Книга Король решает не всё - Остин Марс

— У меня их в сумке целая пачка, — терпеливо улыбнулась Вероника, — всем вашим институтам хватит. А духи сделаны из спирта и эфирных масел, там нет ничего синтетического, этого добра и здесь хватает. Когда закончатся, пусть продаёт банку, если захочет — она пластмассовая. Заработает денег, сводит своего пони в парикмахерскую.

Министр медленно глубоко вдохнул и потер висок, качнул головой:

— Вы просто так, незадумываясь, отдали ей кучу денег. Зачем? Эйнис вам даже не нравится, я же знаю!

— Это я ей не нравлюсь, — кривовато улыбнулась Вера, — и вы отлично знаете, почему. Вы сами говорили, она хороший человек, просто её мало баловала жизнь и много баловали вы. Она шипит на меня, только когда вы рядом, а один на один она вполне сносная.

— И тем не менее, — мрачно усмехнулся он, — вы сделали ей очень дорогой подарок, причем, даже не знали о её дне рождения, то есть, без повода.

— Лучшие подарки — те, которые без повода, — улыбнулась Вера, министр опустил глаза, опять поднял, качнул головой, но промолчал. Вероника тихо рассмеялась и сказала: — Вещи для людей, а не люди для вещей, это простая формула ежедневного счастья. Вещи не способны сделать человека счастливым, а люди — да.

— Большая часть мира уверена, что для счастья им остро необходимы как раз вещи, — с сарказмом фыркнул министр, Вера качнула головой:

— Это несчастные люди, они пытаются вещами заткнуть дыру внутри, которую оставили люди и вылечить могут только люди. Если человек никому не нужен и никого не любит, то он может быть хоть самым богатым в мире, он не будет счастлив.

— Вы так говорите, потому что никогда не жили в бедности, — министр отвернулся, голос показался Вере странно напряженным.

— Почему вы в этом так уверены? Я жила в таких условиях, что вспомнить страшно, но это было счастливое время, потому что рядом были дорогие люди и мы занимались любимым делом.

— А почему вы жили в таких условиях? — спросил он, она отмахнулась:

— Не важно, это не главное. Главное, что нам было хорошо даже там и тогда, мы умудрялись находить плюсы и поводы смеяться. На самом деле, мы постоянно только то и делали, что подбадривали и смешили друг друга, это очень ценно.

— Гораздо ценнее было бы найти возможность улучшить условия, чтобы не нужно было никого подбадривать, — недовольно буркнул он.

— Нет, — вздохнула Вера. — Вот у вас есть какое-нибудь огромное желание, материальное, что-нибудь такое, что вы были бы рады получить?

— Да, — кивнул министр, она сделала приглашающий жест и он продолжил: — Я хочу корабль. — Подумал и поправился: — Два корабля. — Прищурился в пространство и махнул рукой: — Флот. Три грузовых, два боевых для охраны и один легкий, почтовый, для связи.

— Классно, — кивнула Вера. — Это сделает вас счастливым?

— Да, — не задумываясь кивнул министр, покосился на «часы истины», они промолчали и он удовлетворенно выпрямился, Вероника улыбнулась:

— И если бы у вас была возможность получить свой флот, но ради этого пришлось бы сильно расстроить… допустим, Эйнис. Или Двейна, — она пожала плечами, — кого-нибудь, кто вам дорог. Вы бы на это согласились?

— Да, — быстро кивнул он, увидел как Вера пораженно подняла брови и победно усмехнулся, пожал плечами: — Ну? И что дальше? Провалилась ваша линия атаки?

— Почему? — тихо спросила Вера, министр холодно усмехнулся:

— По-моему, это очевидно. Настроение людей — штука непостоянная, сегодня одно, завтра другое, тем более, у Эйнис. Сменять её настроение на флот — это выгодная сделка, её настроение изменится за день, а флот будет служить годами. А Двейн вообще железный, он сам согласится, если ему предложить такой размен.

— Конечно, он согласится, — грустно вздохнула Вера, — только не ради флота, а просто потому, что вы ему дороги. — Министр поморщился и отмахнулся, но ничего не сказал, Вероника попыталась несерьезно улыбнуться: — Это всё потому, что вас мало баловали в детстве.

— У меня было отличное детство, — грубовато бросил он, — но оно давно закончилось. И вам тоже пора бы повзрослеть.

Она грустно усмехнулась и опустила глаза, в тишине стало слышно, как шумят на улице голоса и кареты, министр отодвинул рукав, посмотрел на часы, нервно переплел пальцы и неохотно сказал:

— Мне пора.

«Дзынь.»

Вера криво усмехнулась, не поднимая глаз от его напряженно сжатых пальцев, он поправился:

— Ещё не пора, но времени мало. А я должен ещё кое-что вам рассказать.

— Не надо.

Он замер, Вероника подняла глаза и мягко улыбнулась в ответ на его настороженный взгляд:

— Если вы считаете, что мне лучше этого не знать, то пусть будет так. Тем более, если после этого я не захочу с вами разговаривать. Моё любопытство этого не стоит.

В его глазах было опасливое предчувствие подвоха, он внимательно смотрел на Веру, как будто пытаясь найти подсказку, она улыбнулась шире и пожала плечами:

— Что?

— Но вы же так хотели это узнать?

— Я передумала, вопрос про шаманку снимается. Остальное выясним потом, когда вы выспитесь и отдохнете, это не срочно.

Министр продолжал настороженно ждать подвоха, но спустя пару секунд тишины медленно качнул головой и сказал:

— Я не понимаю.

— Очень жаль, — вздохнула Вероника, изобразила шутливое сочувствие, — но вы не расстраивайтесь, это не всем дано.

Он посмотрел на «часы истины», беззвучно выругался и встал:

— Увидимся завтра.

— Счастливо, — ненатурально улыбнулась Вера и помахала ему рукой, он забрал со стола листок, поклонился и пошел к порталу, остановился у стены и обернулся, Вера вопросительно подняла брови, он несерьёзным тоном возмутился:

— Раньше вы провожали меня до портала. Что изменилось?

Она молча встала и подошла к нему, заглянула в глаза снизу вверх:

— Большие планы?

— Да. Выспаться.

— Приятных снов, господин министр, — улыбнулась Вера, он усмехнулся и кивнул:

— Спасибо, госпожа Вероника. — Ещё раз поклонился и вышел через портал.

Вере показалось, что делая последний шаг к стене, он был раздражен и зол, как никогда. Она вернулась за стол, стала рисовать что-то бессмысленное, в памяти сменялись яркие картинки и на всех был господин министр. Нервно переплетенные пальцы господина министра, изгибающиеся в веселой ухмылке губы господина министра…

«Кстати, ещё одно отличие оригинала от копии — у министра маленький шрам на нижней губе, тонкая белая полоска вертикально по центру, её видно, только когда он улыбается. У двойника такого нет.»

Игривая память подкинула ещё картинку — непривычно яркие глаза господина министра, странная двухцветная радужка, которую поглощает расширяющийся зрачок, в котором Вера успела увидеть своё отражение за секунду до того, как отодвинулась.