Книга Валентина - Ферн Майклз

Пробираясь по зарослям у подножия горы, девушка думала только о том, что Менгис избавит ее от мучений. Он был прав: Аламут прекрасен, и в Гнезде Орла можно найти утешение.

Когда Валентина добралась до цитадели федаинов, то с удивлением увидела Агаву.

– Дитя, что ты здесь делаешь? Я полагала, Менгис отправит тебя из Аламута куда-нибудь в безопасное место!

– Он так и поступил, но я прибежала обратно, – радостно возвестила девочка. – Я не смогла жить в долине, и Менгис разрешил мне вернуться. Теперь я под его покровительством! Он позволяет мне кормить ланей! Этот человек мудр.

Он понял, что я умру, если останусь в долине. Аламут – мой дом.

Валентина огляделась:

– А где же он сам, этот мудрый человек?

– Менгис послал меня встретить тебя и проводить к нему. Он просил объяснить, почему я здесь, опасаясь, что ты расстроишься, увидев меня в Аламуте. Пойдем, я отведу тебя к нему, – сказала Агава, вкладывая свою руку в руку Валентины, радостная улыбка не сходила с детского лица.

– Кажется, ты счастлива, малышка, как я вижу!

Валентина вошла вместе с девочкой в большую округлую комнату, богато украшенную шелками и парчой. Горы ярких подушек были разложены на позолоченных стульях. В комнате находилось несколько федаинов. Валентина нахмурилась.

– Тебе не следует здесь оставаться, Агава!

– Я знаю. Так и Менгис сказал. Я уйду сразу же, как доставлю тебя к нему, а позже подам чай и печенье. Я многому научилась с тех пор, как вернулась в Аламут! – шаловливо заявила девочка.

Валентина кивнула ей, и малышка убежала. Взор гостьи устремился на Менгиса. Она почувствовала слабость в теле при виде любимого.

– Пойдем, – тихо произнес он, – сядем в дальнем углу комнаты.

Валентина вздрогнула, испытав желание убежать, но не смогла даже пошевелиться.

– Менгис, мне не хотелось бы здесь оставаться! Эти люди уже под воздействием наркотика? Я не желаю видеть…

– Совсем не обязательно смотреть на то, чего не хочешь видеть. Они получили наркотик несколько часов тому назад. Время от времени кое-кто из них что-либо скажет, но ничего страшного, не бойся, не произойдет. Тебе нечего опасаться. Пойдем же, поговорим! Нам многое надо обсудить. Слушай меня внимательно! Эти люди пришли сюда добровольно, и, кто знает, может быть, сейчас они на самом деле представляют себе небеса и вечность. Если бы боги, которым молишься ты и другие, живущие там, внизу, не желали, чтобы это происходило, то, наверное, вмешались бы в обычай Аламута, но я не в силах изменить его. Еще недавно я тоже задавал множество вопросов, испытывая страх, но вскоре страх исчез.

Устроившись рядом с Менгисом на шелковых подушках, Валентина отбросила опасения. Она придвинулась поближе к любимому и прижала его руку к своей щеке.

– Расскажи мне, что это за наркотик! Я хочу знать.

– Его название «зов ангела» символизирует небеса. В Аламут он попал из Турции много-много лет назад. Теперь его выращивают здесь, на горе. Это очень сильный наркотик и весьма опасный: неразумно большая или же, наоборот, слишком малая доза могут нанести человеку непоправимый вред и даже стать причиной смерти. Годами это вещество испытывалось, прежде чем оказалось введено в обиход. Только шейх аль-Джебал знает точную дозу – тот старец, что готовится к смерти. Даже мне она пока не известна.

– А люди, принявшие наркотик, понимают, что с ними происходит?

– Они знают, что находятся в Аламуте и что не смогут стать федаинами, пока не увидят небеса и не испытают, каждый по-своему, миг вечности.

Если захочешь поговорить с кем-либо из них, то услышишь вполне разумные ответы на свои вопросы. Действие зелья уже проходит.

– Расскажи мне, что ты испытал, попробовав наркотик, – продолжала расспрашивать Валентина.

– Это было великолепно! Я ни о чем не жалею. Каждый человек мечтает увидеть небеса и ощутить вечность. Но у меня нет желания повторять этот опыт. Вкусить совершенство можно лишь однажды. Последующее повторение теряет всякий смысл, к тому же разрушает мозг. Мы не безумцы, Валентина, и даем наркотик людям лишь однажды. Таков обычай Аламута, как я уже тебе сказал, и не в моих силах изменить его, да и ни к чему это делать.

– Ты меня путаешь, – прошептала Валентина, глядя на Менгиса потемневшими от тревоги глазами.

– Послушай! Ты же христианка, а твоя вера полагает небеса прекрасным местом, куда попадают люди после смерти и где встречаются с ангелами и прочими небесными созданиями. Разве они перестают при этом ощущать запахи, видеть цвета, слышать звуки? Небеса – воплощение всего сущего. Разве не этому учит христианство?

– Да, но на небеса попадают только добрые люди, и притом лишь те, кто умирает естественной смертью.

– Ты хочешь сказать, что твой Бог покинет умерших ужасной смертью, скажем, под действием наркотика?

– Не знаю, – Валентина растерянно посмотрела на Менгиса.

– Эти люди не умирают! – продолжил Менгис. – Они лишь воображают себя освободившимися от тягот земной жизни и переместившимися в вечность. Каждому человеку вечность представляется по-своему. Но если ни ты и ни я не знаем, существуют ли небеса и что они из себя представляют, так Кто мы такие, чтобы обсуждать это? Я не говорю, хорош или плох обычай Аламута. Он таков, как есть. Что же касается меня, то, повторяю, я не испытываю сожаления. Вижу, ты испугана! Не будем больше говорить об этом.

– Нет, сейчас мне уже не страшно. Когда я с тобой, то ничего не боюсь и теряю всякую власть над разумом своим и телом.

– Валентина, все боятся смерти! Ее не может постичь разум, и никто не в состоянии утверждать наверняка, что нам уготовано по окончании жизни, если на самом деле что-то ждет нас за порогом смерти. «Зов ангела» позволяет как бы предвосхитить уготованное. С тех пор как я увидел вечность, мне не страшна смерть.

– Скажи, а что ты видел? Пожалуйста, расскажи! Мне так хочется это знать!

Грустно глянув на Валентину, Менгис нежно заключил ее лицо в ладони.

– Этим я не могу с тобой поделиться, у каждого своя жизнь после смерти, – он не решился сказать ей, что не увидел себя в вечности. – Давай пройдем в мои покои, чтобы Агава показала тебе, чему она успела научиться. Девочка так обрадовалась, узнав, что ты приезжаешь! Кажется, она взяла меня под свою опеку и решила непрестанно заботиться обо мне. Не успеваю я оглянуться, как она тут как тут с каким-нибудь соблазнительно пахнущим блюдом и просьбой его отведать.

Валентина оглядела комнату с находившимися в ней мужчинами, уже не испытывая тревоги.

Если все эти люди вкушают от благ вечности, то кто она такая, чтобы осуждать их? Менгис сказал, так принято в Аламуте.

Вслед за возлюбленным девушка покинула комнату. Спрятавшаяся за занавесками Агава поспешила на кухню. Ей предоставлялась возможность показать Валентине, что не стоит сожалеть о возвращении в Аламут обласканной ею девочки, умеющей так хорошо заваривать чай и готовить печенье. И Менгис увидит, что от нее большой прок, и не отошлет маленькую прислужницу назад в долину!