Книга Нойоны. Сумерки Эрафии - Александр Бауров

На стенах оживились притихшие было стрелки. На головы королевских солдат летели последние стрелы, болты арбалетов и крупные камни. И вот в последний момент, когда передние ряды нападавших были истреблены, а центр, не выдерживая натиска, начал разрозненно отступать, удача вновь улыбнулась принцу Кристиану.

Юго-западная башня, пылавшая уже почти два часа, вдруг пошла трещинами. Внутри что-то глухо надломилось, и громоздкая постройка осыпалась во внутренний двор, погребая под обломками солдат Рейнхарда и королевских гвардейцев. В то же время послышался конский топот. Пока кипело сражение во внутреннем дворе замка, солдаты успели разобрать завалы внутри западных ворот. Личная гвардия и телохранители Кристиана во главе с самим принцем ворвались внутрь. В руках у закованных в блестящие латы всадников были длинные пики. Ими они разили даже таких тяжеловооруженных воинов, что были в отряде Рейнхарда. Правда, сами кавалеристы оказались под огнем уцелевших лучников. Пять-шесть всадников были выбиты из седла, под некоторыми пали кони. Бело-голубые гербовые попоны были перепачканы кровью. Продвижение Рейнхарда к воротам сначала замедлилось, а затем они перешли к обороне. Кругом стоял гвалт, звон мечей, свист стрел, были слышны стоны умирающих и конский храп.

Кристиан отвлекся лишь на мгновение, и вдруг вылетевший из самой гущи свалки арбалетный болт попал ему прямо в лицо. Телохранители рванулись закрывать собой принца, но не успели, и через мгновение Кристиан почувствовал тупую боль в скуле. Вся голова зазвенела, как пустой жбан, тело дернулось, и он чуть не выпал из седла. «Странно, — подумал принц, — я, кажется, жив, раз что-то чувствую…» Он выронил пику и потрогал лицо рукой, сплюнул кровь. Шлем! Тот самый шлем, надетый, чтобы скрыть следы укуса летней мухи, спас ему жизнь. Болт ударил в пластину, прикрывавшую скулы. Выбил из нее искры, прогнул, но даже не коснулся кожи.

Нагиль, несмотря на ранение, уже давно участвовавший в сражении, выпустил в набегавшего копейщика последний болт. Отбросив бесполезный теперь арбалет, отчаянно превозмогая боль, комендант замка ринулся врукопашную. В какой-то момент он оказался рядом с Рейнхардом, и, прикрывая спину друг другу, они рубились, подобно героям древних легенд. Генерал, припадая на колено, вспарывал брюхо лошади, и, когда та падала, Генри с лету лишал ее седока головы. Рейнхард отрубил одному пешему воину руку. Тот упал, генерал замахнулся и хотел добить, как вдруг брошенная кем-то из всадников пика вонзилась в его доспех, войдя прямо в правую лопатку. Нагиль бросился к генералу. Коля и рубя оказавшихся на пути врагов, он подхватил друга на руки и потащил к воротам внутренней крепости.

— Брось меня… — хрипел Рейнхард. У генерала была распорота щека. Кровь лилась всякий раз, когда он хоть что-то произносил.

— Нет, я отнесу тебя в главную башню, мы укрепимся, и тогда…

Речь коменданта заглушил грохот сильнейшего взрыва. Это жадный до огненного песка Том Портер, убедившись в тщетности попыток овладеть восточными воротами, решился их подорвать. Под прикрытием парящего дракона они пронесли в воротную арку двенадцать бочек с опаснейшим содержимым и подорвали их одновременно. Во всей восточной стене образовался пролом шириной в несколько ярдов у основания. Из-за груды камней он оставался непроходимым для конницы, но, карабкаясь по обломкам, по пояс проваливаясь в воду и преодолевая завалы, королевская гвардия ринулась к замку, и, когда восточный полк ворвался внутрь, положение защитников Харлхорста стало безнадежным. Оставшись без командира, дружинники Рейнхарда гибли один за другим. Хотя каждый и забирал с собой по нескольку гвардейцев, они не могли переломить ход сражения. Защитники отступали в глубь крепости, теряя постройки одну за другой. Вскоре за ними остались лишь внутренние укрепления и главная башня.

