Книга Меч Господа нашего. Книга 2. Арабская весна - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Сержант морской пехоты Джим Гэтуик пришел в себя уже на Дабл-эй, на летном поле. Он лежал на носилках, а рядом были еще носилки, и шипел турбинами С17, Фридом Берд. Птица свободы. Воздух гудел от садящихся и поднимающихся самолетов, кто-то орал так, что перекрикивал даже турбины С17. Потом – носилки подхватили и понесли в самолет.
* * *
На церемонии, состоявшейся в казармах морской пехоты в Вашингтоне, которые неподалеку от станции метро Фарагут – командующий Корпусом морской пехоты США приколол на грудь выздоравливающему сержанту Гэтуику две награды. Серебряную звезду – за выдающее мужество, проявленное в боевой обстановке и Пурпурное сердце – за тяжелую контузию и осколочное ранение. Сержант уже знал, что командование Морской пехоты представляло его к Почетной Медали Конгресса как и деда – но поступил отказ, потому что он не погиб в бою. Если бы погиб…
* * *
В тот же день – стало известно о массовой казни в Эр-Рияде – за вооруженный мятеж в один день повесили двести сорок человек. Вешали с утра до ночи, палачей не хватало. Еще более тысячи – ждали исполнения приговора, вынесенного чрезвычайным трибуналом. В интервью, данном телекомпании Аль-Джазира командующий десятым корпусом пакистанской армии сказал, что только массовое применение смертной казни способно восстановить порядок в стране – и поэтому они будут вешать, вешать и вешать.
Отставной генерал армии США Стенли МакКристалл – очень удобная, кстати, формулировка, отставной генерал – прилетел в Казахстан из Кыргызстана, после того, как проинспектировал состояние дел в Кыргызстане и дорогу, на которую в случае чего придется опираться в решении логистических задач по снабжению наносящей удар по Ирану группировке. Вердикт – практически непригодна для интенсивных, значительных по объему перевозок в условиях крайне нестабильной и агрессивной ситуации в стране и противодействия диверсионно-террористических групп. Была еще одна дорога… старый, советский железнодорожный путь, проходящий по бывшим советским республикам Средней Азии. Только вот беда – он шел параллельно границе. Иранской границе. И проходил сейчас по территории нескольких государств. И используя его – не миновать России, с которой после четырнадцатого года отношения предельно обострились… это еще мягко сказано – предельно обострились. Ситуация была на грани большой войны, вот слова точнее! Опираться на такой путь – было нельзя.
Казахстан – удивил генерала.
Алма-Ата, город на самой границе Средней Азии – был больше похож на города восточного побережья Китая. Это был полифоничный, многоязыкий, цивилизованный город. Небоскребы, взметнувшиеся над городом высотные краны, новые жилые многоэтажки, столпотворение машин на улице. Он видел какой-то торговый центр – как гора, только выполненная из стекла. Он видел современные самолеты в аэропорту – Боинги, Аэробусы, Бомбардье, частные самолеты. Он видел дорогие бренды в бутиках, расположенных на первых этажах домов и в современных торговых центрах. Он видел супермаркеты – не такие большие, как в США, но все же современные, освещенные, со столпотворением машин – люди приехали делать покупки. Он видел самих людей – все они были модно одеты, много молодежи, есть и монголоидный тип и европеоидный. Реклама сотовых телефонов, бытовой техники, автомобилей – на каждом шагу. Просто невероятно – что в сотне километров отсюда – дичайшее средневековье, девятнадцатый век, а то и хуже. Вооруженные банды, транспортные конвои с частной охраной, полицейские, ставшие варлордами, вооруженные автоматами люди в придорожной едальне.
