Книга Закон ответного удара - Сергей Самаров

Только чудо не дало машине пролететь дальше, а то капитану и участвовать не надо было бы в продолжении. Но теперь настало время действовать и ему. И Слава вытянул из тайника длинный лук индейца и первую из стрел, наконечники к которым отковал кузнец. Из салона микроавтобуса доносилась громкая веселая музыка, заглушающая крики, которые наверняка были. Бандитов же никто не учил, как спецназовцев, соблюдать тишину даже в критические моменты. Но вот наконец и они, вот распахнулись настежь задние дверцы. Спереди, через воду, никто выходить не захотел. Но первый же человек, появившийся в дверях с крепким, даже музыку перебивающим матом, получил в горло стрелу и упал назад, на товарищей.

Это тормознуло остальных. Больше никто, к сожалению капитана, не попытался выскочить. Но задний борт открытого кузова представлял собой естественный бруствер. И при свете пылающего невдалеке острова Слава увидел, как легли на него сразу три ствола. Один из них был, кажется, от «М-16», два – от дробовиков-полуавтоматов. И сразу же, то ли с испуга, то ли еще с чего, люди в машине открыли бешеный огонь.

Куда и зачем они стреляют? Капитан не учел истеричность и глупость таких необученных солдат. Поднимать стрельбу, честно говоря, очень бы не хотелось. Он и рассчитывал, что все обойдется тихо и без звука, потому что на ночном болоте звук выстрелов разносится далеко. Конечно же, услышат его и в деревне, услышит и инспектор, чей дом стоит особняком несколько в стороне. Значит, завтра будут разборки. Он просчитался, но в просчете этом виноват был только его профессионализм. Сам капитан не имел никогда привычки стрелять просто так, для острастки. И подумал, что другим это тоже в голову не придет.

Хорошо, что он предусмотрел осложнения и оставил вторую бутылку с зажигательной смесью. Прикрывая телом огонек зажигалки, Слава поджег головку, привстал и тут же бросил бутылку внутрь машины. Пламя полыхнуло из салона. Но теперь стрелки вычислили его по траектории полета бутылки, и пришлось пригнуться, прижаться к земле. Дальше хранить тишину смысла уже не имело, и Слава достал из-за спины, куда пристроил две самодельные поясные кобуры – магазинные ему не нравились, – пистолеты.

Он перекатился на новую позицию и успел заметить, что под прикрытием огня из машины выскочили и ушли в камыши четверо. Теперь уже они с разных сторон, не видя, куда и в кого стреляют, стали поливать камыши дробью и пулями. Давали время выскочить тому, кто перед этим прикрывал их. Грамотно сработали. Только последний поступил неграмотно. Ему тоже следовало не бояться воды и выбираться сбоку. Но он понадеялся на плотность прикрывающей стрельбы. А изнутри пламя, хотя и не слишком сильное – гореть там, вероятно, почти нечему, – похоже, все же доставало и пугало его, и он выпрыгнул вперед.

Одновременными выстрелами с обеих рук Слава свалил прыткого прыгуна, уверенный, что обе пули достигли цели. И снова резко перекатился в сторону, насколько позволяли ему это сделать кочки.

Теперь он остался против четверых. Если принять во внимание квалификацию капитана, то расклад сил предполагал примерный паритет. Перекатываться больше было некуда, и Слава, змеей извиваясь, пополз. В камышах его видно, конечно же, не было. А чтобы заметить колебание верхушек, надо было забраться куда-то повыше и самому стать открытым для стрельбы. Но бандиты стреляли наугад. И несколько раз дробь уже прошелестела, сбивая листья и стебли, над головой.

Добравшись до второго тайника, он захватил пакет со стрелками. Это оружие советские спецназовцы когда-то сами для себя изготавливали в Афгане. Примерное подобие тех стрелок, что продаются в спортивных магазинах вместе с игрой «Дартс». Здесь их выковал по заказу кузнец, а сам заказчик позаботился об оперении. Слава своей мощной рукой в положении с колена свободно попадал в игральную карту с пяти метров.

