Книга "Варяг" не сдается - Владимир Шеменев

Также имею сведения о том, что господин Акаси, получив твердую установку от своего правительства и не испытывающий ограничений в средствах, намерен установить контакты и активизировать террористическую деятельность российских революционеров. Цель, которую он ставит перед собой, видится мне в том, чтобы поднять некое вооруженное восстание в национальных окраинах Российской империи. Есть сведения, что сей план получил одобрение и поддержку со стороны посла Японии в Лондоне Хаяси, японского Генерального штаба и одного из руководителей разведки империи, генерала Хукусимы.

Правительство Японии, стремясь ускорить поражение России, намерено пойти на прямое финансирование деятельности российских революционных и оппозиционных организаций. В швейцарские банки переведен один миллион иен на предъявителя. Мне ли вам рассказывать, что на эти деньги можно купить.

К объектам прямого финансирования относятся две силы, враждебные нашему правительству. Первая – это партия эсеров. Японская разведка считает ее наиболее организованной и способной играть руководящую роль в революционном движении России. Вторая – это национальная вражда и сепаратизм в многонациональном Российском государстве. Поэтому к финансированию намечены Грузинская партия социалистов-федералистов, Польская социалистическая партия и Финляндская партия активного сопротивления. И поляки, и финны уже получают через военное японское консульство в Стокгольме оружие и боеприпасы…»

Истомин попытался вспомнить, в какой газете он прочитал о том, что Польская социалистическая партия выпустила воззвание, в котором осуждала захватническую политику Российской империи, желая скорейшего начала войны и победы Японии. Социалисты надеялись, что после поражения возникнет благоприятная ситуация для выхода Польши из состава России. ЦИК партии взял курс на подготовку вооруженного восстания и готов был сотрудничать хоть с Содомом, хоть с Гоморрой, лишь бы уничтожить ненавистную им Русь.

Истомин не вспомнил, когда и где он это читал, а перебивать Зину не хотелось.

«…В середине марта член Центрального революционного комитета Идоко представил Мотодзиро Акаси план восстания. В плане, среди прочего, предусматривалось распространение революционных изданий среди военнослужащих поляков русской армии, разрушение мостов и железнодорожного полотна на линии Транссибирской магистрали.

Для проведения разведывательной работы, диверсий в тылу русской армии и для обработки солдат-поляков лидер ПСП Юзеф Пилсудский получил от японского правительства 20 тысяч фунтов стерлингов, что по-нашему составляет 200 тысяч рублей.

Одним из ближайших помощников полковника Акаси по подготовке революционного вооруженного восстания в России является некий Конни Целлиакус, ярый сторонник применения оружия и один из организаторов и руководителей Финляндской партии активного сопротивления, имеющий широкие связи в российском революционном движении.

По всем этим вопросам я вчера имел встречу с императором. Обсудили ситуацию в России, на Кавказе, в Польше, в Курляндии и у финнов. Все мои предложения насчет ликвидации революционных ростков были им отвергнуты. Государь считает себя либералом и не желает пачкать руки в крови.

Скажу тебе, Николай: если он не хочет пачкать руки, так поверь мне, завтра они испачкают свои руки об него. Ну вот, на такой веселой ноте я и заканчиваю письмо.

У нас тут стоят туманы, которые пригнал ветер с Балтики. Не погода, а мерзость: каждый час моросит мелкий противный дождь. А на календаре февраль.

Твой Лавров.

P. S.

Что касается твоей дальнейшей службы в Порт-Артуре, считаю, что она себя исчерпала, рекомендую передать дела Домбровскому и немедля по выздоровлении отбыть в столицу. С нетерпением жду вас в Петербурге.

Еще раз Лавров».

Зина отдала письмо Истомину и полезла в тумбочку. Долго шуршала там, словно мышь в закромах, но все же нашла то, что искала, и вытащила на свет божий. Это были ржаные сухарики, которые Истомину принес Еремеев. Положила мешочек на колени, достала из него сухарик и с упоением стала грызть, успокаивая неожиданно взвинтившиеся нервы.

Народовольцы, эсеры, анархисты, социал-демократы – все это мелкая шушера, претендующая на значимость и некую свою, особую, роль в истории России. Подонки, которые называют себя революционерами. Зина вспомнила, как она в прошлом году выезжала в Харьков, где эти революционеры ограбили почтовый поезд и застрелили трех почтальонов. Когда их на суде спросили, зачем им деньги, самый мерзкий из них бесцеремонно ответил: «На революцию». Спрашивается: а нужна ли эта самая революция вдовам и сиротам трех убитых почтальонов?

За окном взвыла сирена, раздались одиночные орудийные выстрелы, и по заливу заметались лучи прожекторов. Стрельба нарастала, принимая темп перестрелки. Все ходячие прилипли к окнам. Но из крепости, окруженной валом, ничего нельзя было рассмотреть.

* * *

Только утром все узнали, что в бухту пытались прорваться японские корабли. Всего их оказалось пять штук, и шли они прямиком к выходу из гавани. Три корабля потопили на подходе, один налетел на камни, а пятому удалось прорваться почти до того места, где ремонтировался «Ретвизан», но японца исхитрились подбить. Он вспыхнул и горел до самого утра, освещая Порт-Артур своим бордовым свечением.

Утром командующему эскадрой доложили, что японцы хотели подорвать корабли и блокировать выход из Западного бассейна. И в самом деле, если бы хоть один из них, груженный булыжником, который был залит цементом, затонул при входе во внутреннюю гавань, то его не скоро бы оттуда выковырнули.

С этого дня по распоряжению вице-адмирала Старка решено было держать на рейде сторожевые миноносцы. Старк уже знал, что командующим флотом на Тихом океане назначен адмирал Макаров, который должен был прибыть в Порт-Артур в середине февраля, и поэтому выполнял свои обязанности без особого рвения.

Глава 30

Чемульпо. Вечер 9 февраля 1904 г

Ровно в час пятнадцать, подойдя к своему якорному месту, «Варяг» застопорил машины, и в воду упал якорь, извещая всех, что бой окончен. С часу дня и до трех французы, итальянцы и англичане помогали спускать и перевозить раненых. Поручни трапов были сбиты, и раненых по живой цепи на руках передавали вниз, укладывали в шлюпки и отвозили на корабли, где были развернуты мобильные госпитали. Десятки лодок сновали между крейсером и стоящими чуть в стороне иностранными стационерами.

Только «Виксбург» безучастно взирал на суету, которую развили французы, итальянцы и англичане, оказывая помощь русским. С американского авизо ни одной шлюпки не было спущено на воду. Ни одного раненого не было принято на борт. Полное равнодушие и неуважение к героям Чемульпо. На мачте «Виксбурга» развевался американский флаг – и этим все было сказано.

* * *

Не давая кораблю завалиться набок и похоронить всю команду, мы со Степановым подвели второй пластырь и выбрались на палубу. Вода была ледяной, и это чувствовалось даже через водолазный костюм и кучу теплых вещей, которые были на мне.