Книга Рабин Гут - Алексей Лютый

После почти часовой прогулки в новом направлении результат поисков остался неизменным. То есть нулевым! Тропинка исчезла, словно ее собака языком слизнула или Корявень кустами засажал. Друзья в растерянности остановились.

– Такого быть не может! – разочарованно выдохнул Рабинович.

– Может! – не согласился с ним Жомов. – А теперь я точно знаю, кому морду бить буду: эльфу этому скотскому. Кроме него, испортить все было некому! Теперь сковородник этому ослу так начищу, что любой тролль от него, как от зажигалки, прикуривать сможет!

Однако даже самые благие намерения так и остаются намерениями, если отсутствует возможность их осуществить. Поэтому меры принудительного воспитания у маленького и гадкого летуна хороших манер пришлось отложить на неопределенный срок. А пока следовало отыскать путь к пещере Мерлина. Тем более что и две попавшие в непривычную обстановку наседки то и дело норовили выскочить из плетеных корзин.

Их трепыхание и кудахтанье до того достали разнервничавшегося Сеню, что безобидный еврей стал всерьез подумывать о том, не свернуть ли одной из куриц голову. Пусть будет хозяйству убыток, зато нервное равновесие частично восстановится!

– Ладно, Ваня, хрен с ней, с тропинкой! Нечего больше выискивать. Пойдем напрямик через лес, – наконец принял решение Рабинович, сумев отвлечься от кудахтанья наседок.

Жомов только пожал плечами. Мол, ты у нас самый умный, вот и веди обратно, а мое дело маленькое – от тебя не отстать. Рабинович такую реакцию друга принял как должное поклонение перед собственными организаторскими способностями и смело вломился в низкие поросли кленов.

Вопрос с выбором направления решился довольно легко, поскольку, направляясь к деревням, путешественники шли точно на восток. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что обратная востоку сторона света – запад. А определить ее было проще простого, потому что солнце уже торопилось спрятаться за верхушками деревьев, утомившись смотреть на новоявленных Иванов Сусаниных. Секунду подумав, Сеня развернулся на северо-запад и уверенно зашагал сквозь девственные заросли кленов, буков и прочей флоры.

Примерно часа продирания сквозь кусты, переплетенные ветки и поваленные стволы хватило Рабиновичу для того, чтобы осознать очередной неприятный факт – они с Жомовым окончательно заблудились.

Сеня предпринял еще одну попытку отыскать дорогу к пещере Мерлина. Однако на собственный разум и способность к ориентировке на пересеченной местности Рабинович больше не полагался. Твердым голосом Сеня приказал Мурзику искать дорогу «домой». Верный пес посмотрел по сторонам и… уселся себе на хвост, глядя преданными глазами в поглупевшую морду хозяина.

Вполне естественно, что Мурзик ничем в поисках обратного пути помочь не мог, поскольку летать, как Горыныч, он не умел, орлиным зрением его тоже бог обделил, а унюхать что-нибудь, отдаленно напоминавшее запах жилья, не представлялось возможным. Лес вокруг пса пропах кабанами, оленьим навозом и остатками волчьего завтрака.

– Приехали? – наивным голосом поинтересовался Жомов. – А я думал, что в лесу ночевать придется…

Рабинович зарычал диким зверем так, что одним запахом в общей гамме ароматов для Мурзика стало меньше. Потому что все окрестные кабаны мгновенно разбежались как можно дальше, едва услышав глас нового хищника.

Некоторым может показаться удивительным, что после такого рыка Рабинович не вцепился в горло Ивана. Однако Сеня в очередной раз доказал способность высокоорганизованного разума преобладать над звериными инстинктами. Рабинович просто опустился на прошлогоднюю хвою под огромной елью и закатил глаза, стараясь забыть обо всех, кто его в данный момент окружал.

– Сеня, тебе не кажется странным, что никто не вышел нас встречать? – продолжал издеваться Жомов, рассеянно оглядываясь по сторонам. – Спать, что ли, все уже легли?

Сил для достойного ответа Рабинович в себе уже не нашел. Зато нашелся кое-кто другой, кто был совсем не прочь поговорить. Особенно о сне.

– И правильно, если кто-то спит. Хуум, да, – пророкотал Корявень, выходя из-за соснового ствола. – Ночью фотосинтеза никакого нет. Да и грызуны опять же наглеть начинают. Хррум-баррурум!

– О! – обрадовался Жомов, увидев онта. – В нашем полку идиотов снова пополнение. Здорово, чурбан с глазами. Огоньку не найдется? А то бы костерок запалили.

– Хррум, хуум! – возмутился Корявень. – Жечь костры в лесу строжайше запрещается. Штраф 500 рублей. Хуум, да!

– Ну и ладно, – согласился с ним Ваня. – А еще что умного скажешь?

– Хрррум-барррурум! Могу учебник по ботанике для пятого класса процитировать. Только вам это не поможет, – заверил Жомова онт и спросил: – Так вас к Мерлиновой норе проводить, или я зря сюда топал? Корешки-росточки! Кстати, как там моя новая грядка? Поливали сегодня? Хуум, а?..

Глава 5

Здравствуйте, это опять я. Наконец-то! Люди, поверьте моему горькому опыту – беда в нашем мире тому, кто писать не умеет. Попросил этого гада как друга за меня вам все рассказать, а он, подлец, мне теперь и слова вставить не дает! «Не твоя глава!» Слышать тошно. А еще и купировать грозит. Будто я дог какой-нибудь. Недорощенный.

Но не будем о грустном. Грустное у нас по большей части закончилось с появлением Корявня. Увидев замшелого онта, Сеня сразу воспрянул духом и заторопился в дорогу. Однако Корявень не сдвинулся с меcта, пока не прочитал Жомову пространную лекцию о вреде лесных пожаров, пообещав напоследок пообломать омоновцу «все веточки», если спички в руках увидит.

Я с сомнением осмотрел руки и ноги Жомова и решил, что «веточками» это назвать нельзя. В лучшем случае – сучками (не забывайте правильно ставить ударение!). Но с Корявнем я, естественно, спорить не стал, поскольку уже стемнело и я боялся на бреющем полете к пещере Мерлина зацепить головой пару-тройку древесных стволов.

К тому времени, когда, наконец, онт решил двинуться в путь, солнце, должно быть, уже выспалось и раздумывало, не пора ли подниматься над горизонтом. Считаю, что нам стоило подождать, пока оно все же примет решение. Тогда бы Жомов не расцарапал себе щеку, а Сеня не заработал бы шишку при лобовом столкновении с праздношатающимся кленом.

Всю дорогу до пещеры дотошный Ваня старался выяснить у Корявня, что случилось с тропинкой. Онт долго мычал что-то нечленораздельное, так сильно перемежая нормальный язык своими «хуум-баррурум», что понять смысл хотя бы одной его фразы даже мне не представлялось возможным. А о сообразительном Жомове и говорить не стоит!

– Ты, дуб-шатун! – не выдержал наконец Ваня. – Булыжников, что ли, в едалище нахватал? Или короедом подавился? Задолбал своей простотой! По-русски говори, что с тропинкой случилось, пока я еще в миротворческом настроении. Потом поздно будет.

– Хуум, дуб, говоришь? – зарокотал Корявень так, что у меня от вибрации уши самостоятельно хлопать начали. – Нет, поросль зеленая, я ближе к ясеню…