Книга Индия. История, культура, философия - Стенли Уолперт

С освобождением Бангладеш популярность Индиры Ганди в Индии и в мире достигла своей высшей точки. Пакистан безуспешно пытался бомбить Агру, Нью-Дели и другие индийские аэропорты, надеясь открыть второй фронт в Кашмире, но так и не сумел нанести сколько-нибудь серьезный урон. К концу 1971 года Индия вышла из третьей индо-пакистанской войны самой мощной державой в Южной Азии. Муджибур Рахман был освобожден из пакистанской тюрьмы, прилетел домой, где его встретили как героя, и стал премьер-министром Народной Республики Бангладеш. Вернулись из Индии в Бангладеш и десять миллионов беженцев. Но миллионы других бангладешцев вскоре покинут свою страну и в поисках земли и пищи отправятся в разные стороны, в основном на север и восток, в индийские штаты Ассам, Манипур, Трипура и Мизорам, создав таким образом новые проблемы для Индиры Ганди. Но, как бы там ни было, в 1972 году Индия была самой сильной страной в Южной Азии. Казалось, то, что осталось от Пакистана на западе, уже никогда не будет в состоянии бросить вызов индийскому суверенитету в Кашмире и где бы то ни было еще. После унизительного поражения пакистанской армии Яхья Хан подал в отставку, и Зульфикар Али Бхутто принял бразды правления тем немногим, что осталось на тот момент от Пакистана. Вначале он стал президентом, а затем премьер-министром исламской республики. Будучи харизматичным политиком и обладая великолепным ораторским даром, Бхутто смог вселить надежду и гордость в своих упавших духом соотечественников. Даже Индира Ганди не смогла устоять перед политическим обаянием Бхутто, встретившись с ним в Симле в 1972 году на саммите стран Южной Азии, и это помогло Пакистану вернуть утраченные позиции.

Зульфикар Али Бхутто

emp1

Зия-уль-Хак

emp1

Политическое мастерство Бхутто и его поразительная энергия привели Пакистан к новой конституции, единогласно принятой в 1973 году, и позволили ему заручиться военной и экономической поддержкой Китая, Ливии, Ирана, Саудовской Аравии и ряда исламских государств, видевших в Пакистане потенциальный меч ислама в регионе, прилегающем к Персидскому заливу и Аравийскому морю. Под руководством Бхутто и с помощью ливийских денег Пакистан начал тайно собирать компоненты для создания термоядерной бомбы, которую иногда еще называют исламской бомбой. Незадолго до военного переворота, устроенного генералом Зия-уль-Хаком в 1977 году, в результате которого Бхутто был арестован и казнен, он смог, к огромному огорчению Вашингтона, договориться с Францией о поддержке пакистанской ядерной программы.

Накануне советского вторжения в Афганистан в конце 1979 года военная диктатура Зия-уль-Хака, казалось, была на грани коллапса. Однако благодаря внезапно возникшему в Кабуле огромному советскому военному контингенту, миллиарды долларов американской военной и экономической помощи были направлены в Пакистан, чтобы поддержать новых друзей, оказавшихся на передовой борьбы с коммунизмом. Когда Зия-уль-Хак захватил власть в 1977 году, он пообещал скорые выборы и восстановление демократии в Пакистане, но с появлением советской военной угрозы у самых границ страны и вместе с хлынувшим в Карачи потоком американской помощи, он воспылал желанием помочь делу ислама, вооружая афганских беженцев для борьбы с русскими, и очень быстро забыл о своих обещаниях. Военная диктатура царила в Пакистане более десяти лет, до внезапной гибели Зия-уль-Хака в авиакатастрофе в августе 1988 года. Вскоре после этого в стране вновь состоялись свободные выборы, на которых победу одержала популярный лидер возрожденной Пакистанской народной партии, дочь Бхутто — Беназир (1953–2007). Она пробыла на посту премьер-министра восемнадцать месяцев, но в августе 1990 года была отправлена в отставку президентом страны Гуламом Исхак Ханом.

