Книга Меч Господа нашего. Книга 2. Арабская весна - Александр Афанасьев

– Куда… придурок!

Он сделал скачок в сторону, сбивая прицел и при этом сознательно подставляя себя под удар. Еще один скачок. Снайпер не удержался, выстрелил – и он засек вспышку. Упал на колено и выпустил больше пятидесяти пуль по плите балкона, за которой спрятался снайпер. Ничего не было видно из-за пыли, выбитой пулями – но хотя бы одна должна была попасть в цель.

– Иди!

Котики, поняв, что улица перекрыта, бросились бежать, таща своего раненого. Впереди сразу же вспыхнула перестрелка…

Впереди – вывернул пикап, с вооруженными боевиками в кузове, они обратили внимание на котиков – но не обратили внимания на морского пехотинца с пулеметом на тротуаре. Град пуль, мгновенно изрешетивший машину – заставил их пожалеть о том, что они выбрали именно эту улицу для своих дел.

– Иди! – крикнули ему.

Тяжело топая, он пробежал тем же путем, каким прошли все остальные.

– Парень, ты псих конченый! – крикнул ему аризонец.

– Нахрен, пошли!

– Световая!

На площадке полыхнуло, громыхнуло. Спецназовцы бросились вперед.

– Так… Двигай вперед. Я останусь здесь, прикрою на шесть. Давай!

Гэтуик проскочил вперед. Увидел раненого на площадке, подскочил, схватил его и затащил в переулок. Это оказался техасец.

– Как тебя зовут?

– Карл… твою мать …

– Сейчас…

– Я сам… Возьми… пулемет. Держи двор, сейчас с улицы… мать их… полезут. Остановить некому. Давай!

Сержант посмотрел на котика. Потом взял его пулемет, рюкзак с патронами, оставив ему взамен свой. Там было, судя по весу, еще патронов сто пятьдесят – двести. Тоже дело.

– Держи. Если полезут хаджи, пристрели их нахрен.

– Пошел!

* * *

Пулемет морского котика оказался непривычным для морского пехотинца по развесовке – короткий и с основным весом, сдвинутым назад, в сторону приклада. Темп стрельбы у него был меньше, держать его было удобнее благодаря рукоятке впереди.

Сержант едва успел занять позицию за машиной, как двое хаджей попытались заскочить с улицы. Они проявили неосторожность – и оба остались лежать на бетоне, с этой стороны забора, оплывая кровью.

С той стороны – бросили гранаты, две, одну за другой – но находящиеся на стоянке машины приняли осколки на себя. Потом влетел какой-то отморозок, скорее всего, решивший стать шахидом на пути Аллаха, он поливал из автомата длинными очередями и сержант пришиб его короткой очередью. Потом – он сменил позицию, перебежал за машину, которая была крупнее. Зв ней можно было стоять, пригнувшись.

– Аллах Акбар! – заорали с улицы и кинули еще гранату, но она не взорвалась.

Сержант молча ждал. Он принял решение, что в этот двор никто не войдет – и готов был отдать свою жизнь за это. В здании по правую руку от него – потрескивал бой, морские котики зачищали комнату за комнатой…

Хаджи опять попытались наступать – и отступили, оттаскивая своих людей. Сержант услышал резкие хлопки справа, повернулся – у одного из окон занимал позицию снайпер котиков. Он показал большой палец и снова приник к прицелу.

Непонятно, чем бы это все закончилось – хаджи, потерпев неудачу в лобовом штурме явно пошли бы в обход, не отступили бы – они вообще никогда не отступали. Но тут – на улице отбойным молотком загромыхала скорострельная автоматическая пушка и сержант понял, что пришли свои. Американская бронетехника…

Радости не было. Была лишь усталость и злость. На себя, на все это дерьмо, на свою страну, которая посылает их в бой, но запрещает воевать, изобретая какие-то гуманные методы ведения войны, в то время как противная сторона гуманизма отнюдь не придерживается. Они воевали уже почти тринадцать лет – и если бы кто знал, за что…

Бронетранспортер – судя по звуку – остановился у забора. Его было видно – точнее, было видно часть башни, и она не слишком-то походила на башню LAV-25 или нового AMT[77], какие он видел пока только на картинках…

Несколько человек зашли во двор – незнакомая, серо-синяя пятнистая форма, темно-синие, почти черные береты. Американские карабины М4 с подствольными гранатометами в руках, какой-то необычного вида пулемет – хотя по очертаниям тот же MAG.

– Стойте, где стоите! Кто вы нахрен такие!?

– Легче, американец – крикнул в ответ офицер – десятый горнострелковый корпус, экспедиционные силы, армия Пакистана. Мы пришли, чтобы помочь вам, свяжитесь с вашим командованием…

* * *

Здание. Следы от пуль на стенах, запах пороха. Прямо посреди дорожки из серой микрофибры – труп. Боевик в черной одежде с автоматом Калашникова. Запрокинутая голова, оскаленные зубы, борода…

– Сюда…

Сержант замедлил шаг – по запаху, по тому, как вели себя морские котики – он уже представлял, что ждет его впереди…

Комната. Вероятно, какая-то кладовка, потому что без окон. Примитивный штатив, камера. Срезанная ковровая дорожка, наспех пришпиленная к стене, поверх этого – черный флаг с саблей и шахадой. Нет Бога кроме Аллаха и Мохаммед пророк его.

– Они притащили обоих морпехов сюда уже мертвыми – сказал котик – парни выполнили долг до конца. Просто хотели снять групповое видео. Остальных – зарезали уже здесь, на камеру. Извини, парень – мы не успели…

В маленькой комнатенке – крови было столько, что хлюпало под ногами. Среди тех, кому перерезали горло как барану – был подросток, лет десяти…

Все ближе и ближе к окончательному решению вопроса. Выжженная земля.

Сержант молча повернулся и пошел по коридору на выход. Морские котики переглянулись – и пошли следом. Тут – уже нечего было делать, зло свершилось.

Они вышли во дворик. У новенького китайского бронетранспортера пакистанских горнострелков – командир морских котиков ругался с офицером пакистанцев на смеси английского и пушту, используя совсем недипломатические выражения.

Вот и все…

– Мы подбросим тебя до посольства. Ты с дабл-Эй?[78]

Треск мотоциклетного мотора – подействовал на сержанта Гэтуика как удар током. Он развернулся, ища источник шума. Есть! На улицу – свернул небольшой мотоцикл, на водителе был черный шлем с тонированным забралом, за спиной был виден рюкзак, причем большой рюкзак и мотоцикл ехал в их сторону.

Только что прибывший из Афганистана сержант среагировал первым.

– Внимание, на три!

Пулеметная очередь ударила в мотоциклиста – и все взорвалось. Их со всей силы бросило на пакистанский бронетранспортер – и мир свернулся в одну нестерпимо яркую точку, примерно как тогда, когда выключаешь телевизор. А потом – погасла и она…