Книга Подземка - Харуки Мураками

На станции Кодэмматё я видел только одного упавшего человека. Когда я проходил билетный контроль, то мельком увидел: сидит мужчина, прислонившись к колонне. Он харкал пеной, и руки у него дрожали. Но он был только один такой, и я подумал, что ему просто стало плохо.

Выйдя со станции, я хотел дойти пешком до Нихомбаси, однако сразу почувствовал себя неважно — стало тошнить, закружилась голова, и, похоже, село зрение. Я снял очки и вновь надел их, но ничего не изменилось. Все было не в фокусе и как-то поблекло. Разболелась голова. Я потерял ориентацию и не знал, куда мне идти, но подумал: если я пойду туда, куда идут остальные, то куда-нибудь и выйду, — и пошел с потоком людей.

По дороге несколько раз садился, так мне было скверно. Хотелось вернуться домой, но отсюда компания была ближе, поэтому я решил идти на работу. Хоть я и шел, но куда иду, не понимал. По одному и тому же месту проходил два-три раза. Идти было чрезвычайно трудно. Такое чувство, будто у меня сильное малокровие. Затем я зашел в какой-то магазин и хотел купить карту города, чтобы понять, где я нахожусь, но пришлось отказаться — я не мог читать.

Вдруг меня охватила тревога: не лопнул ли у меня кровеносный сосуд, — в последнее время возросли такие случаи среди тех, кому за тридцать. Подумал: как плохо — купив квартиру, я взял ссуду, чтобы заплатить первый взнос, а жена ждет ребенка. Если так будет продолжаться, то что делать? Такие вот мысли промелькнули у меня в голове.

Шагая как в тумане, я как-то добрался до станции Нихомбаси. Там сел на поезд линии Гиндза и вышел на Гиндзе, откуда пешком дошел до компании. Однако все это у меня совершенно не осталось в памяти. В офис я пришел что-то около 8:45. Уже началась утренняя разводка. Я переоделся в рабочую форму и присоединился к остальным, но уже не мог ни стоять, ни слушать. Однако то, что я переоделся, говорит о моем стремлении работать (смеется). Вероятно, сила привычки, иначе в таком состоянии я бы на работу не пошел.

Однако я уже не мог больше терпеть и отпросился в больницу. Больницу Хибия. Пришел я туда между 9:30 и 10 часами, и там уже было много пострадавших. Когда в новостях по телевидению упомянули первую дверь третьего вагона поезда, который остановился на станции Цукидзи, у меня в голове все стало на свои места. Это был завернутый в газету сверток, который я увидел, когда сошел с поезда на Кодэмматё. Я тогда еще наклонился и понюхал его, а потому пострадал больше других.

В больнице я провел только одну ночь. После капельницы тяжелое состояние прошло, и зрение постепенно улучшилось.

Сейчас уже все прошло, однако я замечаю: по сравнению с прошлым, чаще стал забывать. Не то чтобы забывать что-то одно, а иногда память вообще исчезает. Что же я хотел сделать? — такое время от времени у всех бывает. Однако со мной случается иначе. С самого начало буквально все вылетает из головы.

Если мне кто-то скажет: сделай это так, — я забываю не то, что мне сказали, а сам факт, что мне вообще что-то говорили. Позже, подумав, вспоминаю, что мне это сказали, но оказывается: это не так.

Поэтому я стараюсь по возможности сразу записывать то, что мне говорят выполнить, ибо в противном случае забуду.

После того случая, когда нюхаете изопропиловый спирт, самочувствие не ухудшается?

Нет, такого не бывает. Уже более десяти лет я его нюхаю на работе (смеется). Однако по телевизору я узнал, что при изготовлении зарина действительно использовали изопропанол. Вот так-то.

Как будто с грохотом падаю с большой высоты.

Ясудзи Хасинака (51 год)

Родился в городе Кагосима, сейчас проживает в городе Урава префектуры Сайтама. Работает в фирме, которая занимается изготовлением различной печатной продукции: брошюр, календарей, рекламных материалов, бланков. В коллективе работает около 130 человек, и фирму можно отнести к среднему по размеру предприятию. Расположена в Токио, в квартале Каябатё.

После окончания школы три года работал в цехе закалки стали сталелитейной компании в городе Осака. Точильным станком повредил себе руку. Опасаясь, что выздоровление может затянуться, принял предложение земляка перейти в его фирму в Токио, и работает там уже 30 лет. Думает, что поступил правильно, сменив работу.

Детей нет, живет вдвоем с женой. В прошлом выпивал в день почти два литра саке, но после того, как возникли проблемы с давлением, пришлось отказывать себе в любимом напитке. Раньше занимался сумо, поэтому тело у него довольно крепкое. И сейчас очень любит смотреть сумо по телевизору.

Когда я жил в районе Китаку, на дорогу в один конец уходило примерно 45 минут, теперь — час с четвертью. В общем, далековато. Из дома я еду на автобусе до станции Урава, затем по железной дороге до Уэно, а там делаю пересадку на линию подземки Хибия и еду до станции Каябатё. От Урава до Уэно вагоны всегда переполнены, даже невозможно раскрыть газету и читать. В метро — то же самое. По дороге от дома до фирмы ни разу не удается присесть. И это не только утром, на обратном пути — то же самое. Вы спрашиваете, тяжело ли ездить на работу? Да, конечно, но уже привык.

Обычно я сажусь на поезд, который отправляется от станции Урава в 7:27. Как правило, я на него успеваю, потому что у меня два будильника (смеется). Поэтому утром не так тяжело. Зато в выходной день я хорошо отсыпаюсь утром. Затем бездельничаю дома, читаю газеты, смотрю телевизор.

20 марта я припозднился и сел на автобус на десять минут позже. Это был понедельник, а следующий день тоже был выходной — День весеннего равноденствия, — и я думал, что в поезде будет свободнее. В обычный день я выхожу из дома в 7:03, а тут вышел в 7:13, поэтому и попал под зарин.

От Уэно до Кодэмматё поезд шел как обычно, лишь, когда остановился на Кодэмматё, сделали какое-то объявление по радио, но какое, плохо помню. Определенно там были слова — то ли «Цукидзи», то ли «взрыв». Также было объявлено: похоже, есть раненые. Сейчас принимаются меры, поэтому поезд на некоторое время задержится на Кодэмматё.

С открытыми дверями поезд некоторое время постоял у платформы, пока не раздалось объявление: этот состав следует в депо. До этого я минут десять стоял в вагоне, ожидая, когда тронется поезд, но после все, смирившись, стали выходить из вагонов. В это время еще никто не почувствовал ничего странного.

Вероятно, из предыдущего поезда кто-то выбросил на платформу пакет, который лежал рядом с колонной. Я ехал в третьем вагоне и поэтому оказался очень близко от него, всего в четырех метрах. Конечно, в то время я не знал, что это зарин. До моей станции Каябатё отсюда было только две остановки, поэтому я решил пройти это расстояние пешком и направился к выходу. Вдруг между стеной и билетным автоматом я увидел мужчину — он шел, шатаясь и держа в руках портфель. Через несколько мгновений он вдруг упал на левый бок.

На другой стороне прохода внезапно раздался дикий вопль другого мужчины. Как я узнал позже, это был Эйдзи Вада, который в конечном итоге умер. Его жена была на девятом месяце беременности.