Книга Мороз и ярость - Лиззи Принс

Джерри все еще водит грязной тряпкой по кругу и качает головой.

— Что, черт возьми, это значит? — Рявкаю я, моя челюсть щелкает от напряжения.

— Что ж, в этом прелесть быть жрецом; тебе не нужно оправдываться или отвечать на этот вопрос, потому что ты выше закона.

— Гребаные жрецы, — шиплю я, и Джерри согласно наклоняет голову.

— В округе не хватает Темной руки. Кажется, наш любимый мститель недавно исчез. — Джерри приподнимает бровь. Очень тонко.

Я медленно встречаюсь взглядом с Джерри. Когда бы мы ни говорили о Темной руке, в этом всегда был шутливый аспект. Я обвиняю Джерри в том, что он в свободное время подрабатывает супергероем, а он жалуется на то, что становится слишком старым, чтобы продолжать носить колготки. Мы оба знаем, что он не Темная рука. Но он никогда так откровенно не намекал, что знает, что это я.

— Это очень плохо. — Мои слова выходят медленно и апатично.

Джерри хмыкает, его рот открывается, а затем захлопывается.

— Выкладывай, Джерри. Ты никогда раньше не стеснялся в выражениях.

Джерри хихикает и кивает головой в знак согласия. — Я рад, что тебя выбрали чемпионом.

Я чуть не отступаю назад. Его слова причиняют мне небольшую боль, особенно когда он ухмыляется.

— Господи, Джерри, я знаю, ты можешь быть придурком, но на самом деле?

Джерри бросает грязное полотенце на стойку. Он отодвигает его в сторону, кладет руки на лакированную столешницу и наклоняется вперед. — Не пойми меня неправильно, Котенок, но ты пряталась здесь.

Я издаю раздраженный звук, но Джерри не позволяет мне перебивать.

— Да, ты сделала много хорошего для этого района, и нам тебя очень не хватает. Но у тебя есть возможность, которой у большинства из нас никогда не будет. Даже если бы этот шанс выпал нам самим, мы были бы не теми людьми, которые могли бы что — то предпринять. Тебе нравится держаться в тени, и поверь мне, я понимаю это. Но ты предназначена для большего, Рен.

Джерри удивляет меня, используя мое настоящее имя. Он никогда не называет меня иначе, как Котенком. Я хочу отмахнуться от его слов. Сказать ему, что он старый дурак и не понимает, о чем говорит, но я не могу выдавить из себя ни слова.

Я судорожно сглатываю, желая покачать головой и отказать ему, но боль между моими плечами усиливается. Я стискиваю зубы от этого чувства, от осознания того, что я скрываю свою истинную природу от мира. Это эгоистично, и это для моей безопасности. Если бы кто — нибудь узнал, если бы боги узнали, они забрали бы меня точно так же, как Антонию Рихтер, и обо мне бы больше никогда никто не услышал.

За исключением того, что я почти уверена, что Аид точно знает, кто я. Возможно, Арес тоже. Джерри определенно знает, что я Темная рука, но знает ли он, что я Фурия? Даже если это так, я не рискну спрашивать его. В той же степени ради его собственной безопасности, что и моей.

— Забавно, но власть — отстой, когда ты ее не хочешь. Но здесь есть и ответственность. Джерри подмигивает и стреляет в меня из пальца. Вот идиот.

Я фыркаю от его слов. — У власти сейчас много людей, которым, несомненно, нравится командовать другими.

— Да, но разве ты не понимаешь? Именно поэтому так важно, чтобы были такие люди, как ты. Если бы ты захотела, если бы ты попыталась, ты могла бы многое изменить. Если бы ты была дерьмовым человеком, эти изменения пошли бы на пользу только тебе. Но это не то, кем ты являешься по своей сути. Возможно, ты хотела жить незаметно и оставаться пешкой, но это больше невозможно. Так что, возможно, пришло время расправить крылья и полететь.

Я практически давлюсь слюной от его слов, прищурившись, глядя на своего приземистого лысого босса. Он на самом деле не знает, что я Фурия. Его слова — просто поговорка. За ними нет никакого скрытого смысла. За исключением блеска в глазах Джерри, который говорит мне, что, возможно, он есть.

— На этой веселой ноте мне нужно найти что — нибудь облегающее и развратное, чтобы надеть сегодня вечером в «Безумный Адамс». Ты не знаете, мой домовладелец уже сдавал мою квартиру кому — то другому?

ГЛАВА 38

Я

искренне удивлена, обнаружив, что мой домовладелец не выселил меня немедленно и не продал все мои вещи в тот момент, как только меня затянуло в Игры. Мой запасной ключ все еще спрятан за перегоревшим настенным светильником рядом с моей дверью. В моей квартире затхлый воздух, а растение, которое я пыталась сохранить живым, теперь мертво.

Я принимаю душ и переодеваюсь в одежду, подходящую для «Безумного Адамса». Мое черное спортивное платье облегает мою фигуру и оно достаточно короткое, чтобы наклониться сегодня вечером было невозможно. Я сочетаю его со своими армейскими ботинками, потому что мне нужно немного пройтись, а моя единственная пара обуви на каблуках не предназначена для бега. Я понятия не имею, как пройдет ночь. Лучше быть готовой к худшему.

Я не задерживаюсь в своей квартире. Я не могу избавиться от ощущения, что нахожусь между двумя мирами. Моей старой жизнью и новой, частью которой я не хочу быть. Хандрить в своей квартире — это только заставлять себя размышлять о том, как стремительно изменилась моя жизнь без моего согласия.

«Безумный Адамс» находится в пятнадцати минутах ходьбы от моего дома. Стоя перед лачугой, которая одновременно служит дайв — баром, я стону, когда над головой пролетает беспилотник. Серьезно, они что, меня чипировали? Как эта гребаная штука продолжает меня находить?

«Безумный Адамс» — это, по сути, лачуга с металлическими стенами, которую несколько раз латали листами алюминия разного цвета. Люди толпятся возле бара, курят сигареты, делая передышку. Все выглядят разгоряченными, поэтому я рискну предположить, что внутри душно. Они замечают беспилотник и немедленно начинают швырять в него бутылки и всякое дерьмо с земли.

Я хихикаю, направляясь ко входу. «Безумный Адамс» не из тех заведений, где есть вышибала, поэтому я захожу внутрь, щурясь, чтобы привыкнуть к темноте.

Сейчас ночь, но снаружи уличные фонари обеспечивают достаточное освещение, чтобы что — то видеть. Внутри бара настолько тусклый свет, что удивительно, как люди не спотыкаются о столы и друг о друга. Хотя, я думаю, в этом — то и смысл. Я не знаю ни одного человека, который ходил в «Безумного