Книга Спасатель. Жди меня, и я вернусь - Андрей Воронин

– Кто сказал?

– Стрельников…

– Ты его больше слушай, – хмыкнул Шар, краем уха прислушивавшийся к их разговору, – он тебе еще не то расскажет.

– Генералы – они, брат, высоко летают и мелочей не видят, – добавил Кувалда. – А авторитет блюсти надо. Даже если чего-то не знаешь, лепи, что в голову взбредет, только уверенно, авторитетно… Вот, как наш Александр Васильевич, например.

– А Стрельников, он что – генерал? – спросил Женька.

– Генерал-лейтенант, – сказал Кувалда. Шар многозначительно кашлянул в кулак, и Кувалда добавил: – В отставке.

Женьке показалось, что это уточнение было сделано как-то чересчур поспешно, но всесторонне обдумать данное явление он не успел. Боец с металлоискателем, который, водя над землей щупом, уже удалился метров на десять от места первой находки, остановился и снова крикнул:

– Есть сигнал! Сильный, товарищ майор!

Повинуясь безмолвной команде Шара, человек с ломом пустил в ход свой примитивный инструмент. Двое других, сноровисто орудуя саперными лопатками, отгребали в сторону измельченную смесь глины и крупной каменной крошки.

Дождь перестал, над мокрыми спинами работающих курился легкий пар, и Женька им позавидовал: этим троим, по крайней мере, было тепло.

Лом с лязгом ударился обо что-то твердое, лезвия лопат заскрежетали по металлу, оставляя на ржавом железе светлые полосы. Последний взмах лопаты – и бойцы расступились, открыв взорам коллег рыжие железные створки врезанного в пологий, заросший стелющимся кустарником склон люка. Там, где лом и лопаты содрали густо сдобренный гравием дерн, виднелись белесые проплешины старого, крошащегося бетона.

– Ну, правильно, – сказал Кувалда. – На хрен надо скалу долбить, когда японцы, как кроты, весь остров своими норами изрыли?

– Мыслитель, – насмешливо похвалил напарника Шар и прикрикнул на бойцов: – Ну, что стали? Открывайте!

Один из тех, к кому он обращался, ухватился обеими руками за ржавую железную ручку, поднатужился и дернул. Створка даже не шелохнулась.

– Приржавело намертво, – после нескольких неудачных попыток сообщил боец, отряхивая испачканные рыжей ржавчиной ладони.

– И?.. – нетерпеливо, с оттенком начальственного недовольства спросил Шар.

Вместо ответа боец молча отобрал у своего товарища лом, примерился и одним точным ударом вогнал его плоский конец в щель между створками. Кто-то подложил для упора камень; боец налег на лом, навалившись на него всем весом, к нему присоединился еще один, послышался протяжный ржавый скрип, и створка, дрогнув, начала подниматься.

2

Четыре человека, стоя плечом к плечу, просунули пальцы в образовавшуюся щель, готовясь поднять тяжелую крышку.

– Раз-два – взяли! – сдавленным голосом скомандовал боец, который удерживал крышку на весу при помощи лома.

Четыре пары мускулистых рук разом рванули кверху ржавую стальную плиту. Петли опять протяжно заскрипели, потом что-то негромко щелкнуло. Кувалда вдруг прыгнул на Женьку, сбил его с ног и упал сам, накрыв руками голову. Что бы ни говорил о нем Шар, майор Головатый был хороший служака – не стратег и не выдумщик, но исполнительный, грамотный, опытный солдат с отменной реакцией и острым чутьем на опасность, которые не раз спасали ему жизнь и на Кавказе, и в Москве, где иногда случались замесы покруче чеченских. Вдоволь насмотревшись в пустые глазницы смерти, Кувалда накрепко усвоил простую, старую как мир истину: лучше быть смешным, чем мертвым. И сейчас, выбирая между возможными насмешками языкастого Шара и перспективой остаться без головы, он не задумался ни на секунду.

События подтвердили правильность сделанного им выбора. Тот, кто устроил эту ловушку, не стал затруднять себя установкой замедлителя, и мощный заряд тротила взорвался едва ли не раньше, чем Кувалда в своем отчаянном прыжке коснулся земли. Над склоном с оглушительным грохотом взметнулся лохматый куст разрыва, в воздух полетели камни, комья земли, вырванные с корнем кусты, обломки бетона и куски разорванных в клочья человеческих тел. Мокрый от дождя склон заволокло густым едким дымом, с неба с шорохом и стуком посыпался дымящийся мусор. Оглушенный, задыхающийся Шар уперся ладонями в землю, чтобы приподняться и посмотреть, кто еще уцелел, и в это мгновение что-то со страшной силой ударило его по затылку. Мир мгновенно потемнел и, опрокинувшись, провалился в тартарары; не издав ни звука, Шар ткнулся лицом в каменистую землю и потерял сознание.

Очнувшись, он увидел прямо над собой плавающее в дыму, как надутый гелием воздушный шарик, лицо напарника. Кепи на голове у Шара не было, по испачканной мокрой землей лысине стекала, капая с левой брови на щеку, струящаяся из неглубокой ссадины кровь. Шар шевелил губами – кажется, что-то спрашивал. Кувалда напрягся и сквозь назойливый комариный писк в ушах сумел разобрать:

– Где пацан? Пацан где?!

– Наверное, там остался, – невнятно пробормотал Кувалда. – Выжил, наверное, и остался на этом треклятом острове. А мы – тут, на том свете…

Шар наотмашь ударил его по щеке открытой ладонью и, перевернув флягу, вылил остатки воды напарнику в лицо.

– Аккуратнее, – отфыркиваясь и понемногу приходя в себя, сказал ему Кувалда, – утопишь на хрен. Что значит «где пацан»?

С трудом приняв сидячее положение, он запустил руку за спину, нащупал привязанную к кольцу на портупее веревку и потянул. Веревка пошла легко, и через секунду Кувалда держал перед собой ее обрезанный, слегка разлохмаченный конец.

– Слинял огрызок, – констатировал он очевидный факт. – Веревку, наверное, осколком перебило.

– Надо же, как все удачно совпало, – с явным недоверием протянул Шар. – Одним осколком тебя по кумполу шандарахнуло, да так, что ты на месте вырубился, а другим веревку перебило…

Он поднялся с корточек, выпрямился и, не скрывая досады, огляделся по сторонам. Справа от него, кашляя и очумело тряся головой, с земли поднялся один из уцелевших бойцов. Второй, весь ободранный, как после драки со стаей сбесившихся котов, треща ветками, выбирался из кустов. Кувалда, морщась от боли и осторожно ощупывая окровавленный затылок, уже стоял на одном колене. И это было все. Остальные пятеро, больше половины тех, кто уцелел после второго штурма КНП, когда засевший в бункере пулеметчик, прикрывая отход группы Стрельникова, дал-таки им прикурить, валялись в радиусе ста метров в виде разрозненных фрагментов. Шар видел застрявшую в ветвях ближнего куста оторванную по локоть руку. Тлеющие лохмотья рукава слабо дымились, закопченные, окровавленные пальцы до сих пор мертвой хваткой сжимали лом.

– Сука Медведь, – хрипло пробормотал Шар. – Вот же сука! Пацана надо найти, – добавил он, подобрав с земли автомат. – Он не мог далеко уйти, а заложник нам теперь не помешает. Искать, я сказал!

Двое чудом не пострадавших бойцов принялись шарить вокруг, в поисках следов беглеца раздвигая кусты стволами автоматов.