Книга Брестская крепость - Ростислав Алиев

При налете авиации, когда немцы оказались вновь на своих рубежах, наши подразделения укрылись[339]в избежание липших жертв в стенах крепостных зданий, где и проводилась 5–минутка. Насколько мне не изменяет память, его слова выразили общее мнение присутствующих в следующем содержании: «…фашисты, как кровожадный зверь, набросились из–за куста, ибо они боялись и боятся открытой встречи с русскими, советскими воинами. Мы уже имеем жертвы и будем иметь, но враг уже потерял больше, чем мы, и он потеряет много больше здесь, у стен нашей крепости, чем мы. Он стремится парализовать нас с ходу, но получил урок и сейчас пугает градом металла с воздуха. Вы должны понять, что самое главное в борьбе — не поддаваться панике, не впадать в отчаянье, не терять надежды на победу. Мы далеко от Москвы, но я знаю и Вы все знаете, что Москва уже знает, что Иосиф Виссарионович Сталин думает о нас и, я полагаю, что уже он отдал приказ об оказании нам помощи. Сейчас до последней капли крови, до последнего патрона, а если не будет чем стрелять, колоть штыком, рубить саблями, резать ножами, и если этого всего не будет, бить кулаками, грызть зубами. Пусть проклятый миром фашизм найдет себе могилу у наших стен. Пусть почувствуют послушные баронам и князьям молодчики, что СССР не Польша и не Франция, пусть узнают силу советского воина, его мужество и храбрость, его умение воевать. Наш долг сейчас, в обстановке войны, первых дней войны, сказать языком оружия, что здесь, на нашей земле, найдет себе могилу фашизм. Коммунисты и комсомольцы, обращаюсь к Вам в трудную минуту схватки с врагом, в минуту нависшей над нами смертельной опасности, будьте достойными сынами отечества, служить примером всему личному составу гарнизона, а большевики не партийные и не комсомольцы не подведут Вас. До здравствует Родина, да здравствует Великий Сталин». «Ура!» заглушило разрыв бомб и трескотню пулеметов врага. В первой схватке с фашистами т. Матево–сян со своего взвода не потерял ни одного человека, был легко ранен в правую ногу боец роты связи Степанов Н.

После разгрома лодочников взвод т. Матевосяна встретил прорвавшуюся со стороны госпиталя, в районе железнодорожного моста[340], группу фашистов во главе с офицером в звании обер–лейтенанта, которая прорывалась к разрыву крепостной стены в северо–западной части[341]крепости в тыл расположения нашей части. Умным маневром своего взвода т. Матевосян завел эту группу к себе в тыл и, окружив пулеметным огнем[342], уничтожил всех фрицев. Обер–лейтенанта убил сам. Оружие и полевую сумку с картой доставил в штаб. При обыске трупа, кроме номерного знака на шее, ничего не оказалось, а в полевой сумке только карта крепости…

После 5–минутки и окончания бомбежки т. Фомин дал приказ каждому отделению, каждому в отдельности бойцу поставил задачу, не теряя напрасно людей, как можно дальше не допускать немцев на свою землю, просил он и приказывал одновременно. Закончил он словами: «если настанет миг, когда обстановка войны потребует жизнь, умейте отдать ее с честью, со славой героя, пусть друзья наши и боевые товарищи скажут на могилах павших за правду и свободу человечества. Здесь легли смертью храбрых доблестные воины, защитники крепости Брест–Литовск».

Последовал приказ о занятии обороны. Тов. Фомин приказал мне с группой из трех человек бойцов пойти в первую разведку для соединения с подразделениями других частей. По пути к расположению 333 сп мы были обстреляны, оказалось, что немцы уже заняли отдельные пулеметные гнезда в районе гарнизонной гауптвахты[343]. Задание было выполнено, оставшиеся бойцы и мл. командиры 333 сп, 125 сп и пограничники держали связь с центром крепости. Мы привели 3–х (взятых по очереди) немецких автоматчиков к комиссару т. Фомину. На допросе выяснилось, что против нас стоят дивизии 12–го арм. корпуса[344]. Перепуганные фрицы только и могли пролепетать эти слова и еще — «капут». Военная обстановка не предоставляла возможности сохранять им жизнь. У полковых знамен был поставлен часовым писарь секретной части т. Исаев Федор, остальные документы по приказу т. Фомина были полностью сожжены.

