Книга Сильвин из Сильфона - Дмитрий Стародубцев

Я не мог поверить своим глазам: братья так расслюнявились, что готовы были расплакаться. И если правая голова еще сохраняла некоторое самообладание, то левую уже сопливо развезло, как подтаявшее масло.

Бо-бо. Нам не нужен другой хозяин. Мы не желаем, чтобы ты умирал. Мы будем болеть. Очень болеть!

Сильвин. Поймите, у всего есть начало и конец. Как, например, у этого карандаша. И с этим ничего не поделаешь.

Бо-бо. Мы не подчиняться!

Сильвин. Это приказ.

Бо-бо. Ладно, мы слушаться, мы идти одни. Но ты не прав!

Вот и хорошо, — я протянул братьям деньги — сумму, которую они не заработали бы и за десять жизней. Бо-бо принялись было отказываться — такое количество денег и в таких купюрах было им непонятно и не воспринималось как деньги, но я объяснил своему получившему расчет телохранителю, что он их в полной мере заслужил, а помимо этого ему следует позаботиться о Сатане, а это занятие совсем не из дешевых. Наконец, наивные Бо-бо взяли деньги и подцепили Сатану на поводок.

Бо-бо. Хозяин…

Сильвин. Что еще?

Бо-бо. Можно проститься?

Я нехотя кивнул. Бо-бо приблизился ко мне и бережно обнял четырьмя своими лапами. В это мгновение в его глазах была такая гигантская и искренняя боль, что я почувствовал себя уже усопшим. Это был дистиллят душевных страданий, наивной грусти; лавры жалкого комедианта, которые он все это время носил, и носил, надо сказать, с удивительным достоинством, без меня ему были совсем ни к чему.

Прощай и ты, Сатана! — потрепал я собаку, с трудом выбравшись из объятий чудовища. Пес всего-навсего выдал несколько обычных ужимок радости, полагая, что его ожидает обычная прогулка…

Хотя мои мозги совсем разнесло, на тот случай, если эти записки все-таки кто-то прочтет, я не хотел бы, чтобы мне вынесли окончательный диагноз. И, тем более, чтобы токсины моих мыслей попали в чью-то невинную кровь. Поэтому я попытаюсь объясниться яснее.

Всё теперь развивается само собой, и ко всему происходящему я совершенно не причастен. Моя империя Добра, как я сейчас это осознаю, рухнула задолго до сегодняшних событий, а несколько моих последних распоряжений, особенно касательно наркотиков, привели к ее окончательному распаду. Многие лидеры странников фактически перестали мне подчиняться, превратив самое прочное в мире объединение людей в этакую аморфную конфедерацию сомнительных финансовых структур, бюрократических надстроек, продажных партий, обособленных сект, жестоких криминальных союзов. Часть средств на моих счетах была ловко украдена моими бухгалтерами и в особенности гарвардскими мальчиками, а инвестиции в большинстве своем были просто разворованы подрядчиками.

А ведь мы почти победили! Я уже видел на горизонте бирюзовые шпили и золотистые купола волшебной страны, где царит поголовное счастье, где все люди — братья, где нет странников, потому что все по статусу равны, где система милосердна и у каждого есть свой очаг и гарантированный кусок хлеба. Где всепоглощающая любовь превратила каждого человека в маленького ангела. Но боже, эти джунгли человеческих нравов — с ними нет никакого спасу! Большинство почитателей моих идей, которых я наделил хоть какой-нибудь властью, превратились в троглодитов. Что толку от странника, который, возвышаясь над толпой, становится беспощадным поработителем и сам начинает плодить странников? Что толку от воинствующего милосердия, которое воздвигает себе пьедестал из останков тех, кто не разделяет его убеждений? Что толку от богатств, которые не поделены поровну между всеми нуждающимися, а перешли от одной узкой кучки нечистоплотных стяжателей к другой?..

И вот на этой трагической мысли я краем глаза зацепил телевизор и обратил внимание на прямую трансляцию СNN с улиц Москвы. Я развернул картинку на весь экран. По широкой дороге в сторону видневшегося Кремля кипящей лавой двигалась нескончаемая, возможно, стотысячная толпа, которая по большей части состояла из старых и плохо одетых людей. Бедняки и инвалиды прижимали к груди иконы, а над их головами метались на ветру сотни флагов с символикой странников. Судя по содержанию транспарантов, уличным интервью и комментариям журналистов, они шли к Кремлю, чтобы увидеть президента, чтобы сказать ему сокровенное слово, чтобы защитить, спасти своего нового бога, на которого всевозможные злодеи возвели столько напраслин. Президент наверняка не знает, что происходит на самом деле. Когда он разберется — он все поймет, он всех простит. Он реабилитирует Странника, защитит его от недругов, он пожалеет всех несчастных!

Они шли и шли, растянувшись на километры, решительной поступью, окрыленные своей невиданной многочисленностью, готовые любыми средствами отстаивать свои доминанты, и в их помолодевших глазах искрилась непоколебимая уверенность, что их не посмеют игнорировать, что нет такой силы, которая решится встать на их пути.

СNN вела репортаж сразу с нескольких точек, поэтому от камер не ускользнуло скрытное появление на прилегающих улицах тяжеловооруженных подразделений милиции. Прошла минута, другая — и одновременно в нескольких местах произошли первые стычки. Упорство демонстрантов было вознаграждено — первые когорты щитоносцев оказались снесены стремительной и клокочущей толпой, но новые отряды преторианцев все прибывали — перекрывали дорогу на Кремль, перегораживали примыкающие улицы и проулки.

Предвидя ближайшее будущее, я в ужасе закрыл лицо руками и протяжно завыл. Действительно, вскоре послышались первые выстрелы, а потом и грохот жестокого столкновения. Несколько моих сторонников попытались прорваться сквозь милицейские заслоны на грузовике, врезавшись на высокой скорости в строй стражей порядка и передавив несколько десятков человек. Это послужило защитникам власти сигналом: странников принялись без разбору расстреливать из автоматического оружия. И вот уже лилась кровь множества людей, уже падали на асфальт Тверской улицы христианские иконы и скрюченные тела, уже десятки снующих ног — поношенные башмаки и туфли или форменные ботинки на толстой подошве — втаптывали в грязь повергнутые флаги с изображением холмов и звезд.

Титаник уже все решил, обо всем столковался со своими партнерами. Теперь он не остановится ни перед чем…

Запись 20

СNN прервала прямую трансляцию, начался экстренный новостной выпуск: вторая неделя противостояния между так называемыми странниками и официальными властями… Его вела из студии красивая ведьма, как я ее воспринимал, — известная телеведущая, аристократка с безупречным произношением. Имя этой леди я много раз слышал, но запомнить так и не удосужился.

На моем рабочем столе в удивительном беспорядке валялись полтора десятка телефонных трубок: сотовых, с сим-картами нескольких операторов, спутниковых и обычных, предназначенных для общения по проводным сетям. Я схватил первую попавшуюся — связи нет, отбросил ее, сгреб в кулак другую — тоже не работает, и так до тех пор, пока не услышал в трубке увесистого спутникового телефона мелодичное мурлыкание исправных коммуникаций. Я набрал номер и после долгого ожидания, услышал в ухе слащаво-металлический женский голос: Телекомпания СNN. Чем я могу вам помочь?