Книга Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 года - Борис Иванович Колоницкий

флаги проникли довольно рано. Генерал П.Н. Врангель так вспоминал свое посещение полкового праздника Амурского казачьего полка 17 марта: «Я с удивлением видел вместо сотенных значков в большинстве сотен красные флаги… Командир подскакал с рапортом, оркестр заиграл „Марсельезу“. Приняв рапорт командира полка, я спросил его, что значит этот маскарад, и услышал неожиданный для меня ответ: „Казаки этого потребовали“». Генерал заявил казакам, что «под красной юбкой» он сидеть не будет и покинул праздник. Приказом по дивизии командиру части был объявлен выговор, а попытки полковника протестовать закончились его отстранением от должности[831]. Мемуарист утверждает, что после этого случая в данном соединении не было более «революционных демонстраций», однако, по-видимому, большинство подобных конфликтов вокруг революционных символов заканчивалось политическим поражением консервативных командующих.

Некоторые войсковые части стремились обзавестись новыми, сшитыми под заказ, красными знаменами. В Пскове, например, некоторые части уже 5 марта вышли на парад в честь революции с «роскошно расшитыми красными полотнами». В первом же своем постановлении, принятом не позже 12 марта, солдатский комитет 481-го Мещовского полка постановил: «Собрание постановило о замене имеющегося в полку знамени — знаменем свободы красное (пунцового цвета) полотно с надписью белыми буквами: „За родину, свободу, равенство и братство“». Данное решение встретило возражения командира дивизии. Его резолюция гласила: «Вопрос о знамени не есть вопрос полка, но вопрос всей русской армии и, конечно, будет решен скоро. Надо только подождать, это объяснить. До учредительного собрания, казалось бы, поднимать вопрос о знамени не следует»[832].

В некоторых же случаях комитеты пытались использовать официальные приказы для того, чтобы обзавестись революционным полковым знаменем. Так, 24 мая полковой комитет Стрелкового полка Офицерской стрелковой школы постановил: «На основании приказа по военному ведомству № 182 от 4-го апреля сего года, полковое знамя подлежит отправке в город Петроград в Технический комитет Главного интендантского управления для замены новым. От полкового комитета выразить пожелание иметь следующее знамя: полотнище шелковое малиновое, на одной стороне герб Свободной России, на другом — полукругом „Свобода, Равенство и Братство“, в середине полукруга — „Стрелковый полк Офицерской стрелковой школы“». Малиновый цвет был знаком отличия стрелковых частей, но в новых условиях он мог восприниматься и как революционный символ. Данному решению предшествовало постановление о печати полкового комитета, принятое 19 марта. В середину печати была помещена надпись «Стрелковый полк Офицерской стрелковой школы», а по кругу — «Свобода, Равенство и Братство». Лозунг Французской революции стал своеобразным девизом данного полка, так полковой комитет именовался: Комитет «Свобода, равенство и братство»[833]. Нам неизвестно, чем закончилось данное ходатайство Стрелкового полка.

Однако некоторые части все-таки получили красные знамена, нередко это были подарки социалистических организаций и рабочих коллективов. Когда в дни Февраля матросы Гвардейского экипажа, самовольно покинувшие Царское Село, шли в центр Петрограда мимо Путиловского завода, то рабочие этого предприятия устроили короткий митинг и вручили морякам-гвардейцам «огромное» красное знамя под звуки «Марсельезы»[834]. Очевидно, речь шла о флаге, и, по-видимому, матросы не воспринимали его как новый символ своей части. Во всяком случае, на фотографиях, изображающих участие Гвардейского экипажа в демонстрациях весны 1917 г., этот флаг не зафиксирован.

14 апреля на заседании Исполнительного комитета Петергофского районного совета рабочих и солдатских депутатов (Петроград) представитель гвардейского Павловского полка выступил с просьбой разрешить обмен знаменами между полком и рабочими Путиловского завода в знак «единения между ними». Исполком Совета поддержал эту просьбу[835].

В некоторых случаях красные знамена не только воспринимались как новые символы воинских частей, но и приобретали официальный статус таковых. Так, рабочие и служащие завода «Динамо» преподнесли красное знамя 14-му Сибирскому стрелковому полку. Одновременно была послана грамота, гласившая: «…Дадим 14 Сибирскому стрелковому полку Красное Знамя. Да послужит оно залогом кровного единения рабочих и солдат в нашей общей борьбе за свободу, равенство, братство». Знамя было по всем правилам прибито к древку Георгиевского знамени части и торжественно вручено полку 30 апреля 1917 г. Петроградский завод «Старый Парвиайнен» 14 июня вручил знамя Гвардейскому Московскому полку, эта церемония была использована большевистскими агитаторами для пропаганды среди солдат. Осенью тот же завод преподнес знамя команде конных разведчиков 13-го Сибирского стрелкового полка. На знаменах-подарках часто изображались фигуры рабочих и солдат, символизировавших единство сил революции[836]. А на знамени, которое рабочие петроградского Франко-русского завода подарили 2-му Балтийскому флотскому экипажу, были изображены рабочий и матрос на фоне восходящего солнца свободы[837].

Красные знамена на фронт послал и Всероссийский съезд крестьянских депутатов. Союз социалистов народной армии направил 20 мая 1917 г. красное знамя с изображением серпа, меча и молота 443-му Соснинскому полку. На церемонии присутствовали командующий Петроградским военным округом генерал-майор П. А. Половцев, председатель Петроградского совета Н.С. Чхеидзе и министр земледелия В.М. Чернов. В данном случае было получено официальное разрешение военного министра, стяг был освящен по всем правилам и стал полковым знаменем[838].

В канун Июньского наступления А.Ф. Керенский сам торжественно вручил коленопреклоненному командиру Потийского полка (29-я дивизия) красное знамя. Воодушевленные солдаты этого полка клялись министру «умереть за родину», однако, по словам генерала А.И. Деникина, во время последовавших боев полк с позором отступил[839].

В начале августа В.М. Чернов, лидер партии социалистов-революционеров и министр Временного правительства, прибыл в Ревель для участия в праздновании годовщины восстания на крейсере «Память Азова». Чернов торжественно вручил Балтийскому флоту знамя Всероссийского совета крестьянских депутатов[840].

Летом 1917 года войсковые части нередко выходили на смотры под красными флагами[841]. На фотографии, изображающей парад запасных батальонов гвардии в Петрограде 6 августа 1917 г., изображен знаменосец, стоящий перед строем полка; на знамени отчетливо видна надпись «Свобода». По бокам стоят ассистенты — молодые офицеры в гвардейской форме. Очевидно, что данное знамя воспринималось как официальное полковое, а высшее командование, присутствовавшее на параде, либо одобряло это, либо, по крайней мере, открыто не выдвигало возражений[842].

Передача красного знамени 84-му пехотному Ширванскому полку было обставлено весьма торжественно, полковой комитет даже организовал 27 августа в честь этого события специальный праздник Знамени свободы[843].

Вручение красных знамен от имени промышленных предприятий войсковым частям продолжалось и осенью 1917 г. Так, Балтийский судостроительный и механический завод подготовил знамя поезду № 2 специальной морской тяжелой батареи. Своей надписью «Да здравствует 3-й Интернационал. За мир всему миру» знамя отличалось от первых знамен-подарков, в этом проявилось усиление влияния социалистов-интернационалистов[844].

Революционная символика отразилась и на знаменах вновь создаваемых ударных частей. Согласно приказу Верховного главнокомандующего № 439 от 13 июня 1917 г., революционные ударные батальоны получали