Книга Исчезнувшие близнецы - Рональд Х. Бэлсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кэтрин положила руку Лене на плечо:
– Конечно, я понимаю. Простите мою въедливость. Наверное, всему виной моя натура адвоката.
Лена встала, чтобы уйти.
– Узнать о том, что дети не умерли, что они пережили весь этот ужас, что их удочерили, – большего мне и не надо. На большее я и не надеялась. Знаете, мне на самом деле наплевать на то, что через две недели произойдет в суде. Больше это не имеет ни малейшего значения. Вы с Лиамом выполнили мое обещание. Дети выжили. Мы с Каролиной приняли правильное решение, когда выбросили их в поле.
– А кто принимал это решение, Лена? Вы или Каролина?
– Решение приняла Каролина. В конце концов, это же были ее дети.
Вернувшись в Чикаго, Лиам получил сообщение от Артура: «Прошу вас о встрече до начала слушания. Только вы и я. Без адвокатов».
– Как думаешь, что ему надо? – удивилась Кэтрин.
– Понятия не имею. Возможно, хочет заключить сделку.
– Единственная сделка, на которую согласна Лена, – если он отзовет свой иск.
– Думаю, если бы Артур хотел именно этого, у него не было бы нужды встречаться со мной. Скорее всего, он хочет получить контроль над всеми деньгами, поэтому назначает встречу в качестве опекуна Лены.
Кэтрин кивнула:
– Может быть. Ты согласился на встречу?
– Нет, хотел сначала поговорить с тобой.
– Соглашайся. Посмотрим, чего он хочет.
* * *
В кафе в Уикер-парке Артур, обхватив двумя руками чашку с капучино, сидел за столиком один. Завидев Лиама, он привстал с места и сказал:
– Спасибо, что пришли. Между нами возникло множество недоразумений, но я надеюсь, что мы обсудим все спорные вопросы и выкурим трубку мира, если вы понимаете, о чем я. Честно признаюсь, я не хочу обижать мать.
– Серьезно? Возможно, вы никогда серьезно не читали законов, но подача иска с требованием признать свою мать недееспособной явно не принесет вам звание «Сын года».
– Трубка мира, Лиам.
– Что вы задумали, Артур?
– У нас никогда не было проблем, за исключением последних нескольких лет. Пока не возникла эта тема с Каролиной, мы, можно сказать, были близки… Насколько можно быть близким с человеком, который пережил столько, сколько моя мать. Я знаю, что она рассказывает Кэтрин историю своей жизни, причем гораздо подробнее и откровеннее, чем мне. Но у любого человека, который страдал так, как страдала моя мать, в голове роится множество страхов. Она никогда не говорила со мной о холокосте. Никогда. В нашем доме никогда не обсуждалась тема лишений и испытаний, выпавших на ее долю. Но я знаю: она так и не смогла о них забыть. Всякий человек, чьи родные пережили войну, это знает. За пару лет до смерти отца она заговорила о своей подруге детства, Каролине. Ни с того ни с сего. По неизвестной причине она стала говорить, что обязана сдержать обещание, данное семьдесят лет назад. Отец… он очень любил мать и согласился с ней. Он даже поддержал ее, но до смерти отца дальше разговоров дело не пошло. А теперь моя мать хочет найти этих детей. Вне зависимости от того, чего это будет ей стоить – и денег, и эмоциональных усилий. История с Каролиной стала ее навязчивой идеей. Манией. Я разговаривал с психиатрами. Они уверяют, что существует серьезный риск повреждения рассудка, когда навязчивая идея оборачивается пшиком. И поверьте мне, эта ее идея – просто пшик. Она живет своей одержимостью. А что произойдет, когда она узнает, что это всего лишь выдумки? Вы об этом подумали? Как это скажется на ней?
– И дело совершенно не в деньгах? Ваше наследство здесь ни при чем?
– Черт побери, нет! Не нужно мне ее наследство. Я забочусь лишь о ее здоровье. Но при этом не желаю, чтобы она потратила все отцовские деньги или отдала их аферистам.
– Это уж точно!
– Знаете, хотите верьте, хотите нет – для меня это не имеет никакого значения. Но деньги, безрассудно потраченные на адвокатов и детективов, которые ездят по свету, собирают сплетни и выслушивают сказочки, – это финансовая катастрофа. А без денег она не сможет воплощать свою сумасбродную идею. Если я буду контролировать ее деньги… Ну, вы понимаете.
– И что вы предлагаете?
– Если меня назначат окончательным опекуном ее имущества, отдадут управление ее финансами – в остальном я отступлюсь, не стану помещать ее в специализированное заведение.
Лиам покачал головой и встал, чтобы уйти.
– Какой же ты ублюдок!
Артур взглянул на счет, швырнул на стол двадцать долларов.
– Подумайте над моим предложением. Через пару дней у нас слушание.
* * *
– Лиам, вероятнее всего, Лена согласится на его условия. Мне кажется, она больше не хочет бороться. Она узнала, что дети выжили, а это для нее самое главное. Она понимает, что суд станет для нее слишком тяжелым испытанием. Она не хочет рассказывать свою историю широкой публике. Я единственная, кому она когда-либо доверилась. Боюсь, что она вообще откажется давать показания. Я даже не представляю, как вызову ее на место свидетеля и вместе с Майком Ширли подвергну перекрестному допросу. И на сегодняшний день у нас пока нет доказательств существования близнецов. Что скажешь?
– Я понимаю, что есть смысл согласиться на предложение Артура, но я бы повременил. Я сильно рискую, но кое-что придумал. Я почти уверен в удаче, и Лене даже не придется давать показания.
– Ты о чем?
– Расскажу, когда вернусь домой. Я еще над этим работаю. Доверься мне. У нас осталось несколько дней.
– Хорошо.
– Ты лучшая из адвокатов. Верь в свои силы. Думаю, ты сможешь выиграть это дело даже без моей помощи и свидетельских показаний Лены.
– Ты пьян? Что ты пил?
Судья Петерсон занял свое место на возвышении и кивнул секретарю, которая трижды ударила деревянным молотком и объявила:
– Слушается дело номер 13 Р 6268 «Иск об опеке над Леной Вудвард». Объявляется начало слушания.
– Стороны готовы к слушанию? – уточнил судья Петерсон.
Ширли вскочил с места:
– Истец готов, Ваша честь.
– А ответчик готов?
Кэтрин встала и нервно огляделась. Посмотрела на часы. Потом перевела взгляд на дверь.
– Ответчик подает ходатайство о небольшой отсрочке.
– Ходатайство отклонено. Ответчик готов к слушанию?
– Очень короткой отсрочке. Мы можем начать слушание завтра?
– Нет.
– А сегодня после обеда?
– Нет.
Кэтрин неохотно кивнула:
– В таком случае ответчик готов.
