Книга Ты мне принадлежишь - Мэри Хиггинс Кларк

Мысли у нее стали понемногу проясняться, до нее дошло, что он ей говорил, и она открыла глаза. Его лицо было всего в нескольких дюймах от ее лица. Его глаза горели безумным блеском, такие глаза ей приходилось видеть в психиатрической больнице у изолированных в отдельных палатах буйно помешанных. «Он сумасшедший!» — догадалась она. Теперь она ясно видела, что это Алекс в лохматом парике! Алекс в обносках! Это Алекс! Это его глаза впиваются в нее подобно двум острым осколкам бирюзы!

— Я приготовил твой саван, Сьюзен, — прошептал он. — Хоть ты и не моя одинокая дама, я решил похоронить тебя в нем. Точно такие же были на всех остальных.

Он поднялся на ноги, и она увидела у него в руках длинный тонкий полиэтиленовый мешок вроде тех, в каких хранят дорогие вечерние наряды. «О боже! — подумала Сьюзен. — Он хочет меня задушить!»

— Я всегда делаю это медленно, Сьюзен. Это финал, мой любимый момент. Я хочу следить за твоим лицом. Я хочу, чтобы ты предвкушала ту минуту, когда воздух перестанет поступать и начнется агония. Поэтому я буду действовать не спеша и затяну не слишком туго. Ты будешь умирать медленно, по крайней мере несколько минут.

Он опять опустился перед ней на колени, поднял ее ноги, надел на них мешок. Она пыталась брыкаться, отпихнуть от себя мешок, но он еще ниже, еще дальше наклонился над ней, гипнотизируя ее взглядом и неторопливо расправляя мешок у нее на бедрах и на талии. Вся ее борьба была тщетной, она нисколько ему не помешала, он продолжал все так же спокойно, без спешки натягивать и расправлять мешок. Дойдя до шеи, он наконец остановился.

— Видишь ли, когда моя мать умерла, отец отправился в круиз, — принялся объяснять он. — И в круизе познакомился с Виргинией Мари Оуэн, одинокой вдовой, как она сама утверждала. Она была очень кокетлива, совсем не похожа на мою мать. Она называла себя Гири. Она была довольно привлекательна, к тому же на тридцать пять лет моложе моего отца. Она мне рассказала, что ей нравилось напевать ему на ухо, когда они танцевали. Больше всего она любила песню «Ты мне принадлежишь». Знаешь, как они провели медовый месяц? Следовали за словами песни, начиная с Египта.

Сьюзен следила за лицом Алекса. Он был так увлечен своим рассказом, что как будто обо всем забыл. И все же его руки поминутно теребили полиэтилен, Сьюзен поняла, что он в любой момент может натянуть мешок ей на голову. Может быть, закричать? Но кто ее услышит? У нее не было шансов спастись, она осталась наедине с ним в огромном пустом здании. Даже Недда, вопреки обычаю, рано ушла домой в этот вечер.

— Отцу хватило ума заставить Гири подписать добрачное соглашение, но она так меня ненавидела, что убедила его основать благотворительный фонд, а не оставлять деньги мне. Мне была отведена пожизненная роль администратора, распределяющего средства. Она объяснила отцу, что, раздавая его деньги другим, я буду получать приличную зарплату. Его деньги. Это были мои деньги! Она убедила его, что таким образом он может обессмертить их имена. Он поначалу возражал, но в конце концов сдался. Я допустил неосторожность: Гири нашла и показала отцу составленный мною список — довольно-таки наивный и глупый — список вещей, которые я собирался купить, как только контроль над деньгами перейдет ко мне. Я еще больше возненавидел ее за это и поклялся отомстить. Но случай так и не представился — она умерла следом за отцом. Ты хоть понимаешь, какое разочарование мне пришлось пережить? Я ненавидел ее с такой страстью, а она лишила меня даже возможности убить ее!

Сьюзен внимательно изучала его лицо, пока он стоял на коленях, склонившись над ней. Его глаза были устремлены куда-то вдаль и как будто ничего не видели. «Он безумен, — подумала она. — Он настоящий маньяк, и он убьет меня. Так же, как убил всех остальных!»

105

К восьми часам вечера Даг Лейтон был уже у стола блэк-джека в не слишком солидном казино Атлантик-Сити. Провернув быструю махинацию с фондами, он сумел собрать нужную сумму и расплатиться с долгами за прошлый раз, тем не менее его любимое казино закрыло двери перед его носом. Для многих своих знакомых в Атлантик-Сити Лейтон стал безнадежным неудачником, загнанной лошадью, на которую нельзя ставить.

Однако парни, которым он задолжал, отметили это дело, пригласив его на ленч. Дагу удалось слегка перевести дух, он был доволен ходом дел. Все равно рано или поздно аудиторы накрыли бы его на растрате средств из Семейного фонда Клаузенов, и не исключено, что Джейн Клаузен снова созвонится с Хьюбертом Марчем. Она может даже заставить его обратиться в полицию. Предвосхищая столь неприятное развитие событий, он решил бежать, пока не поздно, унося с собой то, что ему удалось раздобыть в этот день. Куш был немалый — полмиллиона долларов. Он уже зарезервировал для себя место в самолете на Сент-Томас. Оттуда он сумеет добраться до одного из островов, откуда нет экстрадиции в США. Именно так поступил в свое время его отец — его так и не поймали.

За полмиллиона он купит себе хороший старт в новой жизни. Лейтон это знал и намеревался покинуть страну именно с этой суммой.

— Не можешь ты отсюда уйти, не попытав счастья хотя бы еще разок, — сказал один из его новых друзей.

Даг Лейтон обдумал брошенный ему вызов. Он чувствовал, что ему повезет.

— Ну что ж, может быть, партию в блэк-джек, — согласился он.

Было всего девять вечера, когда он покинул казино и, не замечая ничего вокруг, вышел на пляж. Теперь ему ни за что не раздобыть необходимой суммы, той суммы, которую он проиграл парням, поверившим ему в долг сегодня, когда удача окончательно ему изменила. Для него все было кончено. Он знал, что его ждет: тюремный срок за растрату. А может, и кое-что похуже.

Он сбросил пиджак и выложил поверх него часы с бумажником. Ему приходилось читать о таких вещах, и теперь он решил, что в этом есть смысл.

До него доносился грохот прибоя. Резкий, холодный ветер задувал с океана, волны были высоки. Он продрог в одной рубашке. Сколько потребуется времени, чтобы утонуть? Он решил, что лучше ему этого не знать. Это одна из тех вещей, которые узнаёшь, только когда сам попробуешь. В его жизни подобных вещей было много. Он боязливо вошел в воду, потом сделал еще один шаг, пошире.

«Это Сьюзен Чандлер во всем виновата, — подумал он, чувствуя, как ледяная вода лижет его лодыжки. — Если бы она не вмешалась, никто бы не узнал, я мог бы проработать в фонде еще много лет...»

Он задержал дыхание и бросился вперед, теперь его ноги больше не касались дна. Его подхватила большая волна, потом другая, волны били его, он задыхался, со всех сторон его окружал холод и непроглядная тьма. Он попытался не сопротивляться.

Мысленно он проклял Сьюзен Чандлер. «Хоть бы она умерла», — это была последняя связная мысль Дугласа Лейтона.

106

Дон Ричардс успел на самолет за несколько минут до вылета. Это был не прямой рейс. Он проклинал промежуточную посадку в Атланте, но делать было нечего. Как только они вновь оторвались от земли и взяли курс на аэропорт Ла Гуардия, он позвонил в приемную Сьюзен Чандлер по телефону.