Книга Холод южных морей - Юрий Шестера

Однако у офицеров были разные мнения.

— Не выдаете ли, Фаддей Фаддеевич, желаемое за действительное? — осторожно, как бы на всякий случай, засомневался и старший офицер.

— Осторожничаете, Иван Иванович? — улыбнувшись, упрекнул капитан своего помощника. — Передайте Лазареву, что Беллинсгаузен видит берег.

«Мирный» находился поблизости за кормой «Востока» и поднял флажной ответ, что видимый ими берег находится от них на норд-осте.

— То-то, Фома неверующий! — торжествовал Фаддей Фаддеевич, похлопывая капитан-лейтенанта по спине.

В это время солнечные лучи, выйдя из облаков, осветили это место, вызвав бурю восторга — все убедились, что видят берег, покрытый снегом, а чернели только каменные осыпи и скалы, на которых снег не мог удержаться.

Вся команда возликовала при возгласе: «Берег! Берег!» Восторг был естественным после долговременного единообразного плавания в беспрерывных гибельных опасностях между льдами при снеге, дожде, слякоти и тумане.

Открытый берег давал надежду, что непременно должны быть и другие берега, ибо существование только одного в таком обширном водном пространстве казалось невозможным.

* * *

С полудня следующего дня, когда ветер стал отходить более к югу, Беллинсгаузен направил шлюп к северной оконечности берега. Подойдя на расстояние четырнадцати миль, встретили сплошной низменный лед, препятствующий дальнейшему продвижению к нему. Дойдя же до кромки ледяного поля, капитан лег в дрейф, чтобы дождаться «Мирного», который значительно отстал от флагмана.

— Я понимаю ваши чувства, Андрей Петрович, но подойти ближе к берегу, чтобы взять что-либо достойное для музея Адмиралтейского департамента, мы, как вы сами понимаете, не сможем.

— Похоже на то, Фаддей Фаддеевич, — согласился ученый. — Придется, видимо, ограничиться только его рисунком, который заканчивает уважаемый Павел Николаевич.

Через час при приближении «Мирного» на «Востоке» подняли флаги, и Лазарев по телеграфу поздравил Беллинсгаузена с открытием острова. Когда же «Мирный» подходил под корму «Востока», на обоих шлюпах матросы были поставлены на ванты, которые прокричали по три раза взаимное «ура!». В обеих командах по этому случаю было дадено по стакану пунша каждому матросу, а Беллинсгаузен призвал к себе на шлюп Лазарева.

— С первым успехом вас, Фаддей Фаддеевич! — приветствовал капитан «Мирного» начальника экспедиции.

— Спасибо, Михаил Петрович! Дай Бог, чтобы не с последним.

Руководители экспедиции расселись по своим излюбленным местам в адмиральской каюте за празднично накрытым столом. Настроение сидевших за ним было соответствующим.

— Почему вы назвали в своем приветствии, переданном по телеграфу, этот берег островом, а не продолжением берега материка? — задал волновавший его вопрос все еще сомневавшийся Беллинсгаузен. — Вот и Андрей Петрович, например, еще до его открытия был убежден, что мы находимся где-то вблизи острова.

— И считал совершенно правильно. Пора бы уже доверять, Фаддей Фаддеевич, предсказаниям своего ученого советника, — рассмеялся Лазарев. — По-моему, он уже давно доказал их непогрешимость.

— Наука признает только факты, Михаил Петрович, а не предположения авторитетов, — вступился за друга Андрей Петрович. — Поэтому сомнения Фаддея Фаддеевича вполне оправданы. Капитан Кук, к примеру, сделал вывод о невозможности достижения Южного материка, хотя и не отрицал саму возможность его существования. Вывод правильный, но в то же время относительно правильный, ибо основывался лишь на его личных наблюдениях только части, пусть и большей, предполагаемой протяженности берегов материка. И своим непререкаемым авторитетом задержал дальнейшие поиски Южного материка почти на целых пятьдесят лет. На полвека! И это в наше-то время бурных географических открытий. Вот вам и цена предположения авторитетнейшего мореплавателя!

— Сдаюсь, Андрей Петрович! С вашей аргументацией спорить просто невозможно!

«Как же все-таки вырос Андрюша за время нашей разлуки, да и за полтора года нашего плавания тоже, — размышлял Фаддей Фаддеевич, — с наслаждением слушая друга. — Ведь одним махом, как бы походя, поставил на место Лазарева, человека далеко не ординарного ума. Спасибо, Всевышний, что услышал мои молитвы. А что бы я на самом-то деле делал без него?» — и рассмеялся про себя, живо представив, что ответил бы тот на эту, ставшую уже традиционной, фразу.

— Это безусловно остров, Фаддей Фаддеевич, — уже серьезно продолжил капитан «Мирного». — Я ясно видел все оконечности его берега и точно определил их положение. И если бы у меня было хоть малейшее сомнение в этом, я бы непременно осмотрел его подробнее, ибо ничто не препятствовало сделать это.

— Спасибо, Михаил Петрович, за ваше столь ценное мнение! А посему, господа, — Беллинсгаузен встал из кресла с фужером в руке, чему последовали и его собеседники, — предлагаю назвать сей остров высоким именем основателя военного флота Российской империи — островом Петра Первого.

Присутствующие единодушно и с воодушевлением согласились с предложением начальника экспедиции — ведь имя Петра Первого было священно для русских моряков всех поколений. И в знак этого осушили фужеры с неизменной мадерой.

Официальная часть закончилась, и общение благополучно перетекло в непринужденную беседу под взаимные тосты первооткрывателей. И уже в самом конце застолья Фаддей Фаддеевич огласил дальнейший план экспедиции.

— Не теряя времени, пойдем далее к востоку в параллель льдов, надеясь, что, может быть, сии льды приведут нас к новым открытиям, ибо мне кажется невероятным, чтобы обретенный нами остров существовал один, не имея других в соседстве, подобно, к примеру, островам Земли Сандвичевой.

* * *

— Что-то не видать новых земель, Андрюша, — удрученно пожаловался Фаддей Фаддеевич через трое суток после открытия острова Петра Первого, — а я ведь так надеялся на новую удачу, так ждал новых открытий.

— Это, Фаддей, удел всех первооткрывателей, — рассудительно успокаивал друга Андрей Петрович, видя его расстроенное состояние, — не ты первый, не ты и последний. Ведь ты уже и сейчас сделал столько открытий, что не стыдно было бы встретиться и с великим Куком после трех его кругосветных плаваний. А новые открытия неизбежны. Ведь мы же не зря так далеко проникли к югу, достигнув высоких широт, в которых до сих пор не бывал никто из мореплавателей. И это залог успеха экспедиции. Так что терпение, Фаддей, и еще раз терпение. И упорство.

Фаддей Фаддеевич завороженно слушал друга.

— Откуда же у тебя все-таки такая уверенность в успехе нашего дела? А ведь твои прогнозы, как правило, всегда оправдываются.

— Оттуда, Фаддей, оттуда. У нас с тобой, да и не только у нас, есть только один источник вдохновения — отчеты великих мореплавателей о своих путешествиях. Поэтому надо не просто поболее читать их, но и попытаться понять истоки, логику успехов первооткрывателей. Причем уметь читать и то, что написано как бы между строк.