И, диссонансом в Алма-Ате – тяжелые, бронированные Хаммеры, вооруженные люди около них. Не на каждом шагу – но все-таки. И блокпостов нет. Но все-же Хаммеры здесь были явно лишние и если они есть – это знак беды…
Он спросил, зачем здесь эти бронемашины – и ему ответили, что казахи закупили их в большом количестве с самовывозом из Афганистана и теперь используют наряду с русскими колесными бронетранспортерами. В городе – действует исламское подполье, совершаются террористические акты – поэтому, нужны именно такие меры безопасности.
Было просто невероятно, что кто-то, живя в этом городе, современном городе двадцать первого века – серьезно может надеть пояс шахида, пойти и совершить террористический акт. Что самый обычный молодой человек может здесь хотеть изменить так сильно, что ради этого нужно убивать себя и десяток своих соотечественников?
Потом – его представили казахскому генералитету, в его честь устроили прием, на котором все пили слишком много. На этом приеме – были американские и британские военные советники, некоторые из них тоже налегали на спиртное, и это было плохо. Потом – они договорились поехать утром на стрельбище и пострелять…
* * *
– Значит так, сэр, стрелять только короткими очередями, длинными запрещено. Не выдерживает ствол. Траектория у нее прямее, чем у нашего пятидесятого калибра, поправки на прицеле не совсем верные, учитывайте это. Одиночного огня здесь нет, вот эта клавиша – автоматический. Только короткие очереди. Все понятно сэр?
Генерал МакКристалл кивнул.
– Тогда сэр, после команды, как будете готовы – стреляйте.
Подполковник Марк Смит, командующий вторым батальоном тридцатого полка четвертой бригадной группы десятой горной дивизии армии США – полез из Хаммера, зацепившись висящим на боку мегафоном гражданского образца.
– Внимание, огонь на рубеже! – громыхнуло через несколько секунд.
Генерал прицелился. Прицеливаться здесь было легко, сам пулемет был русским – но казахи поставили на него большой коллиматорный прицел от EOTECH на титановую базу, это специально был сделано для пятидесятого калибра для Афганистана. Русский пулемет был немного больше, чем Браунинг-50 – но, тем не менее отлично вписался в боевую установку Хаммера. Значит, траектория прямее… ну, если скажем наполовину…
Вот только ручки… Русские почему то сделали их не вертикально, а горизонтально, до этого он видел такое только на польском крупнокалиберном пулемете. Непривычно…
Он взял прицел как на триста метров, хотя до цели было пятьсот, и бабахнул.
Бабахнуло здорово – генерал чуть не оглох. Намного сильнее, чем старая добрая «большая мамочка», ему в какой-то момент даже показалось, что разорвало ствол. Жуткий грохот, выхлоп дульного пламени… серьезная штука.
– Попадание! – крикнул подполковник в мегафон.
Ага, правильно…
Генерал чуть скорректировал ствол и выстрелил еще раз…
– Попадание!
Потом он пострелял по старому, ржавому советскому БТР – переводится как «бронетранспортер», корпус которого здесь был брошен в качестве мишени. Попадания были видны – разлетающиеся искры. Напоследок – он со второй очереди поджег бочку с горючим, которая была расположена на отметке в одну тысячу метров, сорвав аплодисменты высокопоставленных казахских офицеров, стоящих рядом с Хаммером. Внешне – они ему напоминали южнокорейцев, которых он хорошо знал, потому что служил в Южной Корее офицером разведки в самом начале своей карьеры. Но кое-чего в этих узкоглазых (без обид – и в самом деле узкоглазые), приземистых генералах не было. Южные корейцы были серьезными сукиными сынами…они знали, что коммунисты совсем рядом и через несколько минут после получения приказа их столица, Сеул – может превратиться в артиллерийский полигон, обстреливаемый десятками если не сотнями дальнобойных орудий коммунистов. Они знали, что идти им некуда, их сбросят в море, если они проиграют, а с их семьями зверски расправятся коммунисты. Форсированные методы перевоспитания – так называлась отправка в концентрационный лагерь. И потому – их можно было бить, пинать – и они держали удар, пока не разваливались на части. А эти… нет, эти удар не сдержат…
