Книга Я, ангелица - Катажина Береника Мищук

Мы вошли внутрь. Сначала я подумала, что по обе стороны прохода тянется сложенная из странных кирпичей, высотой примерно в полтора метра, стена.

Я ошибалась. Это были большеберцовые кости, сложенные очень тщательно, одна на другой, так, что нашим глазам показывались только их головки.

В глубине, за всеми рядами, располагались остальные сложенные части скелетов. Мы медленно шли, направляясь к скелетам родом с Кладбища Невинных. Этот коридор казался еще длиннее предыдущего.

Порой это выглядело довольно жутко. По-видимому, люди, которые хоронили этих мертвецов, решили, что время от времени укладывать черепа в форме креста или сердца – это хорошая идея.

Но у меня были некоторые сомнения на этот счет.

Где-то вдалеке мы услышали человеческие голоса. Видимо, какие-то туристы шли за нами по экскурсионному маршруту.

Мы прошли мимо скучающего охранника, дремавшего в кресле.

– Какая ужасная работа, – пробормотал Петрек, когда мы уже отошли от него. – Ты представляешь? Сидеть здесь целыми днями и следить, чтобы люди не делали фотографии со вспышкой и не крали кости.

– Ты прав, – кивнула я и застегнула молнию куртки до самой шеи. – Наверное, он часто болеет. Здесь ужасно сыро.

Парень недоверчиво посмотрел на меня.

– Я имел в виду атмосферу, которая царит в этом месте, – пояснил он.

– А-а-а, ха-ха-ха. Ну да, – искусственно рассмеялась я.

Белет многозначительно посмотрел на меня. Я начала ему уподобляться.

Наконец мы подошли к той части катакомб, в которой лежали останки парижан, когда-то похороненных на Кладбище Невинных. Голоса за нашими спинами становились все громче.

– Скорее, – поторопил нас Белет, беспокойно выглядывая в коридор.

Я стояла перед стеной, сложенной из костей.

– Какую мне взять? – спросила я.

– Все равно. – Петрек потянулся к лежавшей сверху.

– Эй, я сама хочу выбрать, – возмутилась я.

Та кость, за которой потянулся Петруша, вся раскрошилась. Кто знает, сработает ли она? Я потянулась к той, которая выглядела, по крайней мере на первый взгляд, абсолютно целой.

Я дернула ее, но она не двинулась с места. Эти кости лежали здесь, друг на дружке, не одно десятилетие. Кажется, из-за сырости и многих других вещей, о которых я не хотела знать, они слиплись навечно.

Я схватилась за кость обеими руками и снова дернула. Она даже не шевельнулась. Я уперлась ногой в лежавшие ниже кости и дернула еще раз.

– Вики… – вздохнул Петрек. – Может, возьмешь другую?

– Пусть возьмет эту, – запротестовал Белет.

Видимо, его новая стратегия заключалась в том, чтобы во всем со мной соглашаться.

– Уже выходит, – еле простонала я от натуги.

Кость действительно как будто немного расшаталась. Голоса приближались. Изо всех сил я потянула ее снова.

Внезапно я полетела назад. Большеберцовая кость, прищелкнув, оторвалась, словно до этого ее кто-то держал и внезапно отпустил.

Я упала на спину прямо в лужу.

– Мне удалось! – воскликнула я, тяжело дыша, когда они оба подскочили ко мне, чтобы помочь встать.

В этот момент аккуратная груда костей, тщательно сложенная задолго до того, как я родилась, задрожала и с хрустом начала осыпаться прямо на нас.

Ой…

По большеберцовым костям скользили черепа и остальные части скелетов. Один из черепов приземлился прямо передо мной. Мне показалось, что пустые глазницы смотрят на меня укоризненным взглядом.

Ладно, беспокоиться не о чем. Сейчас я хлопну в ладоши, и они сложатся так же, как лежали раньше. Ничего ужасного не случилось!

– Что происходит?! Кто вы?! – крикнул кто-то позади нас на ломаном французском. В его речи слышался сильный английский акцент.

Ладно, видимо, не успею я хлопнуть в ладоши… Надеюсь, владельцы этих останков, которых я встречу в Раю или в Аду, не будут слишком злиться на меня за то, что я осквернила место их вечного упокоения.

Как оказалось, оно вовсе не было таким вечным.

Перед нами остановилась группка мужчин, которые враждебно смотрели на нас.

– Это кости с Кладбища Невинных, – один из них указал на табличку рядом с нами.

– Кто вы такие? – спросил второй.

– Туристы. – Белет искусственно засмеялся и начал подниматься. – Я не понимаю по-французски. Не знаю, что ты сказать.

Следуя его примеру, мы тоже вскочили на ноги. Я все еще сжимала в руке добытую кость.

– Кость! Они украли кость! – завелся один из мужчин. – Это про них нам говорил пророк! Это дьяволы! Мы должны им помешать.

Мороний оказался довольно быстрым. Благодаря своим последователям он быстро догадался, что такое кость невинного, и выслал самых храбрых мормонов во Францию. Жаль, что нам пришлось с ними столкнуться.

– Взять их!

Скользкий пол мешал нам бежать быстрее. Казалось, каким-то чудом преследователи нас догоняют.

– Вот мы влипли, – пропыхтел Белет.

Один из мормонов вцепился в рюкзак Петрека и потянул его назад. Я резко затормозила по луже.

– Петрек! – воскликнула я.

Мормон зловеще улыбнулся.

– Вы не уйдете отсюда живыми! – прорычал он. – Мы займемся вами так, как велел нам пророк.

Я решила, что это был прекрасный момент не столько для применения адских сил, сколько для вызова подкрепления из Нижней Аркадии.

– Люцифер – величайший правитель Ада, и никогда никого не будет лучше его! – закричала я.

В тот же момент все взгляды преследователей устремились в мою сторону. Я немного сбила их с толку своим боевым кличем.

Хуже всего было то, что мне пришлось повторить это еще пять раз.

– Люцифер – величайший правитель Ада, и никогда никого не будет лучше его! – завопила я.

Воспользовавшись невнимательностью мормонов, Петр вырвался и пробежал мимо меня, схватив по дороге за руку. Мы изо всех сил помчались вперед.

– Люцифер – величайший правитель Ада, и никогда никого не будет лучше его! – пропыхтела я.

– Ах ты, отродье Сатаны! – крикнул мне вслед разъяренный мужчина. – Да как ты смеешь?!

Хм… Думаю, Люцек бы расстроился. Сомневаюсь, что его обрадуют намеки на то, что мы якобы родственники.

– Люцифер – величайший правитель Ада, и никогда никого не будет лучше его! Люцифер – величайший правитель Ада, и никогда никого не будет лучше его! Люцифер – величайший правитель Ада, и никогда никого не будет лучше его! – вопила я, задыхаясь.

Как только мое последнее слово перестало отдаваться эхом по пустым коридорам, над нашими головами погас свет.