Книга Нацистская пропаганда против СССР. Материалы и комментарии. 1939-1945 - Дмитрий Хмельницкий

X. Соловки в чекистском изображении

Экскурсии. Кинофильм «Соловки». Максим Горький в Соловках. Смертность

Северные лагеря особого назначения – не только лагеря смерти. Одновременно они и места идиллической жизни. Первыми они являются в действительности, а вторыми в рекламном их изображении чекистами и их сподвижниками. Это изображение и преображение лагерей происходило при посещении их экскурсиями, при съемках для кинофильма «Соловки» и при посещении Соловецкого острова Максимом Горьким.

Экскурсии. За мое более чем трехгодичное пребывание в Северных лагерях на остров Соловки два раза приезжали экскурсанты-карелы, чтобы посмотреть, как живут заключенные. Оба раза их поместили в пустое помещение театра, и они все время находились под надзором командиров рот и чекистов-надзирателей. Последние сводили их в музей, показали слоновский пустой розничный магазин – и больше ничего. Как живут заключенные – экскурсии не узнали. Если бы даже СЛОН показал им жизнь заключенного в Соловецком кремле, живущего в лучших условиях, чем заключенный на материке, то разве они составили бы себе полное представление о жизни заключенных на лесозаготовительных командировках, где живет большая часть слоновских заключенных?

Кинофильм «Соловки». «Шила в мешке не утаишь», – говорит пословица. Точно так же и чекисты не могут, как ни стараются, утаить правду о своих лагерях особого назначения. СЛОНом в России матери уже пугают детей: «Молчи, – говорят они, – а то «слон» придет и возьмет тебя в мешок...» Как большевики ни втирают очки общественному мнению за границей, все-таки земля слухом полнится и слухи о рабском труде и о нечеловеческих условиях жизни заключенных на Севере России распространяются по всему миру. ОГПУ решило бороться с этой репутацией СЛОНа.

Летом 1928 г. УСЛОН получил от Лубянки совершенно секретное отношение, в котором писалось примерно так: «Мировая буржуазия и прихвостни из второго, желтого интернационала ведут ожесточенную антисоветскую агитацию... В целях борьбы с ней вам надлежит принять меры к освещению истинного положения в СССР путем воссоздания действительной жизни слоновского заключенного в кинофильме «Соловки».

«Рад стараться!» – вероятно, подумал про себя Федор Эйхмонс, бывший в то время начальником лагерей, и поручил контрагитацию чекисту Архангельскому. Тот в течение трех недель подряд добросовестно трудился над ней. «Кинофильм должен быть на ять», – говорили чекисты из ИСО Архангельскому. Но старый чекист Архангельский в этих предупреждениях не нуждался; за одиннадцать лет чекистской практики он «чекистское дело» изучил в совершенстве. Он воспроизвел в фильме «действительную жизнь» слоновского заключенного так, что тот оказался каким-то курортником, приехавшим отдыхать и лечиться на минеральные воды. Расскажу об этом превращении СЛОНа в курорт.

В кремле Соловецкого монастыря есть небольшая площадка, засаженная деревьями. На эту площадку привели, конечно в строю, заключенных женщин. Так как одеяние их совершенно не подходило для чекистского фильма, их предварительно нарядили в платья расстрелянных в Москве каэрок. Такой одежды в 1928 г. было привезено два вагона. Предназначена она была для продажи чекистам-надзирателям, сотрудникам ИСО и прочим лицам из УСЛОНа. Ротным командирам было приказано привести, тоже, конечно, в строю, заключенных-мужчин, имевших собственную хорошую одежду. Начальник команды духового оркестра, чекист, вывел оркестр на площадку и приказал наигрывать вальсы. Измученные заключенные не знали, что им делать, и стояли унылой, безразличной толпой. Фильм с такой неподвижной и понурой толпой, конечно, «неправильно» отразил бы жизнь слоновского заключенного, и Архангельский дал приказ: заставлять заключенных весело прогуливаться по площадке под музыку. Помогавшие Архангельскому ротные командиры врезались в толпу заключенных и стали расталкивать их, чтобы они не стояли скучившись. Стоя в стороне и наблюдая, я видел, как некоторые ротные командиры (Чернявский, Воинов и др.) давали заключенным пинка ногой под спину, если те не делали веселой оживленной физиономии и ходили вяло. Когда, наконец, мужчины и женщины распределились так, что «гулянье» их стало походить на настоящее, заработал аппарат... Я не художник слова, в печати выступаю первый раз в жизни и потому не могу описать это самое подлое дело из всего, что я видел в СЛОНе.

