Книга Миланская Роза - Звева Казати Модиньяни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Если они его ищут, значит, он на свободе», — подумала она о Ричарде.
Может, он в Калифорнии. Потом боль опоясала бедра, и Роза поняла, что рожает, рожает сына мужчины, которого считала трусом и лжецом. А он говорил ей правду.
Имберсаго — 1943-й
Зловещие разрывы, отдававшие металлическим лязгом, разносились по усеянному звездами небосводу. Казалось, звездный блеск порождает чудовищный хрип, что сгущается во мраке августовской ночи. Налеты союзнических самолетов, носившихся днем в воздухе серебряными птицами, а ночью превращавшихся в невидимых преследователей, стали теперь ежедневными. Итальянцы потерпели поражение на всех фронтах, смирились и бесконечно устали. Дома, развороченные бомбами, трупы под обломками, уцелевшие в поисках спасения. Люди привыкли сосуществовать со смертью, с разрухой, с лишениями, нищетой и голодом. Правда, вожди еще надеялись на решающую мощь секретного оружия.
Семья Летициа теперь постоянно проживала на вилле в Имберсаго, подальше от военных объектов, в относительной безопасности.
Звук моторов стал громче, и Роза проснулась. Она выглянула в открытую балконную дверь и потянулась к кроватке, где спал маленький Риккардо. Малыш заворочался, что-то сонно пробормотал, а потом снова заснул. Для него ночной грохот стал частью нормального мира и беспокоил не больше, чем порывы ветра, рвавшие листву на деревьях пасмурными ночами.
— Риккардо, — прошептала Роза, вспомнив Ричарда.
Ее незабываемое, но короткое счастье теперь воплотилось в ребенке, что носил имя любимого.
Этот ночной налет проходил как-то иначе. Самолеты не просто пролетали над Имберсаго, но бомбили какую-то близкую цель. Они летели довольно низко. Выстрелы зениток рвались в воздухе, не причиняя воздушным машинам никакого вреда, словно праздничный фейерверк, и грозные эскадрильи неуклонно следовали намеченным курсом.
Роза встала. Спать ей совершенно не хотелось. Снизу, из парка, донеслись обрывки разговора.
— Похоже, бьют прямо по Милану, — сказал женский голос.
— Не стоит волноваться, — ответил мужчина.
Но и в его голосе ощущалась тревога.
— Они сколько раз уже тут пролетали, и ничего…
Роза высунулась в окно, но тут же замерзла в легкой шелковой рубашке, знавшей лучшие времена. Теперь она не обращала внимания на одежду, на прическу; забыла о макияже и о всех мелочах, столь важных для любой женщины. Ателье закрылись, приемы и показы мод не проводились, об элегантности люди позабыли.
Розе исполнилось сорок три, и в волосах появились серебряные нити. Она посмотрела вдаль и подумала, не забыл ли Клементе открыть окна в городском доме — иначе стекла выбьет воздушной волной. Господи, почему ей приходят в голову такие глупости! Она беспокоится о стеклах, а не о бедном Клементе, оставшемся в одиночестве в особняке на улице Джезу. Бомбардировки не пощадили и цеха корпорации «Роза Летициа и сыновья», но большую часть продукции удалось спасти, укрыв в надежных местах.
Зловещий грохот разрывов нарастал, напоминая рычание какого-то фантастического чудовища. Роза отошла от окна и склонилась над маленьким Риккардо, спавшим сном невинности. Шепча нежные слова, она осторожно взяла малыша на руки и положила на свою кровать, а сама легла рядом. Ей нужно было чувствовать, что сын здесь, в трудные минуты в нем черпала Роза силы, чтобы жить.
Неожиданно небо над Миланом зажглось сотнями бенгальских огней, а звезды исчезли. Эти факелы, пылавшие в небе, освещали город каким-то мистическим светом. Сердце Розы наполнилось болью и состраданием. Что же будет разрушено сегодня ночью в ее любимом Милане? Мост, вокзал, электростанция или дом какого-нибудь несчастного миланца? Она посмотрела на сына, вдохнула запах ребенка и подумала о Ричарде. Она очень его любила, но, не будь с ней сейчас белокурого малыша, она с трудом бы вспомнила, что Ричард Тильман спал когда-то в этой постели.
Мрачно завыл ветер войны, а следом заухали взрывы. Десять, двадцать, сто страшных взрывов, освещенных багровыми сполохами. Земля ходуном ходила, словно во время землетрясения, и густые облака пыли поднимались в небо. Одни бенгальские огни гасли, но тут же вспыхивали другие. Ни на миг не прекращалась смертельная иллюминация.
Бомбардировка закончилась, и зазвонил телефон.
— Кто это? — спросила Роза.
— Синьора Роза, — раздался знакомый голос Клементе.
Верный слуга, похоже, был в отчаянии. У Розы перехватило дыхание.
— Клементе, — закричала она, — Клементе! Как ты?
— Со мной все в порядке, синьора Роза. Но вокруг…
Бедный Клементе! Роза не представляла, что случилось в Милане, но по голосу дворецкого поняла, что в городе творится ужасное. Слава Богу, Клементе жив!
— Что там? — спросила Роза.
— Дом устоял. Но по стенам пошли трещины. А вокруг настоящий ад. Проспект Витторио-Эмануэле разрушен. Улица Монтенаполеоне горит.
— Господи! — не выдержала Роза.
— Люди кричат на улицах, совершенно обезумев.
До Розы по телефону донесся вой пожарной сирены. Судя по звукам, на город обрушилась вторая волна бомбардировок. Снова огни, снова оглушительный свист, разрывы бомб.
— Бросай все и приезжай сюда, — закричала Роза. — Немедленно, слышишь, Клементе! Отвечай…
Ответа она не дождалась, потому что именно в эту минуту разговор прервался. Напрасно надрывалась Роза — телефон молчал. Пьер Луиджи появился на пороге, когда Роза положила трубку.
— Кто звонил? — спросил он.
— Клементе.
— Что-то случилось? — встревожился брат.
— Не знаю. Мы как раз разговаривали, потом снова начали бомбить, и связь оборвалась.
Роза была насмерть перепугана: кто знает, что случилось с Клементе?
Пьер Луиджи попытался успокоить сестру:
— Может, просто провода перебиты. Я тоже не смог дозвониться до цехов.
— Может, и так, — согласилась Роза. — Когда этот ад прекратится, поедем в Милан.
— Не исключено, что раньше Клементе доберется до Имберсаго, — сказал Пьер Луиджи.
Огни взрывов постепенно гасли, и тишина спасительным бальзамом пролилась на окружающие поля.
— Хочу выйти на улицу, — сказала Роза.
— Пошли, — произнес Пьер Луиджи, протягивая сестре халат.
Роза положила сына в кроватку, позвала служанку и пошла вместе с Пьером Луиджи по тропинке вверх, на площадку, где стояла она два года назад с Аличе Д'Урбино, за несколько дней до рождения Риккардо. Теперь девочка с родителями скрывалась в монастыре на озере Изео. Монахи регулярно получали от семьи Летициа немалые дары. Как и предсказывал Ричард, постыдные гонения на евреев не миновали и Италию.