Будучи в расположении 333 сп, один из оставшихся бойцов из полка НКВД, раненный в грудь навылет пулей, сказал, что его полк после ожесточенных боев с фашистами, преследуя врага (прорвавшегося вовнутрь крепости), отходившего через западные ворота, тоже вышел из крепости[345]. Примерно к 12—13.00 22.VI.41 г. немцы сбросили листовки с призывом прекратить сопротивление. По приказу Фомина и Матевосяна и по желанию всех бойцов листовки были уничтожены немедленно, а часть их собрана и по указанию т. Матевосяна, на каждой из них старшина роты связи т. Мейер нарисовал свинью с головой Гитлера и надписью: «Не будет места фашистской свинье в нашем советском огороде…» Переправить по назначению эти листовки поручено было одному из бойцов при штабе. Для этого явилась необходимость поохотиться за живым немцем. Когда он был доставлен в штаб, его обклеили этими листовками и под угрозой смерти отправили в свою орду. Разъяренные враги предприняли атаку всеми силами, которыми, очевидно, располагали. Это сражение можно описать только на многих десятках печатных листов. В нем пали смертью героев замполит т. Леонов из Смоленщины, старшина т. Мейер, пулемётчик Амбарцумян и другие. Тяжело ранены боец полковой артиллерии Ковтун Василий (он упомянут в вашей корреспонденции, мой хороший товарищ по армии), Ефименко (у Вас написано Офи–менко), Гудков Т., Зубков Иван, Артеменко, Матевосян — замполит и зам. пом. полка и многие другие, в памяти время не сохранило их фамилии. Многие были легко ранены, контужены и легко контужены. Если Вы хорошо представляете себе расположение крепости, то попрошу Вас вспомнить следующие места: I. Южные ворота и земляной оборон.вал от здания по 150—200 м[346]в стороны от ворот был усеян трупами фашистов по ту сторону крепости количеством трудно со–считаемым, но под превосходящими силами и преобладанием оружия наши силы отошли к концу дня на второй рубеж — крепостная стена, после эвакуации оставшихся в живых больных из госпиталя и медперсонала. Мост через р. Муховец был устлан трупами в несколько рядов, р. Муховец была в районе расположения нашей части запружена фашистами и текла кровью. Задача была поставлена т. Фоминым и Матевосяном — выйти из крепости через северные ворота[347]. Было решено сражаться до ночи[348]. Немцы слали все новые и новые силы, били прямой наводкой по нашему расположению со всех видов оружия, сменяли авиацией, пустили в ход огнеметы и зажигательные бомбы, термит, гнали на смерть сотни своих «СС» молодчиков. Радио трубило о бесполезности нашего сопротивления на чистом русском языке, забрасывали листовками, но никто не обращал внимания, перед тазами был только враг, в ушах — голос Родины, в уме — количество фашистов, отдавших богу душу. Каждый наш боец считал, за сколько фрицев ему, если потребует обстановка, придется отдать свою жизнь, а если выйдет из крепости, то сказать родине: «я задержал в крепости столько–то немцев, они не пройдут дальше». Т. Матевосян и Фомин никогда ни одной минуты не сидели на месте, они были всегда там, где наиболее трудна оборона. К 19.00 у моста появились два танка[349]врага, за ними более взвода солдат «СС», т. Матевосян немедленно отправился туда и первый выскочил к мосту с гранатами, за ним около 10 чел. бойцов. Первые гранаты, брошенные Матевосяном, остановили танк ведущий, но сам Матевосян упал под мост тяжело раненный; автоматная очередь пересекла ноги на 2 см ниже паха. Танк больше не двинулся с места и преградил путь второму. Пулеметными очередями были уничтожены автоматчики «СС», а второй танк уничтожили бойцы (сорвали гусеницу). Тяжело раненный комиссар Матевосян был доставлен в санчасть крепости[350], где ему была оказана помощь врачом срочной службы т. Бардиным. Дальнейшее руководство его было через связных.