Книга Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон

Она говорила едва слышным шепотом, я задышала быстрее.Чувствовалось, что мы балансируем на лезвии ножа, и это меня пугало до судорог.

– Как ты можешь говорить, что секс – это не кровь,когда ты трахнешься с кем угодно? – От адреналина мой голос прозвучал резче,чем я рассчитывала. – Бог мой, Айви, когда у тебя последний раз был секс безкрови!

Только теперь она подняла голову, поразив меня притаившимсяв глазах страхом. Она боялась, и не того она боялась, что я отдала кровьКистену, а боялась ответов, которых я требовала. Вряд ли ей когда-нибудьприходилось их для себя четко определять, даже в том хаосе, в котором ееоставили ее желания. Меня бросило в жар, потом в холод. Подтянув колени кподбородку, я подобрала босые ноги под себя.

– О'кей, – сказала она с последним выдохом, и я знала,что дальше будет честность нараспашку. – Ты очень верно подметила: обычно явключаю кровь в секс. Мне так нравится. Это такое острое ощущение. Рэйчел, еслибы ты только…

Она подняла руки с колен.

Я побледнела, замотала головой, и она передумала говоритьто, что собиралась. Из нее как будто выпустили воздух, и все напряжение из неевылилось.

– Рэйчел, это не одно и то же, – закончила она вяло, ив карих глазах была мольба.

Я снова подумала о Кисте. Покалывание из шрама нырнуло и пахи заставило задышать еще быстрее. Проглотив слюну, я усилием воли подавила эточувство и отодвинулась, радуясь, что пас разделяет стол.

– Так говорит и Кистен, но я не способна разделить секси кровь. И думаю, ты тоже не можешь.

Айви покраснела, и я поняла, что угадала.

– Черт возьми, Айви, я не говорю ведь, что этонеправильно – когда одно и то же. Я же прожила с тобой семь месяцев. Тыдумаешь, сейчас ты бы не знала, если бы я считала, что это плохо? Но просто яне так сделана. Ты лучший мой друг за всю мою жизнь, но я не собираюсь делить стобой постель, и ни тебе, ни кому другому никогда не попробовать моей крови. –Я перевела дыхание. – Для этого я тоже не так сделана. И еще я не собираюсь всюжизнь избегать с кем-нибудь реальных отношений, потому что это может ранитьтвои чувства. Я тебе сказала, что между нами ничего не будет, вот и не будет.Может быть… – У меня к горлу подступила тошнота при этих словах: – Может быть,мне нужно съехать.

– Съехать?

Это был далекий звук с придыханием откуда-то издалека, ислезы стали жечь мне глаза. Сжав зубы, я глядела на стену. Последние семьмесяцев – это был самый страшный, пугающий и лучший период моей жизни. Я нехотела переезжать – и не потому, что Айви защищала меня от укусов и властидругих вампиров, – но остаться – это было бы нечестно по отношению к нам обеим,раз она не может оставить свои мечты.

– Дженкс уехал, – сказала я очень тихо, чтобы голос недрогнул. – – Я только что переспала с твоим старым бойфрендом. Нечестно будетмне оставаться здесь, раз ничего более тесного, чем дружба, между нами небудет. Особенно сейчас, когда вернулась Стриж. – Я посмотрела на разбитуюдверь, очень себя ругая. – Надо просто сказать, что все кончилось.

Боже мой, и почему я почти плачу? Я не могу ей ничего большедать, а ей это отчаянно необходимо. Стриж может, Стриж желает отдать. Я должнауйти.

Но когда я подняла голову, то увидела, что свет отражаетсяот влажной дорожки у нее на щеке. – Я не хочу, чтобы ты уходила, – сказала она,и ком у меня в глотке стал разбухать. – Хорошая дружба – разве это недостаточная причина остаться? – прошептала она, и в глазах ее было столькострадания, что у меня тоже потекла слеза.

– Черт возьми, – буркнула я, пальцем вытирая подглазом. – Посмотри, до чего ты меня довела.

