Книга Судьба и другие аттракционы - Дмитрий Раскин

— Он не сумеет, — сказал управляющий, — он не только не Бог, но и…

— Я не об этом вовсе, — нетерпеливо прервал их Ветфельд. — Я о другом хочу. С ним… но я должен с ним напрямую .

— Мозг почти такая же метафора, как и «синтезатор добра» или же «аттракцион», — сказал управляющий. — Это иная форма жизни, и она рассредоточена в стенах отеля, в цветах сада…

— И в лошадках? — ужаснулся Арбов, глянув на разбитые фигурки карусели.

— И в лошадках, — кивнул управляющий.

Мстительное выражение мелькнуло на лице Лидии.

— Значит, мы имеем дело с негуманоидной цивилизацией? — выдохнул Арбов.

— Причем напрямую , — сказал управляющий. — Их цивилизацию составили три-четыре формы разумной жизни. Здесь представитель одной из них… Они ушли в иное пространство, может, в другую Вселенную, параллельную или еще какую, представьте, как я всё это мог понимать в девятнадцатом веке. А его , — управляющий неопределенным жестом показал вокруг, — оставили нам, как дар, сами же канули… У них что-то не получилось в этой Вселенной, они исчерпали своё время — свои миллиарды… они должны были заново… я понял так.

— Так вот почему всё это не есть Контакт! — воскликнула Лидия.

— Он один? — спросил Арбов.

— На Земле, да, — ответил управляющий. — Его сородич решил остаться с другой цивилизацией.

— Так, значит, другая есть? — голос Арбова.

— Мы никогда ничего не узнаем о них, а они о нас, потому как это слишком далеко.

— Далеко, — повторила Лидия, — как просто и как безнадежно.

— Получается, я, все мы в эти дни и были с ним напрямую ? — Ветфельд сказал так, будто только что услышал это слово от управляющего.

— Он так хотел, пытался, чтобы у него появилась, выросла та самая «ручка», — сказал управляющий Арбову.

— Что он хочет от нас? — спросил Арбов.

— Я так и не понял, — сказал управляющий. — Он не для того, чтобы спрямить наш путь, и не для того, чтобы подгонять нас по нему тычками в спину. Могу перечислить еще сколько-то «не»… и только. Но точно знаю, он остался не для себя, а для нас.

— Вы говорили, господин управляющий, — начала Лидия, — что он теперь будет меняться?

— Кажется, да, — кивнул управляющий.

— А не получим ли мы какой-нибудь «синтезатор зла»? — выпалила Лидия. — Это было б логично.

— Лидия, это было б банально, — закричал, затопал на нее ногами Арбов.

— К тому же, мы кое-чем заслужили, — в задумчивости пожала плечами Лидия.

— И если ты подожжешь отель, — шумел Арбов, — опрыскаешь ядохимикатами сад — это тоже будет банально, бездарно.

— Он уже причинил столько горя своим добром, — продолжала своё размышление Лидия.

— А я ему благодарен, — сказал Арбов. — Бла-го-да-рен.

— Почему людей нельзя сделать просто счастливыми, и всё? — спросил управляющего Ветфельд.

— Иногда получается то, что не зависит от судьбы, несудьбы, успеха, удачи и не сводится к счастью, — говорит управляющий.

— Вы хотите сказать, что счастье невозможно… его нет? — спрашивает Ветфельд.

— Я обычный человек, — взмолилась Лидия, — обычный, да… и мне бы чего попроще.

— Вы и в этом правы, — пытается управляющий, — но я вас очень прошу, Лидия. Не сжигайте отель.

— Неужели он у вас не застрахован? — усмехнулась Лидия, повернулась и ушла в дом.

— Когда же всё это ваше закончится? — спросил Ветфельд.

— Он уже старый, — сказал управляющий, — ему осталось лет пятьдесят.

— А что будет с вами? — Ветфельд спросил управляющего механически, без всякого интереса.

— Начну стариться. В два-три года стану восьмидесятилетним.

— Надо остановить Лидию, — дернул управляющего за рукав Арбов.

— Мы не вправе вмешиваться, — ответил управляющий, — сейчас не вправе, как потом, не знаю.

— После того, что ею пережито здесь, это будет ее катастрофой. — Арбов обошел управляющего и бросился за Лидией. «А вдруг она и в самом деле…» — испугался Арбов.

— Я понял, кажется, всё, что ты говорил мне, — Ветфельд взял управляющего за руку, — понял, да… И этим можно жить? И есть смысл? Пусть непосильный, но это уже не важно. — Вцепился ему в плечо. — Как не свихнуться только?!

— Ты, наверное, уже сильнее меня. — Свободной рукой управляющий обнял его, но тут же отдернул руку, застеснялся жеста.

— Ты прав, это будет банально, — говорит Лидия Арбову, — но я всю свою жизнь по большей части как раз занималась банальностями и делала банальности. Да не бойся ты, не собираюсь я ничего поджигать. Мне просто надо побыть одной, и только. Одной, понимаешь?

— Да-да, Лидия.

— Я вижу, Сёма, ты хотел разделить, поддержать, и прочее… Я тронута, нет, говорю без малейшей иронии. Но я из тех, кто всё переваривает внутри, да ты и сам догадался, как-никак литератор. Я посижу в номере или пойду, погуляю по городу, пока не знаю.

— Лидия, я понимаю примерно, о чем ты сейчас… Но мне кажется, ты уже, — Арбов споткнулась об слово, — искупила.

— Тебе виднее. — Злой сарказм Лидии.

40

— После всего, что было, мы вот сидим и завтракаем, — изумляется Ветфельд.

Арбов и управляющий промолчали.

— Завтрак начался на полтора часа позже обычного. — Не согласился с ним официант. Наклонился к управляющему. — Может, стоит позвать пани Лидию?

— Будет только обратный эффект. — Отрицательно покачал головой управляющий. Обратился к Ветфельду и Арбову с интонацией нашедшего наконец тему, которая позволит наконец покончить с тягостным молчанием:

— Две недели от вас только и слышишь: «синтезатор добра», «аттракционы». Вот, к примеру, вы, Арбов, сидите и пишете свой роман. Интересно, что при этом происходит в вашей голове, интересно, что получается у вас на бумаге… интересно, я надеюсь на это, во всяком случае. А вот то как устроена ручка, которой вы пишете… В ней есть стержень, пружинка, колпачок.

— К чему вы? — спросил Ветфельд.

— К тому, что изучать «синтезаторы» и «аттракционы» — это и значит открыть устройство шариковой ручки. Вот чему посвящен отчет того физика, а ваш отец, Арбов, продолжил его дело, сделал следующий шаг.

— Хорошо, — прервал его Ветфельд. — Ну а были здесь те, кто пытался изучить сам этот инопланетный разум?

— Мы приглашали с этой целью кое-кого, — сказал управляющий.

— Ну и? — сдавленный голос Арбова.

— Во-первых, многие из них соблазнились сами.