Книга Мятные пряники - Анастасия Енодина

Квинт и Грым суетились вокруг вампира и Лиса, и на меня особого внимания не обратили, но я не обиделась: пусть займутся Лисмусом и сделают всё, чтобы он поскорее поправился. При виде появившейся, а вернее, вывалившейся из портала, меня, Юрий спешно подбежал, предлагая свою посильную помощь, но она не требовалась. Это в нём снова проснулся Доктор: Юрий хотел осмотреть меня и понять, что со мной следует делать. Арсазаил был вежлив, но пояснил, что с моими ранами справится самостоятельно.

Все переглянулись, неосознанно проверяя, все ли на месте. На месте были все, и потому мы не мешкая отправились в обратный путь вдоль горной речушки.

Дошли в молчании до дома Грыма, а именно его дом располагался ближе всех к порталу. Было тревожно, хотя Арсазаил уверял, что с Лисом всё будет нормально, и вообще все мы легко отделались. Я была с ним полностью солидарна: все эти раны, царапины и ушибы — полная ерунда по сравнению с тем, что Лисмуса могли пристрелить.

— Вы как нас нашли? — спросила я у Юрия, когда мы входии в дом.

— Мы приехали к порталу довольно быстро… нас не могли догнать, а кони там очень адекватные — я даже не упал, — улыбнулся доктор. — Правда, эльфы не пользуются сёдлами, было крайне неудобно…

— По плану вы должны были уйти в портал! — напомнила я. — Мы же договаривались! — это я крикнула в спину впереди идущему по коридору Ивару.

— Должны были… — нехотя признал вампир. — Но Тимофей узнал ворота с виноградными листьями из твоего сна, и мы решили, что лучше подождать вас… Не зря, как оказалось.

Ивар не стал спрашивать, куда можно разместить Лиса и скинул свою ношу на первую встреченную широкую тахту с напускной небрежностью: на самом деле он не был жестоким и не хотел причинять боль раненому человеку, даже если этим человеком и был Лисмусом. Вампир уже привык к нему, и его пренебрежительное отношение к Лису стало просто традицией, хотя Ивар даже сам себе бы не признался, что во время перестрелки с эльфами не на шутку испугался за своего товарища, которому я напророчила погибель.

Я тут же изъявила желание остаться рядом с Лисом, однако сам он был прямо противоположного мнения, на что я слегка обиделась и вышла не только из комнаты, где он лежал, но и во двор. Лис снова меня злил: теперь-то что? Мои раны могли бы и потерпеть, поскольку именно сейчас я хотела ощущать его рядом с собой. Или он постеснялся, чтобы его раны обрабатывали при мне? Всякое, конечно, может быть, но обидно всё равно было. Следовало спросить, почему он против моего присутствия, но я, как обычно, предпочла быстро ретироваться и обидеться.

* * *

Эльф принимал активное участие в обработке ран и поиске необходимых трав. Он лично перебинтовывал каждого пострадавшего, шепча какие-то заклятья или молитвы. Первым он постарался помочь Лисмусу, из тела которого нужно было изъять наконечник одной стрелы и позаботиться о второй ране, из-за которой он потерял много крови. Эльф выдал человеку ткань, которую следовало взять в зубы, но Лис отказался, сказав, что потерпит. Тогда Квинт принёс бокал флакнорсской самогонки, но не успел дать полезных рекомендаций, как Лисмус в несколько глотков выпил содержимое бокала, после чего выдохнул, принялся хватать ртом воздух и через несколько мгновений впал в беспамятство, выражающееся глубоким сном.

— Он жив? — встревожено спросил флак, не зная, что у людей считается признаками жизни, а потому не имея возможности самолично проверить состояние Лиса.

— Это я у тебя должен спросить! — усмехнувшись, ответил эльф. — Ты чего ему дал?

— Ничего особенного… Я хотел предупредить, что не знаю, сколько нужно выпить человеку, чтобы остаться в сознании… но не успел… — ярко-жёлтые глаза Квинта смущённо посмотрели на эльфа и бессильно свесились вниз, а уши флак прижал к голове.

— Не грусти, — Арсазаил ободряюще похлопал флака по сиреневому пупырчатому плечу. — Так, может, даже лучше! — он посмотрел на мирно сопящего человека, разорвал на нём влажную одежду, освобождая доступ к ране, потом присмотрелся к торчащей из ноги обломанной стреле, ухватился за остаток древка и резко выдернул её, стараясь воссоздать направление, обратное тому, в котором она вошла в тело.

Лисмус неосознанно сердито зарычал: скорее не от боли, а от недовольства тем, что его потревожили. Квинт, который только было поднял глаза, снова поспешно их опустил — он не любил подобные зрелища. Эльф зажал раны приготовленными бинтами, которые тут же пропитались кровью, и стал что-то шептать.

В помещение вошёл Грым и положил рядом с эльфом поднос, на котором аккуратными штабельками лежали бинты, глянул на Квинта, и молча ушёл. Норсу было невыразимо тоскливо от того, что люди пострадали, спасая эльфа, которого все флакнорсы, и лично Грым, как он сам считал, не уберегли от плена. Квинт, на своё счастье, ещё не умел ощущать уныние, чувство вины и муки совести, а потому продолжал оказывать, как ему казалось, моральную поддержку спящему Лисмусу.

Арсазаил не отвлекался ни на что, и, остановив кровь, а также закончив обрабатывать и перевязывать плечо, принялся проделывать всё те же действия с раной на ноге. Квинт, которому занятия не нашлось, только восхищался и мастерством эльфа, и невозмутимостью Лиса, и качеством самогонки в верхнем мире.

Эльф оставил Лисмуса наедине с флаком, посоветовав последнему принести человеку воды, предварительно показав её эльфу, чтобы он мог начитать на неё что-нибудь полезное. Сам Арсазаил отправился к Варе, но не нашёл её, подивился, как быстро все разбрелись по разным углам, и стал ходить по незнакомому дому в поиске хоть кого-нибудь. Дом был странный. Наверно, так показалось эльфу потому, что вся мебель была создана для флакнорсов, и потому имела свои характерные особенности. Хотя, некоторые вещи явно были схожими с теми, чем пользовались и эльфы, и люди. Бывая до этого в мире флакнорсов, Арсазаил видел изнутри жилище одного из них впервые.

Он обнаружил Тимофея с Алертой на кухне, уплетающих что-то не очень аппетитное на вид, но судя по выражению лиц людей, необычайно вкусное. Они сидели на странных буграх, являющихся особенностью строения пола в этом доме и явно заменяющих стулья. Эльф опытным взглядом оглядел людей и решил сперва полечить их.

У Тимы наблюдались царапины и одна вполне глубокая рана, которые он великодушно позволил себе обработать, при этом не переставая есть и настоятельно рекомендуя эльфу присоединиться к этому празднику желудка. Потом он пожаловался на синяки, оставшиеся от падения из портала на камни. Эльф хотел было предложить обработать и их, но технолог объяснил, что это он просто так сказал, похвастаться, и что однажды он падал со стремянки на ящик с инструментами, так это было и то больнее, но в сущности и то, и это — несущественные мелочи жизни.

Алерта вежливо перестала есть и протянула эльфу руку с порезом. Арсазаил бережно обработал и перебинтовал её, после чего удивлённо спросил:

— Это всё?

— Ну да, — просто ответила она и пояснила: — Я очень боюсь боли, поэтому старалась не получать ранений.

Тима перестал жевать и простодушно сообщил, хотя любой на его месте об этом предпочёл умолчать: