Книга Убить Ланселота - Андрей Басирин

– Прежде всего, Финдир, задумывались ли вы, что у меня нет дома?… У королей есть дворцы: Камении, Пустоши, Скалии. Я один без гнезда.

– Ну а Храм?

– Который из нескольких десятков? Они все равноправны. Скажу более: портал, который вы стережете, выбросит меня в любом храме по моему желанию.

– Так-так.

– Сразу же возникает вопрос: где живет Катаблефас? Он не может обитать в одном определенном храме – это значило бы, что равновесие нарушено. Что кто-то из королей обладает (пусть и неявно) двумя чудищами. С другой стороны, не может же в каждом храме жить по зверю. Ведь тогда весь Террокс попал бы под мою власть.

– Очень интересно. Простите, что перебиваю, ваше преосвященство. – Финдир пощелкал пальцами, подыскивая слово. – Я слышал, что в храме живет философствующий камень, Квинтэссенций. И что он вездесущ…

Жрец на мгновение замер, выкатив на короля круглые непонимающие глаза. Затем расхохотался:

– Квинтэссенций – зверь великий? Финдир, вы очень интересный собеседник. Когда вступите в Дюжину, уверен, станете украшением нашего клуба. Нет, думайте еще.

Золотой Чек помрачнел:

– Тогда я не понимаю.

– Зря я вас так расхвалил… Но истину принять всегда тяжело. Смотрите же!

Его преосвященство шевельнул плечами. Полушубок лопнул, и гигантское буйволиное тело полезло из рваных швов. Тускло блеснула змеиная чешуя на боках. Кожаный полог угрожающе затрещал, шатер накренился.

– Эй, эй! Что за шутки, ваше преосвященство! – вскочил на ноги Финдир.

Снаружи послышались крики. Зашелестела сталь, выходя из ножен.

– Успокойте стражу, – приказал Катаблефас – А то они наделают дел.

– Сейчас. Подождите.

Финдир на четвереньках выполз из-под рваной кожи. Варвары окружили шатер с копьями в руках. Как бы ни повернулись события, они были готовы защищать повелителя.

Несколько минут ушло на то, чтобы успокоить их. Затем Финдир вернулся к прерванному разговору.

– Хорошо, вы меня убедили. Значит, Катаблефас и его преосвященство – одно лицо… Позвольте нескромный вопрос: отчего вы так низко держите голову?

– Она тяжелая.

– А почему не открываете глаза?

– У меня смертельный взгляд. Ничто живое не выдерживает его.

– Понятно… Могу порекомендовать хорошего оптика. Вам как союзнику полагается скидка.

– С удовольствием. Но сперва решим наши дела.

Чудище храма оказалось не настолько велико, чтобы разрушить шатер. Но пологу не поздоровилось, и холод разгулялся над шкурами. Финдир присел у очага, разводя огонь. Теперь, когда собеседник открыл свои козыри, варвар чувствовал себя гораздо уверенней.

– Может, винца, ваше преосвященство?

– Не откажусь.

– А религия? Я слышал, она запрещает вам пить.

– Да, запрещает. Но чудищам можно все.

Финдир поставил на огонь котелок с вином. Добавил корицу, гвоздику, лимон, сыпанул перца.

Зверь великий потер глаза лапой.

– Давайте рассмотрим ваш план вторжения, – прогудел он. – Вы мыслите в верном направлении. Ланселот перебьет чудищ. Ваши бухгалтеры захватят дворцы и города. Террокс окажется во власти Аларика. Но это лишь на первый взгляд.

– То есть вы думаете, что возможен второй и третий. – Финдир помешал в котелке. Винный дух разнесся по шатру.

– Естественно. Вы задумывались, что произойдет, когда вы захватите первую страну?

– Я установлю в ней порядок.

– Верно. Но это будет варварский порядок. Чтобы поддерживать его, вам придется везде оставлять войска. Ваша империя будет жить под угрозой бунта.

– Ваше преосвященство, вы же знаете, до какого сволочизма доходят люди! Нам помогут местные, бывшие чиновники и мразь, которая хочет выслужиться перед новой властью.

– Верю. Но как вы думаете, что предпримут оставшиеся властители, когда вы захватите несколько стран?

– Так далеко я не заглядывал, ваше преосвященство. Вино готово, угощайтесь, пожалуйста.

– Благодарствую. – Катаблефас принял котелок, отпил. – У вас есть лишь один Ланселот. А что вы сделаете, когда в Аларик с разных сторон хлынут чудища? Да не одни, а с войсками. Птица Рух, говорят, способна вырвать из земли башню. Варклап ударом лапы разбивает скалу.

Катаблефас придвинулся. Его слепая кабанья морда в мелко поблескивающей чешуе едва не влезла в огонь.

– Финдир, кровищи будет… Погибнут тысячи, десятки тысяч. Победите вы или проиграете, разницы никакой. Нам нужен новый Аларик. Равноправный, со своим зверем великим. С мудрым правителем, способным на союз и торговлю.

– Верю. Но варвары – не доннельфамцы. Я не могу пойти на попятную перед своим народом.

– Этого не потребуется. Мы обставим все как славную победу Аларика. Вы выйдете из войны победителями без единого сражения.

Жрец-чудище задумался.

– Не стану спрашивать, какому зверю первому грозила смерть, – сказал он. – Мы предложим вам немного подкорректировать ваши планы. Пусть Хоакин войдет в ту арку, что отмечена знаком черного крыла.

– Тринадцатую. Мы все не могли понять, куда ведет этот портал.

– В логово перводракона. Оно заполнено едкой серой, вдохнув которую человек чихает без остановки.

– Он догадается. Ланселот ведь не дурак.

– Сделайте так, чтобы не догадался. Завесьте знаки венками, лентами… Знаменами, наконец. Не мне вас учить, Финдир. Когда Террокс избавится от Ланселота, вы получите зверя великого и место в Дюжине.

– Вы требуете от меня чересчур многого. Я нуждаюсь в гарантиях.

– Гарантии будут, Золотой Чек. Я останусь в лагере в облике человека. Вы сами видели: превращение отнимает некоторое время. У ваших бухгалтеров всегда будет возможность расправиться со мной.

Финдир пристально вгляделся в морду чудовища. Переговоры с Катаблефасом оказались неожиданно трудны. Дипломаты не любят ситуаций, когда по мимике собеседника нельзя понять его мыслей.

– Я принимаю это предложение, ваше преосвященство.

– Рад за всех нас. Дело за малым: привести Ланселота и отправить в гости к перводракону. И выдайте мне какую-нибудь одежду. Я замерзаю.

Его преосвященство успел принять человеческий облик и теперь ежился, зарываясь в шкуры.

– Мой гардероб к вашим услугам. Я прикажу разбить для вас шатер, ни в чем не уступающий моему собственному. Чувствуйте себя, как в храме, ваше преосвященство.

Золотой Чек отдал распоряжения, и старого жреца увели. Король же остался у очага. Ему предстоял тяжелый день.

С вершины сосны сорвалась снежная шапка. Шлепнулась в сугроб, расплескавшись, словно пена для бритья. Две нахохленные пернатые пророчицы на ветке встрепенулись: