нет. – Я смотрела прямоему в лицо, смотрела, как наползает на него вечная маска угрюмого высокомерия,но не желала его щадить. Мне надоело каждый раз одергивать себя из боязнизадеть его чувства, это случалось слишком часто. – Во-вторых, мне надоело,что ты ведешь себя так, словно твоя кровь и твое тело слишком ценны, чтобы имиторговать. Я ради вас не раз жертвовала своей плотью и кровью. Ты своей кровьюникого не кормишь. Ты даже не хочешь, чтобы один-единственный эльф-крошка натебя посмотрел. Рис не хочет, чтобы к нему прикасались гоблины, а теперь еще ифеи-крошки.

– Он поддался гламору Шалфея, – сказалХолод. – Он не хочет рисковать во второй раз.

– Прекрасно, но я-то рискую! У Галена больше причинбояться фей-крошек, чем у вас с Рисом вместе взятых, но он готов их терпетьради меня, ради нас. – Я шагнула еще ближе к нему, но коснуться непопыталась – не хотела, чтобы он опять отдернулся. – Я знаю, что тызакрывал меня своим телом, что ты защищал мою жизнь, рискуя своей. Но то жеможно сказать и о Галене. Сегодня он едва не пожертвовал жизнью. И все же онготов позволить феям-крошкам к себе прикоснуться.

– Чего ты от меня хочешь? – спросил Холод.

– Я хочу, чтобы ты перестал кривить физиономию, что яотдаю себя малым фейри, когда ты сам не позволяешь им даже коснуться твоейах-какой-белой кожи. Я хочу, чтобы ты не заставлял меня чувствовать себяшлюхой, в то время как сам до такого не опускаешься!

Я поняла, что разозлилась, по-настоящему разозлилась. Нозлилась я не на Холода, я просто злилась. И я не могла выказать свою злостьтем, кому больше всего хотелось, так что этот беспричинный гнев вдруг прорвалсянаружу. Кожа у меня вспыхнула огнем, светясь сквозь корку засохшей крови.

Я сделала шаг назад.

– Я устала, Холод, а мне еще немало предстоит сегоднявынести. По условиям сделки с Нисевин я должна отдаться Ройялу – в каком-тосмысле. По приказу королевы я должна сегодня отдаться Галену и Никке. И ещеодному зеленому человеку, прежде чем нас застигнет рассвет. – Я припомнилаеще: – И мне надо переспать с Шолто до завтрашнего вечера, чтобы скрепить союзсо слуа, прежде чем мы отправимся ко двору гоблинов. – Я запнулась ипокачала головой: – Я опять сказала про время?