Книга Украденный сон - Александра Маринина

Когда умерла жена, Ларцев перевел дочь в самую ближнюю кдому школу, чтобы ей не приходилось много раз переходить дорогу. Раньше ееотводила и приводила Наташа, поэтому они могли позволить себе роскошь учитьребенка во французской спецшколе. Теперь для Ларцева главным стало другое –близость дома к школе, и девочка уже полтора года училась в обыкновенной школе,от которой до дома было десять минут ходьбы и только один перекресток.

На родительские собрания он ходил исправно, но ни с кем незнакомился, кроме родителей Надиных подружек.

Запоминать лица на таких собраниях ему казалосьбессмысленным, потому что, во-первых, не все родители считают нужным посещатьшколу, во-вторых, ходят то мамы, то папы, то бабушки. Собрания проводились каждуючетверть, и каждый раз Володя видел новые лица. Только эта женщина…

Она была на собраниях всегда. И всегда – что-то записывала.Это было совершенно непохоже на остальных, которые откровенно умирали от скуки,потому что про своего ребенка и так все знают, перешептывались, комментируяслова классного руководителя, некоторые женщины вязали, засунув клубки шерстипоглубже в парту, отцы, как правило, читали спрятанную на коленях газету илидетектив. И только эта женщина внимательно слушала.

Ларцев наконец поймал и сформулировал смутное впечатление:все родители отбывали повинность, а она – работала.

Чем больше он думал о ней, тем больше странных деталейвыплывало из памяти.

…Он опоздал на собрание и, войдя в класс, не сталпробираться к задней свободной парте, а сел сразу же у двери, рядом с ней. Она,как всегда, что-то писала, но с появлением Ларцева мгновенно убрала блокнот.

Он тогда еще в душе улыбнулся, подумав, что ей, должно быть,точно так же скучно, как и всем остальным, но она придумала себе занятие исочиняет что-то, письмо или, может быть, стихи. Потому и спрятала написанное…

…Классный руководитель объявляет родителям результатыгородской контрольной по русскому языку.

– Хотите посмотреть, насколько грамотно пишут вашидети? – спрашивает она, собираясь раздавать тетради родителям.

Женщина закашлялась, прижала к губам платок и вышла изкласса.

…После собрания все родители толпой подходят к столу«классной» сдавать деньги на завтраки. Все, кроме этой женщины, которая сразуже направляется к двери…

…Он выходит из школы после собрания и на соседней улице, зауглом, видит, как эта женщина садится в машину, на водительское место. ВАЗ-99,цвета «мокрый асфальт», с мощными противотуманными галогеновыми фарами,мишленовской резиной на колесах, дорогие чехлы из натуральной цигейки.

«Надо же, – отметил про себя Ларцев еще тогда, – такаяневзрачная с виду женщина, а ездит на такой машине».

Присмотревшись, он заметил на заднем сиденье большой рюкзак,болотные сапоги и охотничью куртку с патронташем…

Ларцев выругал себя за то, что не обратил на нее вниманияраньше. Конечно, почти вся информация о Наде, пришла с этих чертовых собраний.Надю, которой стало плохо на втором уроке, приводили в пример, когда напоминалиродителям, что детей надо обязательно плотно кормить по утрам.

Про Надю говорили, когда просили родителей не давать детям вшколу игрушки, потому что игрушки эти порой бывают очень дорогими, они доступныдалеко не всем, и из-за этого случаются конфликты. «Вот недавно Надя Ларцевачуть не подралась на уроке с Ритой Бирюковой, потому что Рита принесла в школукуклу Барби, дала Наде поиграть, а когда хотела взять ее обратно, Надя несмогла расстаться с красивой игрушкой». Надю упоминали, когда строго внушалиродителям, что нельзя отправлять в школу детей, которым нездоровится, потомучто они могут быть носителями инфекции. Ах, если бы он раньше обратил вниманиена все это!

Он сорвался со скамейки и быстро пошел к метро. Проехав двеостановки, пересел на другую линию и доехал до станции «Университет», гденаходилось Московское общество охотников и рыболовов.

Когда по его просьбе перед ним выложили около тридцатиучетных карточек на женщин-охотниц, с фотографиями и адресами, он сразу увиделзнакомое лицо, мгновенно запомнил адрес и имя и, собрав карточки в стопку, вернулих сотруднице МООиРа, не делая никаких записей.

– Нашли, что искали? – спросила она, запирая карточки всейф.

– Нашел, спасибо.

Итак, Дахно Наталья Евгеньевна, Ленинский проспект, 19,квартира 84.

Глава 15

– На место, Цезарь! – услышал Ларцев из-за дверивластный голос. Послышались шаги, дверь распахнулась. На пороге стояла та самаяженщина.

– Здравствуйте, вы меня не узнаете? Мы с вамивстречались на родительских собраниях в шестьдесят четвертой школе. Помните? Яотец Нади Ларцевой.

Женщина охнула и привалилась к двери.

– Вы хотите сказать, отчим? – уточнила она.

– Да нет, именно отец. А почему, собственно, отчим?

– Но как же так… – она растерянно заморгала. – Ядумала, Надин отец…

– Что вы думали? – жестко спросил Ларцев, входя в прихожуюи закрывая за собой входную дверь.

Женщина разрыдалась.

– Простите меня, ради Бога, простите меня, я знала, чтодобром это не кончится, я чувствовала… такие деньги… я чувствовала.

Ее бессвязное бормотание постоянно прерывалосьвсхлипываниями, потом она капала себе валокордин, судорожно пила воду, но вконце концов Ларцеву удалось составить из разрозненных слов некое подобиерассказа. В прошлом году к ней обратился один человек, который попросил еепосещать родительские собрания в шестьдесят четвертой школе, в классе, гдеучится Надя Ларцева. Он – отец Нади, но с женой расстался плохо, с тяжелейшимскандалом, она слышать о нем не хочет и не пускает его к дочери. А ему такхочется хоть что-то знать о девочке, о том, как она учится, как ведет себя вшколе, какие у нее проблемы, не болеет ли. Он казался таким искренним, такимлюбящим и страдающим отцом, что отказать ему было невозможно. Тем более что онпредложил хорошее вознаграждение за столь необременительную услугу.

– Кто он такой? – спросил Ларцев.

– Я не знаю. – Наталья Евгеньевна снова приняласьплакать.

– Как он вас нашел?

– Мы вместе стояли в очереди в магазине. Очередь быладлинная, мы разговорились, он пожаловался на семейные проблемы… Вот и все.Больше я его не видела. Он сам мне звонит.

– А как вы получаете от него деньги?

– Он кладет их в конверте в мой почтовый ящик, послекаждого собрания, на следующий день. Вечером после собрания он мне звонит, яему все рассказываю, а на другой день – конверт в ящике. Вы должны меня понять,– всхлипнула Дахно, – я охотница, а это требует огромных денег. Машина нужна,чтобы возить снаряжение, оружие нужно, боеприпасы, лицензии… А я без охоты немогу, умру без нее. Я ведь родилась в Сибири, в заповеднике, мой отец, егерь, кохоте приучил меня с младенчества. Отнимите у меня ее – я задохнусь в городе.