Книга Пастух для крокодилов - Сергей Возный

Что-то вокруг неуловимо изменилось, и Богдан оборвал фразу, прислушался. Двигатель — вот что! Обороты, на которых он тарахтел теперь, заставили вспомнить о соревнованиях «Формула-1». Резкий рывок едва не сбросил Киру с койки, а самого Богдана поднял на ноги.

— Похоже убегаем от кого-то, господа и дамы. Для вас план действий прежний — затаиться и тихо сидеть!

Катер и впрямь убегал — на максимальной скорости, подвывая форсированным движком — но явно не мог оторваться от преследования. От чужого плавсредства (тип корабля Богдан, как человек сухопутный, не определил) размерами с речной теплоход, на мачте развевается государственный флаг. Хищная серо-стальная окраска (даже в лунном свете понятно), и орудие в носовой части — определенно, вояки.

— Береговая охрана, — пояснил капитан без видимой надобности. — Обычно мы от них уходили, у нас очень хороший двигатель, но сегодня что-то не то!

— Наверное, они стали умнее? Или новую технику получили!

— Чуть дальше начнутся рифы, попробуем рискнуть! Есть там парочка хитрых проходов…

Автоматическая пушка преследователя грохотнула, снаряды подняли фонтаны брызг правее катера. Следующая очередь легла столь же близко, но уже по левую сторону.

— Предупреждают. Я думаю, следует остановиться, кэп. Тем более, что и на рифах нас уже ждут.

Целых четыре корабля стального цвета отчетливо просматривались впереди — навстречу идут, не оставляя ни единого шанса. Пушка гавкнула вновь, снаряд плюхнул в считанных метрах от катера. Хороший артиллерист у преследователей, грамотный. Как кошка с мышкой играет.

— Капитан, они нас потопят! — завопил из рубки давешний караульный — уже без ПНВ, но еще с винтовкой. — Это все из-за них, троих! Давай свяжем их и сдадим пограничникам!

Богдан не успел даже рта раскрыть — кэп шагнул вперед, и нервный парень опрокинулся от удара в челюсть.

— Это, чтоб панику не разводил, не позорил меня перед гостем. Хотя, если гость сам пожелает сдаться…

— Лучше в тюрьме, чем на дне, — пожал плечами Богуславский, ощущая редкостное бессилие. — За что я море и не люблю. Спрятаться тут негде, мать его!..

Надсадный вой мотора стих — теперь катер шел на малых оборотах, чтобы только от качки не страдать. Пять стальных красавцев приближались, замыкая в кольцо, вальяжно и самоуверенно.

— Может, все-таки тайничок посмотрите? — предложил капитан просто так уже, для очистки совести. — Хороший закуток, даже собаки не унюхают!

— Эти без собак найдут, у них времени много. Вообще, я думаю, самое лучшее для меня посидеть в рубке. Здесь я смогу хоть немного контролировать ситуацию.

— Да, пожалуйста. Только вы, мистер, постарайтесь уж обойтись без стрельбы!

— Постараемся, — отозвался за Богдана голос сзади.

— А вы зачем поднялись? — поморщился телохранитель, разглядывая клиента. — Заденет еще случайной пулей!

— Не заденет, — отозвался Суханов безапелляционно, облокотился на фальшборт в позе мыслителя. — Тошно сидеть как крыса в норе и ждать, пока тебя начнут выкуривать!

Шлюпка приближалась уже полным ходом — длинная, морская, набитая людьми в камуфляже. Прожектора кораблей делают мир вокруг нереально бледным, вздыбливается вода под веслами, расстояние сокращается.

— Думаю, мы выкрутимся, — сказал Богдан с уверенностью, которой, на деле, не испытывал. — Я им передам координаты одного любопытного местечка в джунглях, а вы предложите информацию о заговоре. В обмен на свободу, разумеется. Может, еще и деньжат слупим.

— Ты оптимист, друг мой, — покачал головою Дмитрий Константинович. — Боюсь только, что они сами давно всё знают.

Первыми взобрались солдаты (или матросы?) — пара ухватистых ребят с автоматами. Заняли позиции по обе стороны трапа, взяв на прицел все выходы. Еще один, едва поднявшись, нырнул в рубку, к системам управления, а потом… потом на палубу неторопливо шагнул офицер. Лет сорока, с «пиночетовскими» усами и внимательным взглядом.

— Лейтенант-коммандер Чанг Пай, — вскинул небрежно руку к козырьку пятнистого кепи. — Предъявите, пожалуйста, документы.

Последняя фраза была адресована капитану и только ему. «Морской волк», изменив своей вальяжности, кинулся в рубку, прибежал назад с бумагами, а Чанг Пай всё стоял и глядел. Богдан глядел тоже — рассматривал человека, который месяц назад был армейским прапорщиком, а теперь сделался офицером, перескочив одномоментно несколько званий. Человека, который не мог его, Богуславского не узнать, но почему-то игнорировал начисто.

— Предметы, запрещенные к вывозу, на судне имеются?

— Нет, стало быть, — капитан нахмурился, ожидая начала досмотра, но лейтенант-коммандер лишь кивнул:

— Нет, так нет. А вы, господа, куда направляетесь?

Вот теперь вопрос адресован был Богдану с Сухановым, хотя интереса в голосе так и не проклюнулось.

«Маскируется, сучара! Расслабить хочет, врасплох застать!»

— Мы туристы, господин… э-э, лейтенант, хотим взглянуть на море, порыбачить. Вам нужны наши документы?

— Ну, зачем же? — тонкие губы Чанг Пая медленно растянулись в улыбке. — Джентльменам нужно верить на слово. Бьен куиши, господа.

Козырнул, полез по трапу вниз, медленно и явно без привычки к этому делу. Следом с обезьяньей ловкостью ссыпалась в шлюпку матросня.

— Расскажу кому — не поверят, — сказал капитан шепотом. — Чтобы погранцы, да не стали осматривать судно!..

— Он такой же пограничник, как мы с вами, — усмехнулся Богдан, провожая взглядом уходящую шлюпку. — Знаю я ведомства, в которых могут выдать любую форму, хоть генеральскую. А что он сказал, кстати?

— Пожелал счастливого пути, — раздался за спиной укоризненный голос Суханова. — Ты за такой срок не выучил даже два простых слова!?

— Я много чего не выучил, Дмитрий Константиныч. И много чего, оказывается, в жизни не понимаю…

Катер двинулся, наконец, вперед, и стальные красавцы расступились, освобождая ему дорогу. До чужих территориальных вод осталось не более часа пути.

Глава двадцать седьмая

Посвященная трем аудиенциям, которые проясняют очень многое, если не всё

Генерал Пхай Гонг, именуемый «азиатским Пиночетом» внешне производил благоприятнейшее впечатление. Этакий седой, круглолицый дедушка, бесконечно далекий от зла и насилия. Взгляд выдавал — тяжелый, властный. Выправку в свои семьдесят с лишним генерал сохранил, и мундир сидел на нем до сих пор как влитой.

— Ну, что у тебя нового Минг, поведай старику.

Человек, к которому обращено было предложение, выглядел полной противоположностью генералу: сухая фигура, взгляд пытливый, но всегда ускользающий, обширная лысина открывает высокий лоб мыслителя. Премьер-министр Минг Мьян, бывший глава «Дабл-Е» и разоблачитель недавнего мятежа. На этом разоблачении он и стал тем, кем был теперь, сумев удержать власть в столице и лично застрелив главу заговорщиков, бывшего премьера Хунг Лима.