Книга День святого Валентина (сборник) - Ирина Молчанова

— Ка-ак? Но я же видела…

Он развел руками.

— Честное слово, впервые вижу. — Парень сунул руку в карман и достал связку ключей. — Мои все на месте. — Он не сдержался и захохотал. — Так что, девочка, я не твой Буратино!

— Извини, — Карина обреченно опустила руку и, до боли сжав ключ в ладони, выпустила его. Ключик бесшумно провалился в снег, оставив после себя глубокий след.

Она шла так быстро, как могла, и дом казался каким-то нескончаемым, а взгляд серых глаз нестерпимо жег ей спину.

— Подожди! — раздался внезапно окрик.

Он догнал ее и пошел рядом, а на ее немой вопрос ответил:

— Нам по пути.

Ей почему-то неловко было на него смотреть, хотелось смеяться и плакать, бросало то в жар, то в холод, дыхание сбивалось. В тишине, нарушаемой лишь тихим звоном снежных крупиц, ударявшихся об их куртки, она слышала, как бешено бьется сердце.

— Откуда же ты такая взялась? — весело спросил он.

— Из школы, — голос дрогнул, и Карина спряталась по самый нос в шарф.

— Мило, — улыбнулся парень. — А я в институте учусь.

Они посмотрели друга на друга и одновременно отвели взгляды.

— А почему новогодний вечер в школе так рано закончился?

— Я просто ушла раньше.

— Почему?

Она никогда прежде никому, даже себе, не отвечала так честно:

— Потому что меня никто не замечает и мне себя жаль. А если замечают, то лишь потому что я… — Карина нервно засмеялась, — ты, наверно, не поверишь…

— Может быть… — Он грустно опустил глаза. — Я вообще мало во что верю.

— А в чудеса?

— В них меньше всего.

— Чудеса случаются! Это правда! — заверила его Карина.

Парень усмехнулся.

— Докажешь?

Они прошли мимо школы, и после недолгого молчания она тихо сказала:

— Докажу, но только если ты в кого-нибудь влюблен. Я лишь это умею… скреплять влюбленные сердца.

Она ждала, что он засмеется над ней, съязвит что-нибудь, но парень молча смотрел себе под ноги.

Карина затаила дыхание.

— Я влюблен… — наконец сказал он. — А она уже нет. У нее другой. — Парень вздохнул. — Думаешь, твои чудеса помогут мне забыть, как ее целовал мой лучший друг? Как я день за днем стоял под ее окном…

Карина остановилась возле арки в свой двор.

— Забыть — нет, но чудеса могут тебе ее вернуть, если захочешь. А простить ты должен сам.

Она считала блестящие капельки на его ресницах, а он смотрел на нее тем самым взглядом, который ей так часто приходилось видеть у девочек из школы, и верил, как все — верил в чудо.

— Я бы простил…

Снежная пыль летела в лицо, но Карина не чувствовала ее обжигающего холода и не понимала, отчего векам так тепло, даже горячо. Ей хотелось крикнуть ему, что прощать предательство не обязательно и любовь не всегда изменяет с лучшими друзьями, но девочка не посмела.

— Я пойду, — сказал он, — а тебе — удачи! — Парень помедлил. — Мне кажется, кто-нибудь обязательно тебя заметит… это совсем нетрудно!

Карина не без усилия улыбнулась и быстро, чтобы не передумать, произнесла:

— Она придет к тебе в новогоднюю ночь и за все попросит прощения… тебе останется лишь простить.

Он сделал уже несколько шагов к дороге и обернулся.

— Не верится… но если будет так, я найду тебя, чтобы сказать «спасибо».

«Тогда до встречи», — мысленно пожелала Карина.

Дома никто ни о чем не спросил. Только Артемон бросился к ней, как только она переступила порог комнаты, вилял хвостом и долго лизал ей руки, точно пытался пожалеть.

Чуть позже Карина включила ноутбук. Писем от девочек читать не стала, сразу же вошла в дневник и щелкнула по ссылке «Новая запись» .

«Новогодний подарок», — набрала она заголовок… и задумалась. В глазах все еще мела метель, но холодно по-прежнему не было. Вместо белого листа она видела улыбку и серебристые капельки на черных ресницах.

Он чудесный. Его невозможно не любить.

А она…

За окном мело. Вьюга в бессильной ярости бросалась на стекло, как дикий снежный зверь на клетку, а неудержимые слезы с тихим стуком разбивались о гладкие клавиши.

* * *

За праздничным столом собралась вся семья. Часы показали без двадцати одиннадцать, когда в дверь раздался долгожданный звонок. Карина побежала открывать.

Ингу было не узнать. Куда-то подевалась девочка в черной коже, пугавшая одним своим видом, и ей на смену пришла некто, очень похожая на Белоснежку. Распущенные черные волосы с завитыми кончиками, бело-голубое платье, из косметики лишь немного туши и помада, нежно-розовые ноготки. Подруга протянула ей красный пакет.

— Это типа подарок. С наступающим! Ну и все то, что обычно говорят в таких случаях!

— Какая ты красивая! — восхитилась Карина.

Инга искоса посмотрела на снимавшую пальто маму и шепнула:

— Мама заставила, сказала, если я не оденусь по-человечески, никуда со мной не пойдет.

— Ну-ну, не жалуйся, — пожурила Тамара Александровна, — как встретишь Новый год, так его и проведешь!

Black Night закатила глаза.

— Надеюсь, ты пошутила, мам! Потому что проще убиться, чем провести год в этом убогом платье!

Из комнаты вышел папа и увел Тамару Александровну с собой, предупредив:

— Девочки, садимся за стол. Нужно еще проводить старый год!

Инга кивнула на пакет и точно невзначай заметила:

— Можешь и посмотреть, не обязательно класть под елку!

Карина заглянула в пакет и улыбнулась. Там лежал стеклянный шар, тот самый, который Black Night хотела купить для себя.

— Тоже нормальный шар. Пусть у тебя в комнате будет одна черная вещь! — улыбнулась девочка.

Они прошли в украшенную комнату, где все смотрели телевизор, и уселись за стол. Тамара Александровна принесла с собой огромный торт, облитый шоколадом, пирожные с воздушным кремом, украшенные дольками мандаринов, и какие-то салаты в хрустальных мисках. Чего только не было на столе! Мама готовила целых два дня, чтобы каждый получил на праздник свои любимые блюда.

— Мы, когда с дедом в магазин за маслом ходили, Олежку встретили, — бабушка со значением посмотрела на Карину.

— Да уж, — засмеялся дедушка, — иде-ет, такой весь расфуфы-ыра.

Карина тоже засмеялась. Дед всегда очень похоже пародировал соседа с пятого этажа.