Книга 13 заповедей - Олег Владимирович Мушинский

рассчитывал подать сигнал охране монастыря.

- Вот как? - произнес Гарольд. - Должен сказать, что со здешней стражей вы здорово рисковали.

- С инквизиторами тоже бывает не безопасно, - сходу парировал Антон.

Едва сказав это, он подумал, что опять ляпнул сгоряча, однако Гарольд лишь улыбнулся, словно бы увидел в словах Антона только ему понятную шутку. Голос его звучал по-прежнему спокойно.

- Да, такое случается, - сказал он. - Но не я втравил вас в эту авантюру, Антон. Вас нанял ведущий Иоанн.

- Бомбу мне дал инквизитор, - уже смелее напомнил Антон.

Кади вопросительно глянул на Гарольда.

- Да, - тот кивнул. - Он написал мне. Раз уж вы всё равно в деле, то чего вам зазря мотаться?

Антон хмыкнул. Кади вдвое громче фыркнул и сказал:

- Вот поэтому я и ушел из инквизиции, Гарольд. Нельзя обращаться с людьми как с инструментами.

- Вера превыше всего, Кади, - спокойно ответил Гарольд. - Превыше даже наших жизней. Но заметь, что твой друг жив, а ведущий Марк мертв. Мои поздравления, Антон.

- Не по адресу, уважаемый, - ответил Антон. - Ведущего Марка застрелил Павел. Он выдает себя за жреца в Ротбурге, но подозреваю, что на самом деле он еретик.

- К сожалению, нет, - ответил Гарольд. - Но своего костра он дождется.

- А взорвался, увы, ведущий Аркадий, - добавил Антон.

- Аркадий? - переспросил инквизитор. - Да это же просто прекрасно! Вот уж не думал, что старый змей попадется. Что ж, одной серьезной проблемой меньше. Очень серьезной, Антон. Как же вам удалось?

- Так получилось, уважаемый, - сказал Антон.

Хвастаться ему в той истории по большому счету было нечем. Гарольд снова улыбнулся. Так, наверное, улыбалась акула, заметив на волнах беспечного тюленя.

- Мне нравятся люди, у которых получается, - заметил Гарольд. - И если не будете слишком много слушать этого старого ворчуна, - он кивком указал на Кади. - То у нас с вами еще многое получится.

Прежде чем Антон успел ответить, вдали раздался тихий свист. Гарольд немедля взглянул на часы.

- Время, - сказал он. - Скоро сюда пожалуют еще гости и на этот раз я бы предпочел, чтобы все прошло строго по плану. Вас, Антон, и вас, Иния, в этом плане нет.

- Да я вообще не рвусь в атаку, - отозвалась Иния и, спохватившись, поспешно добавила: - Уважаемый Гарольд.

- Похвально, - сказал тот.

- А мой шагоход? - спросил Антон.

Над "Жаворонком" нависали корни. Казалось, зараза уже выбирала момент, чтобы обрушиться на него.

- Уже поздно возвращать его на место, - сказал Гарольд. - Уберите его с прохода.

Едва Антон успел припарковаться, как легкое подрагивание пола возвестило о прибытии целой кавалькады шагоходов. Впрочем, и комитет по встрече впечатлял количеством. Здесь было не меньше дюжины инквизиторов, полсотни солдат и несколько служителей с медицинскими сумками.

Одному из служителей Гарольд приказал немедленно проводить "его гостей" в приличную келью.

- Да, тут кое-кто хотел бы вас увидеть, - сказал он Антону. - Так что вам будет чем заняться.

- Меня? - удивился Антон.

- Именно так.

Кади заговорщицки подмигнул, но ничего не сказал. Мол, сюрприз будет. Сюрпризов Антону за последнее время и без него хватило.

- Сюда, пожалуйста, - сказал служитель.

Они поднялись по лестнице на четвертый этаж. Служитель провел их в келью. Та оказалась очень приличными двухкомнатными апартаментами. Иния тотчас устроилась на мягком диване и быстро уснула. Антон задумчиво смотрел в окно. За окном падал снег, сквозь который едва виднелась ярко освещенная башня. Вернулся служитель и пригласил его следовать за ним.

Он провел Антона по коридорам. На каждом углу стояла охрана с трехстволками. Смотритель предъявлял пропуск и их пропускали. На последнем посту Антона вежливо, но тщательно обыскали, и только потом пропустили в последний коридор.

Там напротив входа в широкой нише стояла мраморная статуя Мамоны. Это был очень редкий вариант, когда Мамона изображался антропоморфно, в виде мускулистого мужчины в рыцарских доспехах и с бычьей головой. Так его изображали первые крестоносцы, однако теперь это трактовалось как аллегория, призванная показать, что за веру сражались все, включая и Мамону самолично. Символом борьбы был двуручный меч в руках статуи. Меч обвивала золотая лента, на которой была начертана тринадцатая заповедь: "придите ко мне, и каждому будет дано по вере его".

Антон пришел. Служитель открыл перед ним дверь и жестом предложил войти. Антон вошел. Это была просторная комната с длинным столом. Антон назвал бы его рабочим. На деревянных подставках ровными рядами лежали всевозможные инструменты, начиная от пил и ножниц и заканчивая тоненькими булавками в стаканчике из синего стекла.

В самом конце стола на лакированном постаменте стояла розовая крыса.

Антон едва сдержался, чтобы помянуть вслух что-нибудь богомерзкое. Сейчас это было бы особенно некстати. Из двери в соседнюю комнату вышел сам ведущий Мартин. Он был одет в желтую рясу простого покроя.

- Здравствуйте, ведомый Антон, - нараспев произнес иерарх. - Да пошлет вам Мамона успех и процветание.

Голос у него был глубокий и бархатистый. Иерарх поднял руку и