Книга Валентин Понтифик - Роберт Силверберг

Кроме животных.

– Откуда же, – спросил Ярмуз Хитайн, – у метаморфов нашлись знания и умения, чтобы создать таких тварей?

– Метаморфы, как выяснилось, знают и умеют очень много всего, а вот мы так и не удосужились ничего узнать о них. Они сидели в своем Пьюрифайне и год за годом выращивали этих зверей, пока не накопили их сколько считали нужным. Можете представить себе место, где содержалось бы много таких тварей, – зоосад ужасов, где одни чудовища? А теперь они расщедрились и поделились ими с нами.

– Но можем ли мы утверждать, что эти животные вышли из Пьюрифайна?

– Я очень тщательно проследил ареал распространения. Векторы расходятся из точки юго-западнее Илиривойна. Это работа метаморфов, никаких сомнений. Просто не может быть, чтобы две-три дюжины новых кошмарных видов животных одновременно появились в одной области Зимроэля в результате спонтанных мутаций. Хитайн, мы знаем, что идет война, и это – оружие.

Пожилой собеседник кивнул:

– Боюсь, что вы правы.

– Худшее я припас напоследок. Посмотрите-ка сюда.

В клетке из тонкой, но очень густой проволочной сетки Хитайн увидел целую стайку возбужденных крылатых созданий, которые носились по тесной коробке, врезались в стенки, яростно колотили их кожистыми крылышками, падали на пол, поднимались и снова атаковали свое узилище. Они были совсем маленькими, около восьми дюймов длиной, с непропорционально большими ртами и блестящими красными глазами, похожими на бусинки.

– Дхиимы, – сказал Найил. – Я наловил их в двикковом лесу за Боргаксом.

– Дхиимы? – хрипло повторил Хитайн.

– И-мен-но! Я застал их за поеданием парочки мелких лесных братьев, которых, полагаю, они сами и убили. Жрали так увлеченно, что даже не заметили моего приближения. Я опрыскал их снотворным спреем и стал собирать. Но не успел уложить всех в коробку, как несколько штук очухались. Знаете, Ярмуз, мне очень повезло, что удалось спасти пальцы.

– Я отлично знаю дхиимов, – сказал, помедлив, Хитайн. – Два дюйма длиной, спинка в полдюйма шириной. А эти размером с крысу.

– Да. Летающие крысы. Плотоядные крысы. Гигантский плотоядный дхиим, как вам новая классификация? В отличие от обычного, который может лишь ущипнуть и оцарапать, способен за десять минут обглодать до костей лесного брата. Милашки, правда ведь? Представьте себе, что рой таких налетает на Ни-мойю! Миллион, два миллиона – как москиты. Снижаются. Жрут все, что подвернется. Этакая саранча – плотоядная саранча…

Хитайн почувствовал, что в нем нарастает несокрушимое спокойствие. Слишком уж много он увидел сегодня. Слишком уж сильно его сознание переполнилось ужасом.

– Они изрядно осложнят жизнь, – мягким тоном заме-тил он.

– Да уж, еще как осложнят! Придется нам всем ходить в броневых доспехах. – Найил расхохотался. – Дхиимы – их шедевр! Посудите сами, Хитайн, зачем делать бомбы, когда можно выпустить на врага рой этих мелких летучих кусак? Так ведь, скажете, нет?

Ярмуз Хитайн не ответил. Он смотрел на клетку, где метались взбешенные дхиимы, будто перед ним раскрылась пропасть, уходящая к самому центру мира.

Издалека впервые за этот день донеслись скандирующие выкрики: «Таллимон! Таллимон! Лорд Таллимон!»

Найил нахмурился и поднес ладонь к уху, чтобы лучше слышать.

– Таллимон… Они орут имя какого-то Таллимона?

– Лорд Таллимон, – отозвался Хитайн. – Новый корональ. Новейший из новых короналей. Он объявился три дня назад, и каждый вечер на Ниссиморнском проспекте собираются толпы его сторонников.

– У нас вроде бы работал Таллимон. Это его родственник?

– Это он и есть, – ответил Хитайн.

Вингол Найил оторопел.

– Что? Шесть месяцев назад он выгребал навоз из клеток, а теперь он корональ? Разве такое возможно?

– Нынче любой может стать короналем, – язвительно заметил Ярмуз Хитайн. – Но, похоже, на неделю-другую, не дольше. Что, если скоро подойдет ваша очередь, Вингол? – Он хохотнул и добавил: – Или моя.

– Ярмуз, но как такое могло произойти?

Хитайн пожал плечами. Указал широким взмахом руки на только что доставленных Найилом животных: рычащих трехрогих хайгусов, карликового думкара, одноглазого канавонга, дхиимов; все диковинные и устрашающие, источающие темный голод и ярость.

– Как такое могло произойти? – повторил он. – Если на мир валом сыплются такие странности, почему бы не сделать короналем уборщика навоза? Сначала жонглеры, потом уборщики навоза, потом, может быть, зоологи. А почему бы нет? Разве плохо будет звучать: «Вингол! Лорд Вингол! Слава лорду Винголу!»

– Ярмуз, перестаньте.

– Вы счастливо прятались в лесах со своими дхиимами и манкулейнами. А я был вынужден наблюдать за всем происходящим здесь. Вингол, я очень устал. Я слишком много видел.

– Лорд Таллимон! Подумать только!

– Лорд такой, лорд сякой, лорд разэтакий… Последний месяц прямо нашествие короналей, да еще и пара понтификов объявилась. Но они недолго держатся. Надеюсь, однако, что хоть Таллимон протянет подольше. Может быть, он, по крайней мере, защитит парк, – сказал Хитайн.

– От кого?

– От разъяренной толпы. Там, внизу, масса голодных, а мы продолжаем кормить животных. Мне передавали, что в городе подстрекатели подбивают народ ворваться в парк и зарезать всех зверей на мясо.

– Вы серьезно?

– Они, судя по всему, настроены весьма серьезно.

– Но ведь эти животные бесценны, последние в своем роде!..

– Попробуйте убедить в этом голодающих людей, Вингол, – чуть слышно сказал Хитайн.

Найил уставился на него.

– Неужели вы действительно думаете, что лорд Таллимон захочет остановить толпу, если она вознамерится напасть на парк?

– Но ведь он когда-то работал здесь. Он знает, насколько важно то, чем мы тут занимаемся. И должен испытывать хоть немного любви к этим животным. Или вы так не считаете?

– Ярмуз, он всего лишь подметал клетки.

– И все же…

– Ярмуз, он ведь и сам может быть голоден.

– Положение тяжелое, но не отчаянное. Пока еще – не отчаянное! К тому же много ли мяса они добудут от нескольких костлявых сигимойнов, димилионов и зампидунов? Там сотни народу, каждому на один укус, а для науки – невозместимая потеря!

– Толпа неспособна к логическому мышлению, – ответил Найил. – К тому же, подозреваю, вы переоцениваете своего навозного короналя. Он может ненавидеть все это заведение – ненавидеть свою работу, ненавидеть вас, ненавидеть животных. Более того, он может счесть выгодным с политической точки зрения привести своих сторонников сюда, на этот холм, чтобы немного подкормить. Он ведь знает, как пройти в ворота, правда?