Книга В оковах льда - Карен Мари Монинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алая Карга — самая отвратная тварь из всех, кого я видела. Хуже Серой Женщины, хуже принцев Невидимых, хуже даже Папы Таракана, а тараканов я особенно ненавижу. Они тусуются на полу. И моя клетка стояла на полу.
Окровавленная, со слипшимися волосами, со снежно-белым лицом и черными дырами вместо глаз. Заметив, что я на нее смотрю, она облизывает свои темно-красные клыки. Но больше всего меня впечатляет ее одежда. Верхняя часть ее тела вполне себе роскошная и закована в корсет из костей и сухожилий. Нижней части ее тела я не вижу. За ней тянется истрепанное и какое-то незаконченное алое платье.
И теперь я знаю, почему она пахнет гнилым мясом.
Ее незаконченное платье сделано из кишок.
В желудке опять тяжелеет.
— Она собирает кишки Невидимых принцев?
— И не только. Твои она тоже заберет. Хотя твои быстрее сгниют.
— Ты можешь бежать быстрее? — Я люблю свои кишки. И не хочу с ними расставаться.
Мы вылетаем из зеркала и тут же ныряем в другое. Проходим еще несколько зеркал, но нас по-прежнему преследует запах гнилого мяса.
— Э, Кристиан, она же за нами выйдет.
— Отлично. В Дублине больше добычи. Она отвлечется на кого-то другого.
— Мы не можем выпустить ее в мой город!
— Это ведь ты открыла бутылку.
Я облажалась. Серьезно. Но я с этим разберусь. Я поймаю ее и прикончу, и в моем городе снова будет безопасно. И я сделаю это до того, как она кого-то убьет. Мне плохо от мысли о том, что невинные ребята погибнут из-за моего глупого любопытства.
— Ты должен был предупредить, что ничего нельзя открывать!
— Я предупредил. Над дверью специально высечено: «Читай и плачь». Что ты не поняла?
— Это было про книги, а не про бутылки!
— Некоторые предупреждения универсальны.
А потом мы выходим, и холод врезается в меня, как стена, из которой мы выскочили. У меня перехватывает дыхание, а когда я снова обретаю способность дышать, изо рта вылетают маленькие облачка пара. Я скольжу по снегу и льду и врезаюсь в противоположное здание. Кристиан врезается в меня. Мы пытаемся восстановить равновесие, и я недоверчиво оборачиваюсь. Все вокруг покрыто шестью дюймами снега!
Король Белого Инея заморозил что-то поблизости за те пару часов, что нас не было? Минус десять градусов, не выше, и ветер пронизывает до костей! У нас никогда не было так холодно, как в эту ночь! И никогда не холодало так сильно за пару часов. Я оглядываюсь в поисках ледяных скульптур. И говорю:
— Вот дерьмо, — потому что оно вот-вот рухнет на вентилятор. На этой улице не только снег.
Риодан и Бэрронс выходят из «Бугатти Вейрона» последнего. Оба секунду таращатся на меня, словно не веря своим глазам, а потом взгляд Риодана застывает в точке соприкосновения наших с Кристианом рук. Я бросаю его ладонь, как горячую картошку, но выражение лица Риодана лучше не становится.
— Это не то, что ты думаешь! Он не будет моим парнем-супергероем и не надерет тебе…
— Буду, — заявляет Кристиан.
— Нет, не будешь, — говорит Риодан. — Где тебя черти носили. Ты знаешь, сколько проблем ты мне устроила.
— Чувак, меня не было всего пару часов. И у нас сейчас проблемы покруче.
— Да неужели. Весь город превращается в лед.
— Какого дьявола вы делали в Белом Особняке? — спрашивает Бэрронс. — Кто сказал вам, как туда попасть?
— Ты никуда больше не пойдешь без меня, — говорит Риодан. — Иначе будешь сидеть в застенке, пока не сгниешь.
— Кстати о гнилье, я думаю…
— Хватит. С этого момента вместо тебя буду думать я.
Я ощетиниваюсь.
— Да черта едва.
— Запечатай стену, — говорит он Бэрронсу. — И уведи ее к дьяволу отсюда. А горцу пора умереть.
— Только попробуй, — говорит Кристиан.
— Я никуда не пойду. Ну, — уточняю я, — вообще-то и мне, и вам нужно уходить. Очень быстро отсюда уходить. — Я пытаюсь стоп-кадрировать, но врезаюсь в Бэрронса и отскакиваю. А потом все происходит так быстро, что я почти не успеваю уследить за событиями.
Вонь гниющего мяса заполняет воздух, Кристиан и я пригибаемся и драпаем в разные стороны, потому что знаем, что сейчас будет. А потом из стены вырывается Алая Карга, по бокам прижимая к себе что-то вроде шестифутовых спиц для вязания, только костяных и похожих на копья.
Она пропарывает ими Риодана и Бэрронса и взлетает в воздух, утаскивая за собой их кишки.
«Я плыву в дыму мостов, которые я сжег»[46]
Я стою там, как идиотка.
Мне нужно бежать, пока она на меня не бросилась, но ноги словно примерзли к месту.
Бэрронс и Риодан лежат на улице, на спинах, и вокруг них на снегу медленно расширяются круги крови, а я таращусь, думая: они не могут умереть! Супергерои не умирают!
Но если не считать глупой веры, они выглядят так, словно действительно умирают. Никто не может выжить с такими ранами.
Алая Карга не просто проткнула их — она раскроила их от паха до шеи, взрезала все кости. Одним рывком она вырвала и выскребла из тел все их внутренности. Движением, которое она оттачивала сотни тысяч лет. Проткнуть, пролететь, рвануть. Она вспорола им грудь и брюшную полость, и видно, что там теперь пусто. Эта поганая сволочь не смогла бы такого с ними проделать, если бы не застала врасплох.
О чем я только думала, когда стояла там и не могла сказать ничего, кроме «бегите»? Цапалась с ними, как всегда, словно у нас впереди вечность и просто не может быть иначе!
— Я думала, вы, ребята, уклонитесь в последний момент, — бормочу я над их телами. — Или стоп-кадрируете прочь, быстрее меня.
Почему Риодан не использовал против нее свое секретное оружие, которым убил Вэлвета? Да я ни за что и никогда не подумала бы, что существует нечто такое, что может вот так сцапать их!
Но она вырвалась из стены и проткнула их своими спицами быстрее, чем кто-либо из нас сумел отреагировать. Их тела еще движутся, но это, кажется, просто конвульсии, так всегда бывает, если тело травмируют настолько быстро и сильно.
Я слышу странный клацающий звук, который действует на меня как чириканье ЖЗЛ, то есть пугает на самом примитивном уровне. Она решила взяться за меня? Я хватаю меч и оборачиваюсь. У меня уходит секунда на то, чтобы ее найти. Я прослеживаю кровавый путь.
Вверху.
Алая Карга сидит на крыше здания за «КСБ», кишки тянутся через край, свисая блестящими нитями, и кровь капает на тротуар. Костяные иглы, которыми она выпотрошила Риодана и Бэрронса, оказываются ее ногами, которые странно изгибаются, как верхние лапы у богомола. На их концах — изогнутые крюки.