Айви протянула руку и взяла меня за запястье – я вздрогнула.Под моим пристальным взглядом она медленно поднесла мою руку к своему лицу имокрым от моей слезы пальцем дотронулась до своих губ. Глаза ее закрылись,ресницы затрепетали. Меня снова встряхнуло приливом адреналина. Пульс забилсясильнее, мысли захлестнуло воспоминание о псевдовампирском экстазе, что на меняАлгалиарепт навел.

– Айви? – сказала я, отнимая руку.

Она отпустила. У меня екнуло сердце, когда она медленновздохнула, всеми чувствами ощущая воздух, прогоняя мои эмоции через свойневероятный мозг, подсчитывая соотношения, что я могу сделать и чего не могу.Мне не хотелось знать итог ее подсчетов.

– Я соберу вещи, – сказала я, испугавшись, что оназнает обо мне больше меня самой.

Она открыла глаза, и в них я увидела слабое мерцание силы.

– Нет, – ответила она, и в этом голосе слышались первыеотголоски ее возвращающейся железной воли. – Порознь мы дерьмо – и я не толькоо нашей дурацкой фирме говорю. Я обещаю не просить тебя ни о чем больше, кромекак быть моим другом. Прошу тебя… – Она перевела дыхание. – Прошу тебя, Рэйчел,не уходи. Делай с Кистом что хочешь, я его знаю – он хороший, он тебя необидит. Просто чтобы… – Она еще раз перевела дыхание, будто ее решимостьподводила ее. – Просто будь здесь, когда я сегодня вернусь домой?

Я кивнула. Я понимала, что просит она не только осегодняшней ночи, и я не хотела уходить. Мне нравилось здесь: кухня, садведьмы, крутизна того, что живем мы в церкви. Что Айви ценит нашу дружбу – дляменя это много значило, а после многих лет уклонения от истинной дружбы из-затого, что случилось с моим отцом, для меня слова «лучший друг» тоже чертовскимного значили. Когда-то Айви пригрозила снять с меня столь необходимую мне своюзащиту, если я уйду. На этот раз она не грозилась. Я боялась доискиваться допричины, боялась, что она кроется в том секундном восторге, что я испытала,когда Айви пробовала на вкус мою слезу.

– Спасибо, – сказала она, и я сжалась, когда онаперегнулась через стол и быстро меня обняла. Запах миндаля и кожи заполнил всемои ощущения.

– Если Кистен сможет тебя убедить, что кровь не секс, –сказала она, – обещаешь мне сказать?

Я уставилась на нее. Мелькнуло и пропало воспоминание о том,как ее целует Стриж.

Явно удовлетворенная, она не стала настаивать и вышла вкухню.

– Айви! – тихо спросила я ей вслед, слишком оцепенелаяи ошеломленная, чтобы говорить громче – все равно она меня услышит. – Сколькоже правил мы нарушаем?

Она остановилась в коридоре, с сумкой и мечом в руке,переминаясь с ноги на ногу и не отвечая.

– Я буду после восхода. Может быть, устроим позднийужин? Посплетничаем о Кистене за лазаньей? Он на самом деле отличный мужик – итебе подходит.

Неловко улыбнувшись, она вышла.

В голосе ее слышалась едва заметная ниточка сожаления, но яне знала, о какой потере она сожалеет – обо мне или о Кистене. И не хотелазнать. Я уставилась на ковер, не видя свечей, не ощутив прилива запаха воска иотдушки, когда далеко хлопнула входная дверь и всколыхнулся воздух. Как вышло,что так перепуталась моя жизнь? Я ведь всего только и хотела, что уйти из ОВ,помочь нескольким людям, как-то пристроить к делу себя и свой диплом. С тех поря нашла своего первого за много лет бой-френда, который меня бросил, оскорбилаклан пикси, стала предметом вожделения для Айви и занялась сексом с живымвампиром. Это не считая двух смертных приговоров, которые я пережила, или жедвусмысленной и опасной ситуации с Трентом. Какого черта я делаю?