Книга Дьявол в бархате - Джон Диксон Карр

— Стоять! — приказал псу Фентон.

Не имея сил удержать мастифа, он склонился над Громом и успокаивающе заговорил с ним, но у него от слабости потемнело, в глазах, и он снова выпрямился.

— Джайлс, — сказал он, — мы ошиблись оба.

— Ошиблись, сэр?

— Да, — Фентон кивнул в сторону капитана. — Вы спросили у ирландского католика, не выполняет ли он поручение банды убийц, состоящей целиком из приверженцев государственной церкви или пуритан, которые с удовольствием разделались бы с ним самим.

— Вот именно! — буркнул О'Кэллахан.

— Но это еще не все, — продолжал Фентон. — Наш гость служит в армии, и ни милорд Шафтсбери, ни кто другой из его партии не мог подкупить его. Армия верно служит его величеству и подчиняется только его приказаниям.

Лицо Джайлса позеленело, как у проницательного человека, раз в жизни совершившего промах. Фентон обернулся к посетителю.

— Что касается вас, капитан, — промолвил он, изменив тон, . — то не советую вам пытаться всадить шпагу в глотку моего друга.

— Да неужели?

— Именно так! А самое главное, не делайте угрожающих жестов и не кладите руку на эфес шпаги. Гром стоит слишком близко от вас, — Фентон потрепал мастифа. — Прежде чем вы успеете выхватить шпагу, он перервет вам глотку.

— Неужели? — осведомился О'Кэллахан с прежним самодовольством. И он с вызовом потянулся к шпаге.

На рычание Грома отозвались эхом Лев и Голозадый. Видя грозящую хозяину опасность, они подобрали задние лапы, готовясь к прыжку.

Лицо капитана О'Кэллахана стало куда менее красным, а рука медленно опустилась. Однако он не отступил ни на дюйм и бодро подкрутил усы.

— По этому поводу можно было бы заключить пари, — заметил капитан. — Я бы поставил шесть против одного, что смог бы отсечь этому зверюге голову, прежде чем он прикоснется ко мне! — Рычание замерло, и он продолжал: — Но, как я уже сказал, мне следует исполнить свой долг.

О'Кэллахан снова выпрямился.

— Сэр Николас Фентон! К моему искреннему сожалению, я должен арестовать вас и препроводить в Тауэр, где вам надлежит оставаться до… ну, в течение положенного времени!

Фентон уставился на капитана, смущенно переминавшегося с ноги на ногу.

— В Тауэр? — повторил он, добавив и вовсе глупый вопрос: — В лондонский Тауэр?

— Ну а в какой же еще?

Фентон посмотрел на Джайлса, чье лицо было таким же ошеломленным. —

— По какому обвинению?

— Сэр Николас, мне не позволено сообщать вам это, но вам самому должен быть известен ответ на ваш вопрос.

— Насколько я понимаю, в Тауэр посылают лишь по одному обвинению — в государственной измене?

— Ну, — проворчал О'Кэллахан, утвердительно подмигнув украдкой, — если вы предпочитаете назвать обвинение сами…

— В измене?!

— …то не мое дело это отрицать. Но я не сомневаюсь, что через одну-две недели вы будете оправданы.

— Капитан, — произнес Фентон, чувствуя, что его голову охватывает жар, — я не могу сомневаться в вашей честности. Но клянусь, что это чудовищная ошибка! — он прикоснулся к перстню с камеей на левой руке. — Прежде чем вы меня арестуете, могу я обратиться к королю? Или, если я прошу слишком многого, могу я послать ему определенную вещь?

— Вы хотите обратиться к королю? — переспросил О'Кэллахан, перестав подкручивать усы.

— Да!

— Но, разрази меня гром, сэр Николас! Ведь приказ подписан собственной рукой его величества!

Засунув руку внутрь форменной куртки, капитан О'Кэллахан извлек оттуда свернутый в трубку лист пергамента. Он развернул его ровно настолько, чтобы была видна подпись.

— Взгляните! — предложил капитан.

Фентон не мог сомневаться, глядя на подпись» Карл R. «[119]. Слишком часто он видел ее на пожелтевших от времени письмах, когда писавший их и его адресаты уже давным-давно обратились в прах.

— Это рука короля, — признал Фентон.

Пока капитан О'Кэллахан прятал пергамент на прежнее место, Фентон отошел в сторону. Джайлс и Гром последовали за ним.

Увидев королевскую подпись, Фентон почувствовал, что дверь в будущее с шумом захлопнулась перед ним, заперев его в прошлом навечно.

Лидия умерла. Король покинул его. Он обвинялся в измене, а такие обвинения, как правило, заканчивались повешением и четвертованием. Столь любимое им прошлое обернулось кровожадным чудовищем, а дьявол, очевидно, одерживал победу. Фентон ощущал одиночество и отчаяние, но тем не менее промолвил:

— Я еще не побежден!

— Что-что? — спросил капитан О'Кэллахан.

Фентон стянул кольцо со среднего пальца, не желая объяснять его значение. Снова ощущая, что дом живет какой-то тайной жизнью, он, тем не менее, не оборачиваясь, бросил перстень через плечо, слыша, как он со звоном покатился по полу холла.

— Джайлс, — сказал Фентон, — пускай это кольцо выметут вместе с мусором. Оно не стоит ни гроша, как и честь человека, давшего мне его… А что если я бы возражал против своего ареста, капитан О'Кэллахан?

— Тогда, — ответил капитан, — вы были бы арестованы независимо от того, возражаете вы или нет. Вы отличный фехтовальщик, сэр Николас, когда твердо стоите на ногах. А сейчас, — насмешливо добавил он, — что вы можете сделать, имея против себя отряд моих драгун?

В холле послышался громкий голос:

— Будь я проклят! Мне кажется, что кое-что мы все-таки можем сделать!

Покрасневший от вина Джордж Харуэлл, тяжело ступая, вышел из столовой. Его рапира с серебряным эфесом оставалась в ножнах, но в правой руке он держал тесак, такой же как и у капитана.

— Это не ваше дело, сэр, кто бы вы ни были, — откликнулся капитан О'Кэллахан, устремив на него суровый взгляд. — Эге! — добавил он. — Да вы пьяны, как матрос, получивший жалование!

— Я просто немного выпил! — заявил Джордж. — Это только слегка развязывает язык и придает изощренность руке, работающей шпагой.

Тесак просвистел в воздухе, когда Джордж проиллюстрировал свои слова, помахав им.

— Так вы считаете, что сможете арестовать Ника Фентона, мой храбрый драгун? Посмотрите-ка туда и сами увидите!

Фентон, тоже обернувшись в указанном направлении, увидел рядом с собой не только Джайлса, но и Харри с целой охапкой оружия. Харри вручил Джайлсу старинную обоюдоострую рапиру и кинжал для левой руки. Держа в руках такое же оружие, он отступил на два шага.

На лестнице, ведущей в кухню, появился Большой Том с бревном на плече и тяжелым кремневым мушкетом в руке. За ним следовал конюх Джоб с таким же мушкетом на кожаной перевязи и дубинками в обеих руках. Шествие замыкали широкоплечий кучер Уип и привратник Сэм.