С восстановлением демократии и с новым молодым и привлекательным лидером Пакистан поначалу наладил отношения с Индией, в начале 1989 года все это выглядело как сердечная и многообещающая прелюдия к тому, что могло стать самой мягкой и счастливой весной за всю историю Южной Азии. Однако летом 1989 года мусульманские активисты спровоцировали очередную волну насилия, которая захлестнула Кашмир, и к концу 1990 года индийская и пакистанская армии уже вели интенсивные артиллерийские перестрелки. Освободительный фронт Джамму и Кашмира был наиболее заметным среди многочисленных вооруженных движений, готовых сражаться до последнего человека за освобождение Кашмира от индийской оккупации. Большинство пакистанцев продолжает верить, что Индия «украла» Кашмир в момент рождения их государства. Поэтому лидеры Азад (свободного) Кашмира без всяких угрызений совести поощряют своих приверженцев на любые действия во имя помощи исламским братьям «по ту сторону границы» в их борьбе за свободу. Молодых кашмирцев, переходивших границу и добиравшихся до Музаффарабада, столицы Азад Кашмира, встречали как героев. Они получали оружие и деньги и возвращались, чтобы с новыми силами продолжить борьбу. В Пешаваре и Пинди, Исламабаде, Карачи и Лахоре толпы людей с песнями маршировали по улицам, требуя проведения плебисцита в Кашмире или просто выкрикивая «Азаади» (свобода). После ухода СССР из Афганистана пакистанские военные вновь сосредоточились на своих мечтах о Шринагаре. Нельзя сказать, что кто бы то ни было из ответственных руководителей армии или правительства Пакистана стремился к новому витку военного противостояния, все они были немолодыми людьми и хорошо помнили, чего стоили Пакистану такого рода авантюры. Да и индийская армия стала к тому времени еще сильнее. Для выступавшей против правительства Беназир Бхутто «объединенной оппозиции», — одним из самых видных ее лидеров был глава Пенджаба и уроженец Кашмира Миан Наваз Шариф, — проблема Кашмира была инструментом политики. Отставка Беназир Бхутто рассматривалась многими как очевидное доказательство усиления роли армии, несмотря на уверения президента Хана провести в октябре свободные и справедливые выборы. Похожая ситуация сложилась и в Нью-Дели, где возглавивший оппозицию новому правительству В. П. Сингха Раджив Ганди мгновенно обвинил Сингха в мягкотелости. Проблема Кашмира в 1990 году для Индии стала не менее напряженной и эмоциональной, чем для Пакистана. Коль скоро над долиной Кашмира все чаще раздавались призывы к свободе, Индия начала перебрасывать в неспокойный штат все новые и новые войска и, одновременно с прямым и жестким президентским правлением, ввела во всех основных городах строгий комендантский час. Фарук Абдулла, который был переизбран на должность главы штата в 1986 году, ушел в отставку, чтобы наблюдать за происходящей эскалацией со стороны. Всех иностранных журналистов вывезли из Шринагара самолетом, а туристов в этот прекрасный город на озере Дал больше не пускали. Застарелый конфликт между Индией и Пакистаном запылал вновь, и встревоженные наблюдатели начали бояться, что самая взрывоопасная проблема Южной Азии вновь втянет Индию и Пакистан в войну.

Время от времени локальные конфликты вспыхивали вдоль линии контроля в Кашмире, и это продолжалось на протяжении следующих пятнадцати лет. После окончания советско-афганской войны и развала советской империи в Кашмир начали прибывать мусульманские радикалы, сторонники Джихада, они ввязывались в бой с индийскими солдатами, взрывали автобусы, подрывали себя вместе со многими другими ни в чем не повинными людьми на переполненном городском рынке, внушая страх жителям Шринагара и отдаленных деревень Кашмира. Затем, в конце 2001 года, они взорвали несколько бомб в стенах парламента Кашмира, а в декабре того же года индийская полиция перехватила автомобиль с террористами, который пытался ворваться на территорию Лок сабхи в Нью-Дели в тот момент, когда там происходило заседание. Все террористы были уничтожены, однако индийские власти были до такой степени возмущены этим дерзким нападением в самом сердце демократической государственности, что армия была мобилизована и отборные войска были посланы на линию контроля в Кашмире. Пакистан ответил симметрично, и на протяжении первой половины 2002 года Южная Азия стояла на краю полномасштабной ядерной войны. Госсекретарь США Колин Пауэлл делал все, что было в его силах, чтобы избежать надвигающейся катастрофы. Лишь благодаря усилиям Дженерал Электрик и Дженерал Моторс, которые приостановили все свои проекты на севере Индии и начали вывозить домой всех инженеров и менеджеров, в Нью-Дели осознали, как дорого стоит это балансирование на грани войны. Индия сократила присутствие своих бронетанковых сил, и к июню напряжение уменьшилось. Пакистан точно так же отвел часть своих войск в казармы. Затем, в январе 2004 года, генерал Первез Мушарраф, который в 1999 году арестовал премьер-министра Наваза Шарифа и объявил себя президентом Пакистана, во время проходившей в Исламабаде конференции стран участниц южно-азиатской ассоциации регионального сотрудничества (СААРК) предложил премьер-министру А. Б. Ваджпаи подписать договор о прекращении огня. Ваджпаи согласился, за ним последовал избранный в мае того же года новый премьер-министр Индии Манмохан Сингх. Этот договор о прекращении огня на линии контроля в Кашмире действует до сих пор, хотя начатый тогда же сложный мирный процесс по решению более чем шестидесятилетнего индо-пакистанского конфликта пока не принес результатов. Но, по крайней мере, прекратилось кровопролитие по обе стороны границы, и переговоры продолжаются на постоянной основе. Многое вселяет надежду: появилось регулярное автобусное сообщение между Индией и Пакистаном, проходящее через линию контроля в Кашмире, значительно вырос объем торговли, студенческий и культурный туризм, проходят разного рода двусторонние профессиональные конференции — все это свидетельствует о том, что в недалеком будущем в Южной Азии возможен стабильный мир.