Книга Дикие лошади - Дик Фрэнсис

Я пробовал обхитрить его. Мы сделали круг по спальне. Он все время старался держаться между мной и дверью, пока он будет убивать меня.

Повсюду были красные пятна; по моей левой руке бежал алый ручей. Я во всю глотку воззвал о помощи к своему проклятому телохранителю, но ничего не случилось. Я попросту начал думать, что, когда Родди наконец получит то, что ему причитается, мне уже будет все равно.

Я сдернул с кровати покрывало и набросил на него; по счастливой случайности оно накрыло его правую руку. Я прыгнул и обернул покрывало вокруг него, стараясь как можно туже примотать руку с ножом к телу. Потом я подставил ногу и толкнул Родди, уронив его навзничь, и упал вместе с ним, еще сильнее заматывая его в покрывало. В конце концов он стал похож на куколку бабочки, а я лежал поверх него, истекая кровью, а он пытался сбросить меня.

Я не знаю, что бы случилось в конечном итоге, но в этот миг наконец появился мой телохранитель.

Он возник в дверях спальни и вопросительно произнес:

— Мистер Лайон?

Я не мог ответить ему ничего разумного. Я сказал:

— Приведите кого-нибудь.

Вряд ли такая речь была достойна героя типа Нэша Рурка.

Как бы то ни было, «черный пояс» понял меня буквально. Я смутно слышал, как он говорит с кем-то по телефону в гостиной, и вскоре мой номер наполнился народом. Монкрифф, сам Нэш, здоровенные мужики из кухонного персонала «Бедфорд Лодж», усевшиеся на дергающееся покрывало, и наконец люди, сказавшие, что они полицейские, врачи и все такое.

Я извинился перед администратором отеля за кровь.

— О да, конечно, мы все понимаем, — ответствовал он.

— Где вы были, черт побери? — спросил я своего телохранителя. — Разве вы не видели, что моя дверь закрыта?

— Видел, мистер Лайон.

— Тогда почему?..

— Но, мистер Лайон, — сказал он с обезоруживающей уверенностью в собственной правоте, — иногда я должен ходить в туалет.

ГЛАВА 17

Рано утром в четверг я сидел на обдуваемой ветром дюне на Хэпписбургском побережье и ждал, когда взойдет солнце.

О'Хара, в панике вернувшийся из Лос-Анджелеса, сидел рядом со мной, дрожа. Уже около сорока человек, обеспечивающих съемки, прибыли сюда и разошлись по своим участкам, их машины были припаркованы за дюнами. Влажная полоса твердого песка была чиста и не затронута кончающимся приливом. Монкрифф работал с камерами, прожекторами и стрелой для выносной камеры, установленной на чудовищного вида оранжевой уборочной машине, которая при необходимости могла бы сдвинуть даже севшее на мель судно.

Далеко слева ждал Зигги, а с ним норвежские дикие лошади. На полпути между нами и ими Эд распоряжался второй камерой, которая должна была взять вид сбоку.

Мы провели репетицию во время отлива вчера вечером и знали, что утрамбованный приливом песок после этого как раз подходит нам. Зигги был уверен, Монкрифф был уверен, О'Хара был уверен, я беспокоился.

Нам нужен был ясный рассвет. Мы могли бы создать впечатление такового, взяв блистательные кадры рассветного неба, снятые на прошлой неделе, мы могли направить прожекторы так, чтобы получить блеск в глазах лошадей, но чтобы создать задуманный мною эффект, нам нужны были удачи и настоящее солнце.

Я размышлял над событиями последних дней. В кембриджской больнице нашелся специалист по микрохирургии, сшивший разрез на моем лице сотней тонких черных стежков, так что теперь казалось, будто на моей щеке от подбородка до виска растянулась многоножка; но хирург клялся, что шрам будет почти незаметен. Раны на моей левой руке доставили ему и мне гораздо больше неприятных минут, но их, по крайней мере, можно было скрыть. Он предполагал, что за неделю все заживет.

Робби Джилл навестил меня в больнице рано утром во вторник, но быстро уехал, забрав с собой жилет из дельта-гипса, прошлым вечером повергший в замешательство дежурный персонал. Он не объяснил им, почему я носил этот жилет. «Эксперимент с пористым материалом — интересно». Он также поведал мне, что сказал своему коллеге из полиции, что Доротея теперь может узнать напавшего на нее, а поскольку было мало вероятно, что в Ньюмаркете могут действовать два маньяка с ножами, то почему бы не показать ей фото?

Весь вторник после обеда я беседовал с полицейскими, но к тому времени (в ночь с понедельника на вторник) я уже решил, что говорить им, а о чем умолчать.

Позже я слышал, что они уже обыскали коттедж Родди Висборо в Лестершире и обнаружили, что он буквально набит спрятанными в укромных уголках необычного вида ножами. Они спросили, почему я полагал, что Родди нападет на меня.

— Он хотел остановить съемки фильма. Он верит, что фильм повредит репутации его семьи.

Они думали, что это недостаточная причина для преднамеренного убийства, и, вздохнув при мысли о непостижимости мира, я согласился с ними. Известна ли мне какая-либо другая причина? Увы, нет.

Я был уверен, что Родди Висборо не сообщит им другой причины. Родди Висборо не скажет: «Я боялся, что Томас Лайон обнаружит, что я участвовал в инсценированном повешении моей тетушки, предназначенном скрыть сексуальную оргию».

Родди, известному участнику показательных скачек, было что терять. Родди, Пол и Ридли, несомненно, были ошеломлены, когда похороненное ими преступление вновь начало всплывать из прошлого. Они пытались запугать меня: сперва угрозами, а когда угрозы не подействовали — решительными действиями.

Ножами.

Полиция спрашивала, знаю ли я, что отпечатки пальцев мистера Висборо были найдены повсюду в доме миссис Паннир наряду с моими собственными? Как странно! Я сказал, что никогда не видел мистера Висборо в указанном доме.

Тогда они сообщили мне, что сегодня утром взяли показания у миссис Паннир, и она по сделанному полицией фотоснимку идентифицировала мистера Висборо как человека, который напал на нее.

«Потрясающе», — сказал я.

Они спросили, знаю ли я, почему мистер Висборо напал на миссис Паннир? Нет, я не знаю.

Какая связь может быть между ею и мной?

«Я часто читал газеты для ее слепого брата, — ответил я. — Он умер от рака…»

Они это знали.

Они строили догадки, имел ли найденный мною на Хите нож, ныне находящийся в распоряжении полиции, какое-либо отношение к тому, что случилось со мной.

«Мы все уверены, что нападавший намеревался прекратить съемки, — сказал я. — Это все».

Я также был уверен, хотя и не сказал этого, что именно Родди дал Ридли армейский нож и велел ему запугать Нэша, а через него — всех нас.

Я был уверен, что Родди заставил Пола вместе с ним обыскать дом Доротеи, оба они искали какие-либо разоблачающие записи касательно смерти Сони, которые мог оставить Валентин.