Но и внутренние десятиярдовые стены уже не могли их спасти. На внешнем периметре еще добивали последних воинов, кто-то сдавался в плен, а сквозь западные ворота по приказу Кристиана уже волокли катапульту для решительного приступа.

Нагиль оставил Рейнхарда в главном холле центральной башни, где и без того лежала дюжина раненых и умирающих. Уложив командира на разостланный войлок, он бросился назад к внутренним стенам. Генри полностью забыл о боли, но при каждом шаге из разорванной икры сочилась кровь. Рейнхарду стало лучше. Если он не двигал правой рукой, то боли в спине совсем не чувствовал. Отогнав стражу, генерал встал и решил подняться на второй этаж, чтобы с высоты наблюдать за сражением. Его сердце натужно ныло, то прихватывая, то отпуская. Откуда-то подскочил перевязанный лучник и доложил, что в башне почти не осталось защитников. Ушедшие на внешние стены рыцари передали, что Гхондр бежал, но искать его было некому.

— Ну и провались он к нойонам! Все на стены! Экономьте стрелы и болты! — закричал Рейнхард, взмахнул руками и скорчился от нахлынувшей боли. Перед глазами все расплылось. Он, пошатываясь, брел вперед, куда-то свернул, несколько минут просидел в зале для заточки оружия среди гор тертого кирпича и точильных камней. Казалось, наступление королевских войск приостановилось, шум стих. Рейнхард ошалело смотрел по сторонам: кроме одного чуть ржавого меча, рядом ничего не было. Свое именное оружие он где-то потерял. Холод пронзил его тело, под одеждой выступил пот. Генерал впал в забытье, из которого его выдернули грохот взрыва и мелкий щебень, посыпавшийся с потолка.

Они пошли на приступ, скоро будут здесь! Подхватив заржавевший клинок, Рейнхард, шатаясь, зашагал к обеденному залу. Все окна в коридоре были выбиты. Кругом валялись горы стекла и мусора. Какие-то доски и высаженные оконные рамы. Разбитая мебель и тела убитых. Прогорклая вонь, у стены что-то горело… «Видимо, дракон успел обдать огненным языком спальный покой», — думал Рейнхард. Он привалился к одному из последних окон. На всей внутренней стене и во дворе шел бой. Преимущество королевских войск стало подавляющим. В восточной стене зиял огромный пролом. Тяжело махая крыльями, гигантский дракон эльфов сжигал своим дыханием попадавшихся ему на пути защитников. Рейнхард на миг отшатнулся, и тут же в оконный проем влетело несколько стрел. Это здорово его разозлило. Генерал огляделся и заметил в руках у павшего солдата арбалет с заряженным болтом. Он подошел к окну на западную сторону, прицелился и выстрелил, сразив какого-то безвестного лучника. Высоко вверх поднялся заряд катапульты. Наводчик метил туда, где махавший огромным двуручным мечом рыцарь отчаянно отбивался от наседавших со всех сторон копейщиков.

— Ге-е-енри! — заорал Рейнхард. Рыцарь обернулся, и в то же мгновение горящая бочка достигла цели.

Нагиль услышал крик Рейнхарда. Он даже успел обернуться, взгляд скользнул по разбитым окнам. Может, его друг зовет на помощь, а эти проклятые гвардейцы так и лезут, не дадут отойти назад. В этот миг позади что-то треснуло, ухнуло, и он почувствовал, что летит. Снаряд взорвался в трех ярдах от него, даже ближе к копейщикам, и их раскидало в разные стороны. Тело Нагиля описало дугу и рухнуло прямо ко входу центральной башни, среди кучи мусора и крупных камней. Парадные двери были смяты и вдавлены внутрь. Рядом лежала оторванная рука одного из алебардщиков в их сине-белой эрафийской форме.