Книга Синдром рыжей мыши - Броня Сопилка

   – Ты же сказала, что не пишешь.

   – Писала. В твоём возрасте.

   Серый чуть напрягся. Из-за упоминания о возрасте? И правда – дурачок.

   И Ева решила рассказать – старое, почти забытое, но когда-то давно очень-очень важное.

   – Что осталось нам на свете?

   Отраженья в зеркалах,

   Горечь жизни на губах,

   Двадцать слов в одном куплете.

   Были связаны с тобой

   Только ниточкой одной.

   Повзрослели – связь порвалась,

   Как бы я ни ужасалась,

   Изменить я не пытаюсь

   Нашу горькую судьбу.

   Вот подумала. Решаюсь.

   Не держи меня – уйду.

   Обернувшись напоследок,

   Зеркала лишь разобью.

   Серый молчал несколько секунд, а потом выдал:

   – Так… девочково.

   – Конечно, - усмехнулась Ева. - Сейчас я уже, конечно, взрослая бабень, а тогда была романтичной девочкой. Хотя… максималисткой я всё же осталась.

   Ещё несколько секунд бард ничего не говорил. Ева слышала только шум реки – она шумела словно у них под ногами – и шелест ветра в кронах деревьев.

   – Значит… не злишься?

   Она чуть не рассмеялась. Злиться? На злость нужны силы, а их не было.

   – Нет. Расскажешь стихи-то?

   – Я лучше спою. Вечером.

   Чревато. Впрочем… спорить тоже не было сил.

   – Ладно, менестрель. Пой.

   Авось, обойдётся…

   Дэн

   Я так и не поднялся – провалился в беспокойный сон.

   Проснулся, когда солнце прикидывалось белым пятном на седом полотне туч высоко над горизонтом. Скользенькая погода. Ленивая и тоскливая.

   Можно было подорвать лагерь и, накинув плащи, пилить по маршруту, но, во-первых, лень. А во-вторых – совсем лень. Даже странно, что ж мне так шевелиться-то не хочется?

   Но стоило пошевелиться, как выяснилось, что дрых я абсолютно голым,и воспоминание о ночном визите, гм, Русалочки – или даже Русанечки, - фейерверком вспыхнуло в памяти.

   О-о-о…

   Это было волшебно.

   И с этим надо что-то делать.

   Быстренько одевшись, я выбрался из палатки. Дождь, зараза, мне очень обрадовался, предлагая умыться на месте, что было очень мило с его стороны – я как раз спешил. И не только налево.

   «Русанечку» я нашёл у дымного костра, пылавшего под навесом. От неё несло ядрёным запахом дыма, а взгляд, встретивший меня, был безмятежен и незамутнён страстями. Прям дежавю.

   – Привет, – только и успел поздороваться я, когда это чудо подскочило ко мне и, заговорщически пихнув локотком, полюбопытствовало:

   – Как твоя Русалочка? Являлась?

   Чтобы не выдавать глубины потрясения, я отвернулся и уставился на бежавших от дождя Еву с Серым, потом закономерно огляделся в поисках Драго – он сидел под деревом и, судя по всему, принимал душ. Глаза его были закрыты, но из ушей почти валил дым – не подходи, убьёт.

   Я немного отвлёкся,и мне удалось совладать с мыслями. Я обернулся к Сане.

   – Как минимум она мне приснилась.

   – И как тебе… м-м… сон?

   – О, волшебно. А как тебе… м-м… богиня?

   – О, божественно. – Саший… да, всё-таки Саший, ближайшая родня Лешего – мечтательно закатил глаза.

   Лёгкая на помине Дита припорхала бабочкой и зашептала что-то мелочи на ухо. Мелочь загыгыкала и со вкусом ущипнула богиню за филей.

   – Ρад за вас.

   Не знаю, насколько удалась мне моя улыбочка, но долго я её точно не удержал бы, потому развернулся и вышел под дождь. Плутовки захихикали – слышно было даже через ливень.

   Вот так, значит. Смешно им…

   Самое противное, что в голову начали закрадываться сомнения. И я, не выдержав их давления, помчался к палатке. Обшарил там все карманы, но латексных следов преступления так и не нашел. Зар-р-раза!

   С запахом тоже вышла беда. Утром я его почти не чувствовал, потому что принюхался, а сейчас от меня самого разило дымом так, что перебивало все запахи, и отголоски Того Самого могли мне и почудиться.

   А бардак и смятые спальники вообще ни о чем не говорят.

   Хорош же я буду, если мне на самом деле всё это приснилось.

   О, нет…

   Это что же получается? Мне так нравится… общество мелкой родни Лешего, что я во сне превращаю парня в девушку?

   Крыша, куда?! Стоять, блин!

   Я прищурился.

   Так. Паспорт! Паспорт не соврёт.

   Рюкзак мелочи, как и мой, валялся в техпалатке. Я снова выбрался под дождь, матеря под нос своих друзей. Так называемых. Даже на стрёме оставить некого – в техпалатку я забирался, как последний ворюга.

   Увы, безрезультатно. Никакого компромата, который мог бы мне выдать, что Саший – девчонка, в рюкзаке не нашлось. Ни косметики, ни паспорта, ни женского – ни мужского – белья. Что, впрочем, само по себе неслабый компромат. Я просто не там ищу.

   …Ты Венера, я Земля. Ева, я любила…

   Ева.

   Коварная сказочница. Ведьма!

   Где, как не у ведьмы, мелкой родне Лешего хранить свои лешевские тайны?..

   Увы, техпалатке Ева рюкзак не доверила, спрятав от дождя в своей. Что ж. Поселилась она на отшибе, вокруг дождь, а значит, надеюсь, безлюдно.

   Выбравшись из ТП, я с независимым видом прогулялся к костру, зафиксировал наличие почти всех ребят и всех главных лиц, действующих в шоу, - и убрёл в сторону, противоположную палатке Евы.

   Но, как говорится, все дороги ведут,и через несколько минут я, воровато оглядываясь и прислушиваясь сквозь дождь – мой единственный надёжный сообщник, больше в этой толпе доверять некому! – пробрался в палатку коварной сказочницы.

   Выпотрошенный рюкзак лежал у неё в изголовье и использовался явно вместо подушки. Я нерешительно смотрел на него, понимая, что не оставить следов «взлома» у меня не получится,и тут краем глаза заметил бело-розовый пакет под стеночкой ближе к выходу. Его словно недавно туда забросили, даже пара капель воды не просохла.

   Потянув пакет к себе, я заглянул внутрь. Ноздри мои затрепетали – о да, этот запах. Я нашел тебя, моя Русанечка. Я поймал тебя, моя мышка.