Книга Ковыль (сборник) - Иван Комлев

Ханитов Валерий, студент, был знаком Павлу давно – они были родом из одного села – Валерий и в институт поступал по примеру Павла, и преддипломную практику хотел проходить с ним же.

– Да, знаю, – не удовлетворился ответом Борис, – но, похоже, твой студент до мая уже не успевает приехать, он будет добираться один?

– Нет, – вздохнул Павел, – я подожду его.

– А шеф?

– Мы с ним договорились.

Дальше скрывать не было смысла: кроме них, полевиков в экспедиции больше не оставалось – все инженеры и техники со своими бригадами уже выехали на объект. Ну а Мушеля, подумал Павел, всё равно не оставят – слишком молод, отработал всего один сезон и пока неизвестно, на что он способен. Но Павел ошибся. Борис пошёл к начальнику и сумел его чем-то убедить.

Так выезд был перенесён на май уже двум бригадам. Бригады, правда, маленькие, если не считать каюров (работать в этом году предстояло на оленях), всего из трёх человек: инженер, помощник, рабочий. Потом неожиданно добавился ещё один попутчик: техник-строитель Локтев. Он вернулся по телеграмме почти с половины дороги – из Красноярска, у него внезапно заболела жена, и нужно было до поры побыть дома.

Ханитов прилетел третьего мая, а четвёртого вдруг прибыли ещё двое, точнее – две студентки из московского института; естественно, доставить их к месту работ тоже надлежало Павлу.

Павел не видел ни ту, ни другую до самого отъезда; от сложившейся ситуации у него несколько упало настроение: май – месяц, когда первый мощный поток отдыхающих заполняет все аэропорты, и потому быстро попасть на нужный рейс с большой оравой трудно.

В довершение всего решено было отправить с ним и остатки грузов для партии – то, что не поступило на базу экспедиции в своё время: батареи для раций, несколько пар болотных сапог, два ящика кованых гвоздей и прочий бутор, вплоть до верёвок.

– Нужен спецрейс, – пошёл Павел к Веткину, – вместе с инструментами и нашим барахлом груза наберётся, наверное, под тонну.

– Ничего, здесь всё подвезём прямо к самолёту, а в Красноярске наймёте машину.

– Как в Красноярске? Это же в два раза длиннее…

– Вот так. Спецрейсом уже не полетишь – промежуточные аэропорты закрыты, раскисло всё, ни на лыжах, ни на колёсах самолёты не принимаются. В любом случае лететь через Красноярск, а это значит, что рейсовым почти в два раза дешевле.

Веткин вовсе не собирался облегчать своим инженерам трудности дороги, захотели лететь позже – пожалуйста, но платить лишние деньги за такое удовольствие – увольте.

– Да-а, – Павел не на шутку обеспокоился. – Да! А как же там? Долетим до Туры, а потом? Другая область, нам же не дадут вертолёт! У них, я слышал, с этого года новые порядки.

– Да, – вздохнул Веткин, – хозрасчёт. Нам тоже предстоит осваивать… Почему не дадут? Возьмёшь с собой чековую книжку, а им какая разница, куда лететь? Лишь бы деньги платили.

– Без договора?

– Есть договор. Кое-что было ближе завозить из Туры, там у нас радиостанция осталась, и новый радист, Поротов его фамилия, заодно заявки в аэропорту оформляет. Правда, мы думали налетать не больше чем на двадцать тысяч, две-три бригады хотели забросить, а уже налетали на сорок пять. Но это ничего не значит – деньги мы им переведём, счёт за апрель от них уже пришёл; долга не будет, увезут.

Павлу ничего не оставалось как согласиться, что так вроде и должно получиться. Но человек предполагает, а Бог (или чёрт?) располагает.

Итак, уяснил для себя Павел: в Туре, столице Эвенкийского национального округа, которая несколько лет служила базой партии, оставили мощную радиостанцию для связи с экспедицией. А базу передвинули в небольшой посёлок на реке Чуня, юго-восточнее, километров примерно за триста.

Там тоже была радиостанция, но слабенькая, и при плохом прохождении связь осуществлялась в два этапа: Иркутск – Тура, Тура – Чуня. Радист в Туре является доверенным лицом экспедиции в аэропорту и, судя по всему, справляется с дополнительными обязанностями: бригады, следовавшие по этому маршруту, в Туре долго не задерживались. Если учесть, что Павлу дадут чековую книжку, то единственной причиной задержки может быть лишь занятость вертолётов Туринского порта экстренными работами. Кажется, всё предусмотрено. И всё-таки тревожные предчувствия томили его.

В Красноярском аэропорту

Одиннадцатого мая вечером «команда» Середюка уже была в Красноярске. Здесь, как он и предвидел, пришлось задержаться. Самолёты на север края не летали третий день – не позволяла погода. Пассажиров на их направлении скопилось на четыре рейса, надеяться, что столько самолётов дадут сразу же, как установится погода, не приходилось. Но, сдав багаж в камеру хранения, Павел не разрешил никому из своих покидать порт, предупредив:

– Я узнал: погоду на ночь уже дали. Быть всем под рукой, улетим, если первые рейсы пойдут ночью или рано утром…

Спали, кто где смог устроиться; Павел не отходил от стойки регистрации: вслушивался в разговоры дежурных, пытаясь уяснить обстановку и определить момент, когда объявят вылет в Туру, заранее. В самый трудный час ночи, когда все нормальные люди спят крепчайшим сном, а у бодрствующих слипаются глаза, подкашиваются ноги и останавливаются сердца, толпа у стойки похудела, потеряла прочность.

Павел протиснулся к самому окошку регистратуры. Дежурная, в отличие от измученных пассажиров, выглядела бодрой и свежей, спокойное лицо её казалось даже довольным. И вся она, аккуратная, в плотно сидевшем на ней форменном костюме, словно была из другого мира – надёжного, прочного, в котором все предметы и события движутся сами собой, по единожды установленному порядку, – ей оставалось только с доброй улыбкой следить за этим порядком, не мешая его ходу.

«Ну, молодец, – проникся невольной симпатией к ней Павел. У него поднялось настроение и родилось хорошее предчувствие: – Улетим сегодня!»

Она словно уловила флюиды его доброго расположения, дописав что-то в раскрытом журнале, лежавшем перед ней, повернулась к Павлу:

– А у вас что? – Охнула легонько, получив целую пачку билетов, подумала немного, спросила: – Вещи есть?

Павел протянул ей бумажку, где был указан вес.

– Как же вы с грузом? Будете оформлять багаж?

– Нет, ручной кладью, занесём сами – нас же много.

– Тогда вам придётся доплачивать… – она подсчитала сумму, – это намного дороже, чем в багаж…

– Придётся, – согласился Павел и слегка приуныл. Он как-то упустил из виду это обстоятельство и то, что малая авиация и вес ручной клади допускает значительно меньший, чем большая. Одновременно он и порадовался: разговор шёл так, как если бы вопрос о вылете был решён.

Он почувствовал на себе насторожённые взгляды других пассажиров – очередь проснулась, вновь обрела мускулатуру.

Дежурная сделала пометку в журнале, вернула Павлу билеты: