Книга Несущий свободу - Игорь Поль

Ханна вздрогнула, будто от пощечины. Обольщать? Привлечь? Господи, так вот в чем тут дело! Идиотка! Загляделась на голубые глазки!

– Нет-нет, вы не так меня поняли, – оправдывался он, точно мальчишка. – Я совсем не то хотел сказать. Не могу объяснить вам, в чем тут дело. Нельзя мне.

– Я знаю, – тихо сказала она, разглядывая рисунок обоев. – Ваш дружок сказал – вам нельзя проговориться. То, что у вас внутри, убьет вас. Можете не говорить. Не хочу, чтобы вам было больно.

– Спасибо.

– Это был гипноз?

– Нет.

– Зачем я вам?

– Не знаю. Я теперь ничего не знаю. Цель утеряна.

Она зябко поежилась – от слов его сквозило холодом.

– Вы еще не согрелись?

– Наверное, я простудилась, – ответила она виновато.

– Вам бы выпить горячего. Я спущусь к хозяину. У меня осталось немного денег. Может, вина раздобуду.

– Нет, останьтесь, – она снова взяла его за руку. – Одной мне тут жутковато.

– Знаете что? – вспомнил он. – У меня есть кукуруза. Поешьте, станет легче.

Он поймал себя на мысли, что успокаивает ее, будто дитя.

– Что-то мне и в самом деле нехорошо, – призналась она.

Он не ответил – замер, прислушиваясь. Тихо поднялся, выключил свет, снова выглянул на улицу. Выглянул как раз вовремя, чтобы заметить шевеление на крыше дома напротив.

– Что вы там увидели?

– Не бойтесь, – успокоил он. – Только к окну не подходите. Кто знает, что у них на уме. Еще решат, что вы моя сообщница.

– Да кто там? – встревожилась она.

– Снайперы, кто ж еще.

– Вас убьют, – сказала она. – Вы сами не хотите жить, потому и остались.

Он пожал плечами:

– К чему тянуть? Утром или сейчас – какая разница?

– Не знаю. Наверное, я не такая, как вы. Когда этот рыжий на меня пистолет наставил, я думала, что каждая минута жизни – чудо. А у вас еще целая ночь. Неужели вам совсем не хочется жить?

Он вгляделся в ее лицо. В темноте глаза ее были как черные провалы.

– Вы спите, ничего не бойтесь. Я покараулю.

– Когда вы рядом, я не боюсь, – тихо сказала она. Так тихо, что казалось, будто говорит сама с собой. – Вы сильный. И добрый. Я такие вещи чувствую. Вы потому в меня не выстрелили. Я знаю. Вы на Джона похожи.

– Глупости говорите. Я – и похож на полицейского. Спите. Вы устали.

– А…

– Что?

– Да нет, ерунда.

– Да говорите же.

– Мне холодно. Вы не могли бы помочь мне согреться?

– Согреться?

– Ну, лечь рядом. Меня знобит. Если вам неприятно, то, конечно… – она пожала плечами под одеялом.

– Нет-нет, – испугался он. – Вы не подумайте…

– Это вы не подумайте. Ничего такого. Просто…

– Да ладно вам. Не чурбан же я.

Он осторожно прилег рядом. Пистолет и сумку положил на пол, у изголовья. Одно движение, и он вооружен. Жар ее тела проникал до самого сердца. Он почувствовал себя неуютно. Он… и она. Женщина из другого мира. Невероятно.

– Я же просила вас, – возмущенно прошептала Ханна. – Ну, представьте, что я ваша сестра.

– У меня нет сестры.

– А родители у вас есть?

– Тоже нет. Они погибли.

– Простите.

– Ничего. Спите. – Он дернулся от ее прикосновения.

– Что это? Кровь? Да вы ранены! – Она склонилась над ним, встревоженно заглянула в глаза. – Почему вы не сказали? Я вас перевяжу.

– Не зажигайте свет. Это царапина.

– Ничего себе царапина! У вас кровотечение.

– Пустяки.

– Повернитесь на бок, – скомандовала она. – Ничего не вижу. Больно?

– Немного. – Прикосновение ее пальцев наполняло его райским блаженством.

– Как вы думаете, простыня сгодится?

– Еще чего. Да на ней тут такое вытворяли! Откройте сумку, там есть бинты. И кровеостанавливающая мазь. Такой пузырек с кнопкой.

Он дернулся, закусил губу. Подумал: да, медсестры из нее не выйдет.

– Я вижу – вам больно. Я не очень умею этим пользоваться.

– Ничего. На самом деле мне приятно. У вас очень нежные руки.

Он почувствовал ее улыбку. Не повернул головы, не увидел – именно почувствовал. На этот раз ее прикосновение не принесло боли: Ханна осторожно гладила его по плечу. Он боялся дышать.

– А без бороды вам лучше, – шепнула она.

– Я небрит. Исколете себе все пальцы.

– Интересно, как вы таким стали? Ведь чтобы жить так, надо всех ненавидеть.

Он ответил, глядя в темноту, голос его был исполнен убежденности:

– На Хаймате обязательно нужно что-нибудь ненавидеть. Иначе с ума сойдешь.

– На Хаймате? – переспросила она. – Так вы из… ой, простите. Я знаю, вам нельзя. Ради бога, не сердитесь.

– Вы вся горите.

– Да.

– Если бы у меня была такая сестра, как вы, я бы к ней никого не подпускал.

Она положила голову ему на плечо. Ничего не ответила. Щека ее была как камень, долго лежавший на солнце. Так же раскалена и суха.

– Вы очень красивая женщина, Ханна. Не знал, как вам это сказать.

– Благодарю за комплимент. – Он снова почувствовал ее улыбку.

– Никакой это не комплимент. Я бы и рад выговориться, да не получится. Я вчера был в церкви. Слыхали, что такое исповедь?

– Конечно, – удивленно ответила она. – Я же христианка.

– Христианка! Вы шутите.

– Ничуть. У меня и крестик есть. Вот, смотрите.

– Этот святоша сказал, что они закрыты. Будто я в мясную лавку забрел. А у самого в кармане пистолет. Представляете?

– Ужасно. – Губы ее щекотали кожу.

На какой-то момент безумный порыв – взять да и заснуть вот так, в обнимку с этой неземной женщиной, и пусть копы идут на штурм – овладел им. Он припомнил свой давешний сон – там, под дождем, – и сказал мальчику с испуганными глазами: «Сукин сын, все-таки ты меня не обманул. Дал с ней увидеться». И мальчик кивнул ему с важным видом. А потом он спустил курок, и затылок коротко стриженного человека разлетелся на куски. И девушка отчаянно закричала, так, что зазвенело в ушах. Он проснулся, схватил пистолет, резко сел, готовый к бою. Дождь по-прежнему шумел по крыше, сон и реальность причудливо переплелись, женщина с белеющим в темноте лицом испуганно спросила: