Книга Синдром рыжей мыши - Броня Сопилка

   Внутри обнаружился пакетик с мокрым платьем – тем самым, что я сорвал с моей грёзы этой ночью. Ρозовая футболка, словно отобранная у проказника Серого. Ещё пара пакетиков – с купальником и скудным запасом косметики, с бельем, и на самом дне – герма* с документами.

   Паспорт! Иди ко мне, моя прелесть!

   «Александра Папенциевна** Тополь».

   На фото смешная мелкая девчонка с еще более короткими, чем сейчас, непослушными волосами.

   День рождения двадцатого мая. Восемнадцать лет два месяца как.

   Да. Олень я, чего уж там.

   Но, пожалуй, олень, довольный жизнью.

   *Герма – герметично закрывающийся пакет, мешок, защищающий от сырости самое ценное (спички, туалетную бумагу, документы).

   **Мы решили не раскрывать инкогнито нашего Папенция;)

   Саша

   Дэн ушел настолько расстроенный – меня фальшивой улыбочкой не проведёшь – что мне стало не по себе.

   Я снова его обманула. Но как? Как сказать ему правду?!

   Наверное, если бы меня не поддерживала, приобнимая, Дита, я бы шмякнулась носом в лужу.

   Дэн еще пару раз промелькнул мимо нас с весьма задумчивым видом, а потом вернулся к костру, лучась искренним счастьем.

   Я насторожилась: с чего бы это?

   – Ну что, Саший, – Дэн хлопнул меня по плечу, как до этого делал только Драго. - Теперь будешь жить у Диты?

   – Ам… – Я даже растерялась и слегка испугалась. Дита успела предложить мне забить на слепого Соболя и перебираться к ней. И пообещала массу приятных занятий, мужики для которых не обязательны. Я в тот момент диковато отпрыгнула от неё и теперь отказалась от предложения Дэна, не задумавшись.

   – Жа-аль, – протянул он. – Так моя Русалочка снилась бы мне почаще.

   Я сглотнула. О таком варианте я не подумала. Но, если честно, я его и побаивалась.

   Мне повезло, что Дэн меня не узнал. Это было почти чудом. А если бы я проспала? Это вообще ужас … нет-нет, повторять эту ночь нельзя…

   Хотя и очень хочется.

   – Мне пока хватит… – пробормотала я. – Может, позже… или, если хочешь, я к Еве попрошусь.

   – Да ладно. Не парься. Дита подождёт. А мои сны от пустого места в палатке не зависят… – Дэн деловито проследовал к кану с почти готовым пловом и, открыв крышку, принюхался: – М-м, пахнет божественно.

   Вот и понимай его теперь. Что он хотел этим сказать?

   Что всё понял и знает, кто я? Или что действительно считает всё сном?..

   Весь день шёл дождь, и мы бездельничали под навесом. Драго и ещё пара ребят ушли на рыбалку, а остальные коротали время и развлекались как могли – играли в мафию, потом в крокодила. Серый загадал мне изобразить слово «какофония» – ох, и смеялись же все, пока полчаса его отгадывали!

   Потом Драго вернулся с рыбалки с целым пучком рыбы, и на обед мы решили приготовишь настоящую уху. Драго меня просто поразил! Оказалось, он такие тонкости в готовке знает – закачаешься. Уха в итоге получилась такая, что её выхлебали всю, до дна – я еле успела для Чипса в мисочку налить бульона, а рыбой с ним поделилась Ева.

   Кот за последние дни вообще похорошел и наел себе такую, как сказал бы папенций, ряху, что сразу становилось понятно, кто здесь царь зверей. А мы все – его львицы-кормилицы.

   Вечером снова были костёр и песни. Самые разные, но все без исключения знакомые. И лишь под конец Серый вдруг заявил:

   – А сейчас я спою обещанное, – и чуть наклонил голову, словно воображаемой шляпы коснулся.

   А потом запел.

   – Есть на свете люди – птицы,

   Их в руке не удержать.

   Журавля или синицу –

   Бесполезно выбирать.

   По ночам им небо снится,

   Наяву – печаль в глазах,

   Ты – такая, моя птица

   С горькой солью на губах.

   Солью моря. Это слёзы?

   Крепче вин любых они.

   Я давно тебя унёс бы,

   Но не птица я, увы.

   Ты – ничья, ты знаешь это,

   Никому не отдана.

   И когда угаснет лето

   Улетишь от нас одна.

   Смотрел Серый, конечно, на Еву. И было в этой песне что-то такое… безумно грустное и обречённое. Да и он сам казался серьёзным и печальным. Это настолько не вязалось с привычным образом Серого, что почти пугало.

   Ева не реагировала, сидела с каменным лицом. Только потом, когда наш бард замолчал, она чуть заметно улыбнулась и опустила голову.

   Ева

   Когда вечер подошёл к концу, Ева взяла на руки Чупса и пошла к своей палатке. Кот, объевшийся ухой до отвала, счастливо мурчал, прижатый к груди, и дождь наконец прекратился. Можно было бы погулять, но… Ещё встретит кого-нибудь. А так хотелось просто побыть одной.

   Встретила. Чёрт…

   – Слушай, - сказал вынырнувший буквально ниоткуда Серый, - а у тебя в палатке компромат есть?

   Ева опешила.

   – Компромат? В смысле, алкоголь и наркотики?

   – Нет, - бард засмеялся. – В смысле, Сашкины вещи. Я сегодня видел, как Дэн к тебе в палатку залезал.

   – Блин…

   Ева метнулась внутрь – и сразу заметила, что пакет с мышкиными вещами лежит не совсем так, как раньше.

   – Вот жопа с ручкой! – выругалась она гневно.

   – Кто? – спросил Серый с интересом, залезая следом.

   – Кто-кто… Да Дэн, кто же ещё! Точно рылся в пакете, а там же Сашкины вещи и паспорт.

   – Ага, – бард явно обрадовался. - Значит, Дэн догадался, а я – выиграл!

   – Выиграл?

   – Ну да. Спор наш. С тобой и Драго. Помнишь?

   Ева вспомнила, о чём он,только секунд через пять.

   – А-а-а… И что?

   – Как – что? – парень весело взглянул на неё. - Я требую свой приз!

   Ещё одна жопа с ручкой…

   – Может, завтра?

   – Не-е-ет! – Серый отнял у Евы Чупса,и недовольный кот, ворча, ушёл в угол палатки, где улёгся на Сашкин пакетик. - Сейчас! Прими свой проигрыш с честью.

   – Ладно.

   Ева вздохнула и, приблизившись, легко чмокнула барда в щёку. Она уже хотела отпрянуть и сказать что-то шутливое, но не успела.