Вооруженный таким образом – пистолет в левой руке, стрелка в правой, он все так же ползком сделал полукруг и зашел бандитам сбоку. Вот и первый стрелок с дробовиком. Фигура показалась несколько знакомой. Кажется, из тех, что приходили к нему в гостиницу. Испуган, дергается, осматривается по сторонам, не знает, что ему предпринять. Слава приподнялся и бросил стрелку. Удлиненный стальной наконечник точно пронзил горло. Даже крика не раздалось. Стрелок упал сначала на колени, потом на землю. И никто, похоже, не заметил сразу этого. Бесшумность оружия дала Славе возможность не показать, что он нападает уже с другого фланга. Дальше – большой скачок в три широких шага – и, не останавливаясь, он тут же бросил вторую стрелку и попал очередному противнику в глаз. Двое оставшихся чуть в стороне. И опять – ползком, по дуге. Вот он, следующий. Давай знакомиться. Стрелял тот из штурмовой винтовки «М-16», патроны кончились, и пришлось вставлять новый магазин. Не успеешь? Не успел! Кто же просил тебя расстреливать бестолково камыши… Теперь последний…

Слава приподнялся и увидел в свете ослабевшего огня из салона машины только спину убегающего парня. Укороченный двуствольный дробовик валялся на земле. Рядом пустой патронташ. А отпускать последнего было нельзя. Слава ринулся вдогонку со всей возможной скоростью, потому что камыши могли парня скрыть и найти его там ночью было бы почти невозможно. Он догнал его в тупике, у воды, в которую бегущий почему-то ступить боялся. Возможно, плавать не умел. Парень обернулся, оскалился, и зубы его, и глаза хищно блеснули при луне. Так же хищно заблестел в руке нож.

Слава посмотрел, как держит нож парень. Нет, с ножом он умеет обращаться, похоже, только на кухне. С таким и соревноваться-то не интересно. Он просто не знает, что искусство фехтования ножом – это целая наука. И учат ей не в подворотнях и проходных дворах, не в ночных сквериках российских и канадских городов. И тогда Слава просто поднял пистолет.

– Может, не надо?… – спросил парень не слишком, кстати, и испуганно, с чувством достоинства, но и с пониманием своего подступившего конца. – Я тоже русский. Тоже афганец.

– И стрелял в другого русского, в другого афганца… – констатировал Слава. И выстрелил парню в голову. Кончено…

Тяжелый вздох вырвался против воли. Это опять подступило чувство, близкое к раскаянью, но раскаяньем оно в то же время не было, скорее сожалением. Всегда случалось так, что в пылу схватки не появляется ни чувства вины, ни чувства жалости. Только потом, когда все кончится, задумываешься над совершенным. Но бороться с угрызениями совести научил однажды командир – пусть они сами раскаиваются, пусть они сами сожалеют… Зачем же вы, парни, ввязались в это дело… Ведь у каждого из вас, наверное, и мать есть… И ждет она сына… Э-э-эх… Но в данном случае, впрочем, как и в других, выбор был не за капитаном. Сегодня ему было нельзя оставлять никого в живых. Чтобы не вернулся потом с подмогой и не застал врасплох. А так случилось бы обязательно. Плохо, конечно, что была большая стрельба. Не сумел он обойтись без этого. Значит, надо подумать, как выкрутиться из положения. А пока следует замести следы.

Он стал перетаскивать трупы в микроавтобус. Сломал и вытащил из горла первого стрелу. Ни к чему даже на будущее оставлять намек на индейца или на кузнеца. Вытащил все стрелки из трупов. Огонь в салоне обгрыз обшивку сидений, но, в принципе, машина была еще цела. Шесть тел заняли там места. Сколько еще было в «Додже» – неизвестно. Загрузив траурный груз, потом сюда же камни от «трамплина», Слава перебрался за руль. Музыка все еще играла. Попробовал завести двигатель. Завелся. Тогда просто включил передачу, отпустил сцепление и выпрыгнул в воду. Окунуться пришлось с головой. Но, вынырнув, он успел еще заметить, как наполнялся водой микроавтобус и медленно погружался в пучину, образуя большой водоворот. Кто будет там искать его… Кому это надо…