Книга Что может быть лучше? - Михаил Армалинский

Из туалета доносились характерные звуки серьёзного дела. Затем послышался бурный поток воды. Потом пошла новая череда звуков из утробы Бэнди.

Меня эта музыка почему-то очень возбудила, и я предстал снова готовым отправиться по проторённому пути.

Когда Бэнди вышла из коридора ко мне, на лице у неё я заметил смущение.

Мой член побывал в таком колодце, в котором маленькие юркие существа могут вызвать бурное извержение, причём вовсе не водяное. Тем не менее я хотел снова нанести визит страстной вежливости в те же глубины, но меня смущали возможные последствия от отсутствия туалетной бумаги.

– Ты знаешь, – сказала Бэнди, отклеив свои губы от моих, – я там туалет засорила.

– Ну и пусть, – ответил я и снова развернул её к столу, и она привычно опустилась на него животом.

Когда я раздвинул ей ягодицы, то сразу почувствовал самый потаённый запах Бэнди, и, на удивление, он меня нисколько не отвратил, чего я опасался, а, наоборот, лишь усилил желание нырнуть в неё с головкой.

Воронка плоти, которая вела к выходу, ставшим и входом, была заполнена веществом, которое несколько минут назад было частью самой Вэнди. Я не задумываясь устремил мой хуй сквозь него, и воронка направила меня к невидимой дверце, которая была уже не так плотно прикрыта, как тогда, когда я постучался в неё в первый раз. Растянув в стороны ягодицы, я прижался к ней так плотно, что ощутил на яйцах её дерьмо. Но в тот момент всё было прекрасно и мы смаковали каждое движение и запах, который усиливался с каждым движением, только обостряя моё наслаждение.

Прижимаясь, вдавливаясь, углубляясь, я подумал, что Вэнди – это женщина, которую можно ебать в зад с разбега. Без опасности, что на скорости не попадёшь в цель – её анатомия была создана для соития со спринтером или со слепым.

И на этот раз Вэнди дала мне знать о своём состоянии готовности к оргазму, так что я оказался на секунду раньше там, где пребывать дольше секунды не удаётся. Вэнди ухнула в оргазм с моим первым выплеском, вытянув назад правую руку и прижав меня за зад к себе.

Когда мы разомкнулись, запах стал для меня нестерпимым.

– Я пойду прополощусь над раковиной, – сказал я.

– В кране воды нет, я уже проверила, – лишила меня надежды на омовение Вэнди.

– Я посмотрю на кухне – там тоже должен быть кран.

– Вода в здании отключена, – обречённо произнесла Вэнди.

– Но ты же спускала воду.

– Там в бачке был остаток воды, но вода нигде не идёт.

– Ладно, – сказал я, – давай сматываться отсюда.

– Подожди, мне снова надо, – напряжённо сказала Бэнди, – но там всё полно. Что делать, я не могу терпеть.

– На кухне есть кастрюля, – вспомнил я и по-джентльменски пошёл добывать полость для опорожнения возлюбленной.

Бэнди последовала за мной, но остановилась у двери в туалет, поджидая. Я принёс ей кастрюлю, Бэнди нетерпеливо выхватила её у меня и закрылась с ней в туалете.

Я не стал уходить далеко. Я слышал звуки освобождения и следующие за ними радостные вздохи. Запах стал заполнять всё пустое пространство здания, заменяя собой столики и стулья, кухонное оборудование, еду и голодных посетителей.

Я думал, что забавно было бы посмотреть реакцию агента по недвижимости, который придёт сюда показывать очередному клиенту внутренность здания. Агент открывает первым дверь, входит, а за ним клиент, который зажимает нос и бежит сломя голову к своей машине, а агент пытается его догнать и убедить, что произошло недоразумение. Но в чём недоразумение? В том, что это не бывший ресторан, а бывший общественный туалет?

Я заметил на одном из окон висящую занавеску, сорвал её и осторожно обтёрся одним краем, оставив другой для моей опорожнившейся любовницы. Вэнди вышла из туалета и плотно прикрыла за собой дверь, но тщетно.

– Ты не заболела? – заботливо спросил я, протягивая ей чистый край занавески. Но потом подумал, что она может случайно схватиться за другой, грязный край, а объяснять ей, что я уже один край использовал, я не хотел и сказал: – Наклонись, я тебя вытру.

– Я здорова, – сказала Вэнди, наклоняясь на наш стол любви.

На этот раз я одной рукой раскрывал её зад, а другой пытался вытереть застрявшее между ними в воронке и вокруг её. Процедура эта напоминала мне ухаживание за маленьким ребёнком, который ещё не научился ходить на горшок. О запахе я уже забыл и увлёкся аккуратным вытиранием и промоканием. Эта работа и поза Вэнди опять возродила во мне жажду проникновения.

Я отбросил подальше занавеску, использованную со всех сторон, и совсем легко проник в уже знакомое, но от этого не менее волшебное место. Вэнди была готова заново ощутить себя заполненной после такого фундаментального опорожнения. На третий раз мы уже не сомневались в успехе, я уже мог без всякого напряжения поджидать команду Вэнди, разнообразя свои движения вперёд-назад движением влево-вправо, а также вверх-вниз и перемещением по кругу да ещё накладывая одно движение на другое. Это было прекрасно. Именно этот эпитет использовала вслух Вэнди по мере приближения к оргазму.

На сей раз, мне казалось, я достиг максимальной глубины проникновения, и Вэнди тоже вслух переживала наше соитие особенно остро. Когда вследствие обоюдной завершённости третьего круга нам пришлось его разорвать, я взял Вэнди за руку и потянул к выходу, но, проходя по коридору мимо двери туалета, Вэнди опять виновато взглянула на меня и вынула руку из моей руки.

– Подожди меня у выхода, – попросила она, – не стой здесь, мне опять очень надо.

– Что с тобой? – заволновался я.

– Иди-иди, я тебе потом объясню.

Я решил её не смущать и пошёл к выходной двери на кухне.

Мне захотелось помочиться. Я оглянулся по сторонам и понял, что придётся пристроиться в углу – на улицу я выходить не хотел. Идти в туалет после стольких полновесных посещений его Вэнди, было немыслимо.

Я орошал стенную штукатурку и думал, что обильный обед в ресторане не мог так скоро произвести столь грандиозное опорожнение, канонада которого опять доносилась до моих ушей. Наконец Вэнди вышла из туалета и направилась быстрым шагом ко мне.

– Бежим, – сказала она, смеясь.

Я осторожно открыл выходную дверь и осмотрелся, как настоящий преступник. Машина стояла рядом, и никого вокруг не было. В небе было ясно. На душе – тоже. Я поманил за собой Вэнди. Выходную дверь я плотно прикрыл, и мы, стараясь не бежать, зашагали к машине.

Когда я выехал на пустынную улицу, мы громко и облегчённо рассмеялись.

– Sorry for the shit, – сказала сквозь смех Вэнди.

– Shit happens[41], – успокоил я её под новую волну нашего смеха.

Вэнди рассказала, что она страдает хроническими запорами и что никакое слабительное ей не помогает и единственное, что срабатывает, – это «клизма из спермы». Сперма для неё буквально взрывоопасна, поскольку действует быстро и проникновенно. Ко дню нашего свидания запор у Вэнди продолжался уже пятый день, а при её размерах и аппетите легко представить объём скопившегося дерьма, которое от моей трёхкратной клизмы настоятельно запросилось наружу.