Когда «гулянье заключенных на кремлевской площадке» было заснято, Архангельский захотел показать Европе «жизнь заключенного в роте». Для этого он избрал 15-ю роту. На Соловках она называется «строительной ротой». В ней помещаются заключенные квалифицированного труда: плотники, столяры, бондари и проч. Заключенные этой роты размещены в двух этажах. В роте двухъярусные нары, неимоверная грязь и вонь; темно, сыро и всегда холодно. Никаких столов и скамеек нет: заключенные обедают на нарах, кто как приспособится. Одним словом, для «правдивого» фильма обстановка роты была неподходящая. Не существует, однако, положения, из которого чекист не нашел бы выхода. Архангельский приказал нары снять, вместо сплошных нижних нар поставить топчаны. Так как ни один заключенный не имел собственных постельных принадлежностей, то было приказано выдать на время простыни, одеяла, подушки и ими застелить топчаны. Роту и ее помещение было приказано вымыть. Когда аппарат Архангельского кончил свое дело, простыни, одеяла и подушки снова возвратились в вещевой склад; вместо топчанов опять появились два ряда нар; рота приняла свой старый вид.

Много есть и других, хорошо сфабрикованных картин в этом подлом фильме. Не буду их все перечислять... Фильм сделан неплохо: в нем много прекрасных соловецких видов с лесами, озерами, морем и другими суровыми красотами северной природы, но нет главного: нет Конд-острова, нет вырытых в земле «крикушников», нет «Секирки», нет женщин, одетых в мешки (они живут на Анзеровском острове); на нем не увидите вы заключенных с отрубленными пальцами и кистями рук; не увидите кричащих на пеньках «филонов»; саморуба, идущего из леса на перевязку к лекпому, неся пропуск, написанный на двухпудовом бревне... Вообще там нет слез, крови, великих мук и смертей, которыми переполнена действительная жизнь действительных заключенных СЛОНа. Об этой истинной жизни читатель уже знает.

Максим Горький в Соловках. Когда большевикам не удалось широко пустить за границу свой кинофильм «Соловки», ОГПУ придумало новый номер: в СЛОН был послан Максим Горький. Его руками и устами ОГПУ хотело тушить за границей огонь, разгоревшийся вокруг слоновского вопроса; оно желало, чтобы Горький рассказал загранице о жизни слоновского заключенного так, как это показано в фильме. Задолго до приезда товарища Максима Управление лагерей получило из спецотдела ОГПУ строжайшее приказание «приготовиться» к его приезду и встрече. Как чекисты приготовлялись и суетились, как спешно уничтожали следы своей истинной деятельности, накладывая на нее грим, – трудно передать... Всех раздетых, всех священников и всех тех, кто мог бы осмелиться подойти к товарищу Максиму и рассказать правду, ИСО поспешно отослало на дальние командировки. Лагерному старосте, помню, чекисты из ИСО дали строжайшее распоряжение: убрать из рот все инструкции, все приказы, все выписки из многочисленных приказов о расстреле заключенных, – словом, все то, что говорило о подлинной слоновской жизни. За месяц до приезда Горького на острове Соловки были созданы «красные уголки», в которых якобы проводилась культурно-просветительская работа среди заключенных. По строгому приказу Эйхмонса при каждой роте для них были отведены специальные помещения. Из Москвы были получены всевозможные плакаты, портреты, агитационно-пропагандная литература и прочие средства коммунистической пропаганды, а также шашечные и шахматные игры. Был учрежден специальный штат так называемых «ротных воспитателей» и организована сеть стенных газет, в которых «заключенные писали о своих нуждах»... Как сейчас помню я эту бессовестную чекистскую «политику»... Все было устроено только на острове Соловки, где в то время находилось управление СЛОНа; на сотнях других командировок СЛОНа на материке ничего не менялось: их слоновские чекисты товарищу Максиму показывать не собирались.