Книга Король решает не всё - Остин Марс

«Учёные моего мира говорят, что зрачки расширяются, когда смотришь на то, что тебе нравится…

Ага, а ещё они расширяются от страха, от боли и от сосредоточенности на том, о чем идет речь. Уймись, госпожа мечтательница.»

Вероника тихо рассмеялась сама с себя, пошла на кухню, заварила себе чай и опять вернулась за стол. Убрала чертежи и достала свой перевод книги по истории, взялась опять сверять знакомые символы и искать совпадения.

Она не успела допить, как из портала вышел господин министр, бросил на удивленную Веру сильно смущенный взгляд и сразу же опустил глаза:

— Госпожа Вероника.

Голос был виноватый и подавленный, но с легким оттенком смеха, она не могла понять в чём дело, но невольно тревожно сжалась.

— Что-то случилось? — Она быстро осмотрела его на предмет новых повязок, министр на секунду поднял глаза и напряженно улыбнулся, задержал дыхание, как будто собирается что-то сказать, но передумал и выдохнул, пожал плечами, молча прошел к столу, сел напротив. Вера похолодела от его непонятного поведения, отложила карандаш и тихо сказала: — Вы меня пугаете.

Он медленно глубоко вдохнул, как будто собирался с силами, переплел пальцы и, глядя в стол, с тихим смешком сообщил:

— Меня выгнали из дома.

Вера округлила глаза и нервно прыснула, беспомощно разводя руками:

— Здесь нет дивана.

Министр поднял глаза, с легкой укоризной глянул на Веру и, задавливая улыбку, вздохнул:

— Вам весело, а у меня действительно проблема.

Вера с облегчением улыбнулась и тут же попыталась сделать серьёзное лицо:

— Кто посмел?

— Эйнис, — криво улыбнулся министр, Вера хихикнула и тут же прикусила губу, он укоризненно качнул головой и иронично вздохнул: — Из-за того, что я в кои то веки не забыл о её дне рождения, она решила сменить гнев на милость и перетащить свои вещи из общежития обратно в квартиру. А я там замок поменял, её ключ не подошел. Но она агент, так что открыла двери без ключа и распаковалась. Когда я пришел и попытался ей объяснить, что она здесь больше не живет… хм, — он медленно приподнял плечи, развел руками, попытался взглядом пристыдить хихикающую Веру, но потерпел полный провал и махнул рукой: — Короче, поле боя осталось за ней. Мы сошлись на том, что у меня нет совести, и квартиры тоже нет, эта квартира теперь её, а я найду себе другую. Но так как в этот момент она уже вытолкала меня за дверь, то я не смог даже забрать вещи, которые наивно перетащил туда из кабинета неделю назад.

Вероника затрачивала море сил на то, чтобы не смеяться, но сил было мало, смех прорывался и то ли заражал, то ли огорчал министра Шена.

— Я чем могу вам помочь? — наконец спросила она, — из всех ваших вещей у меня только пояс, но вряд ли он вас спасет.

Он слегка смутился, но продолжил улыбаться и изображать возмущение её бессердечностью:

— Дело не в этом. Я переночую на третьей квартире, я там когда-то жил… до вашего Призыва. Неделями, когда у Эйнис были обострения. У меня другая проблема.

Вероника смотрела, как он смущается, и глупое веселье наполняло её до краёв. Она уложила подбородок на переплетенные пальцы и улыбнулась:

— Ну?

— Я есть хочу, — тихо сказал министр, закрыл лицо руками и глухо простонал в ладони: — Боги, это так глупо! Никогда не думал, что попаду в такую ситуацию. — Глубоко вдохнул и выпрямился, изображая серьёзность: — Я буду должен вам третье желание. Просто Булат стал на ночь закрывать свою кухню после того, как я послал его учиться. Он был сильно возмущен моими претензиями и, хоть это и пошло ему на пользу, дуется до сих пор. Приличные заведения в это время уже закрыты, — Вера посмотрела на часы и кивнула — половина второго, конечно. Министр похрустел пальцами и тихо продолжил: — А в дешевые заведения я не хочу. — Посмотрел на Веронику с шутливой укоризной и заявил: — Потому что вы меня разбаловали. Я попытался сходить в гости к Барту, который на меня тоже, кстати, зол, но он уже доел то, что вы ему вручили в прошлый раз. Но после того как я рассказал ему, как оказался в такой ситуации, он сжалился и отдал мне ваш последний блинчик, который хранил в холодильнике на случай депрессии… Но от этого, если честно, как-то не легче.

Вера перестала сдерживаться и всё-таки рассмеялась, встала и сделала приглашающий жест в сторону кухни:

— Пойдемте, поищем что-нибудь.

— Спасибо. — Он пошел за ней, всё ещё смущенно опустив голову, но явно довольный и с облегчением от того, что самое страшное уже рассказал и больше не придется это повторять.

Вероника открыла холодильник, увидела там остатки борща и отбивных и гору холодных закусок, вздохнула и закрыла, обернулась к министру:

— А вам уже всё можно?

— К сожалению, нет, — ответил министр, усаживаясь на своё любимое место, невесело усмехнулся: — Я почти неделю ем такое… Ну, кроме того раза, когда вы решили сжалиться, — самоирония в его голосе заставила Веру улыбнуться. — А в остальное время Булат приносит мне супчики, которые, прямо скажем, не его конёк… а док из этих супчиков выбирает и съедает то, что считает для меня слишком твердым. То есть, почти всё.

Вера сочувственно заломила брови и опять открыла холодильник, стала доставать продукты, обернулась:

— Помните десерт, который вы с Бартом ели без меня?

— Ещё бы, — улыбнулся министр.

— Такое пойдёт?

— Конечно. — Вера кивнула и достала маленькую тарелку, стала смешивать творог с джемом. Министр за спиной добавил: — На самом деле, мне уже можно жевать, но только мягкое, мясо ещё больно.

— Надо подарить Булату мясорубку, — под нос пробубнила Вероника, закончила возиться с десертом, поставила перед министром вазочку и вручила ложку: — Приятного.

— Спасибо, — он придвинул вазочку, потом посмотрел на Веру, опять вернувшуюся к холодильнику: — А вы?

— А я пойду готовить еду, — тихо рассмеялась она.

— А это — не еда? — он указал глазами на десерт, Вероника с наигранным возмущением фыркнула:

— Это — баловство, которое положено есть после еды. Но так как еда готовится долго, я делаю для вас исключение, потому что пытки запрещены Женевской конвенцией.

— Какое благородство, — пафосно поклонился министр, перестал придуриваться и кивнул: — Спасибо.

Вера рассмеялась и стала доставать продукты, министр быстро стучал ложкой за столом, потом спросил:

— В вашем мире действительно запрещены пытки?

— Да, — невесело усмехнулась Вера, — а в вашем?

— Конечно, нет. Никому в голову не придет их запрещать, это глупо.

Вера переложила часть продуктов на вторую тумбу, чтобы стоять к министру боком, стала чистить овощи, задумалась о милашке-двойнике и невольно передернула плечами.