Книга Возвращение Мориарти - Джон Гарднер

Разделить с Мориарти остаток ночи пришла Сэл Ходжес, но постель стала для них не полем празднества плоти, а прибежищем для ищущих покоя и утешения душ. Для большинства приближенных Профессора ночь прошла в беспокойном забытье, расцвеченном кошмарными фантазиями и неприятными снами.

Вырезки из «Таймс» от 18 апреля 1894 года

ПОМОЛВКИ

Кроу — Коулз. Объявлено о помолвке между Энгусом Маккреди Кроу, инспектором столичной полиции, сыном покойных доктора Джеймса Маккреди Кроу и миссис Кроу, Кейрндоу, Аргайлшир, и Сильвией Мэри Виктория Коулз, дочерью покойных мистера и миссис Ферридоул, Честер-Мэншнс.

ПРИДВОРНЫЙ ЦИРКУЛЯР

Их королевские высочества, принц и принцесса Уэльские устраивают небольшую вечеринку в Сандринхеме[69]с четверга 26 по понедельник 30 апреля. На званом обеде в пятницу, 27 апреля, гостей будет развлекать знаменитый иллюзионист Доктор Ночь.

В среду утром инспектору Кроу довелось выслушать немало язвительных комментариев и ответить на добрую дюжину насмешливых поздравлений. Большинство старших офицеров читают за завтраком «Таймс», так что к моменту его появления в кабинете новость уже разлетелась по Скотланд-Ярду.

Тем временем в доме 63 по Кинг-стрит миссис Коулз, едва получив «Таймс», почистила перышки, принарядилась и отправилась купить еще дюжину экземпляров, чтобы разослать вырезки своим многочисленным родственникам.

Услышав, что его вызывает комиссар, Кроу, естественно, предположил, что тот хочет добавить к массе сердечных поздравлений и свои несколько слов. Так и случилось. Комиссар пожелал инспектору всего хорошего, но развивать тему не стал, а предложил поговорить о ходе расследования по делу Мориарти. Причиной пробудившегося вдруг интереса были тревожные сообщения (поступившие из различных источников) о том, что в последние несколько дней Лондон посетили несколько крупных преступников из европейских стран. Судя по всему, речь шла о некоей встрече больших фигур криминального мира.

К тому, что он уже доложил заместителю комиссара, Кроу смог добавить немного. Изложив логику рассуждений, определивших направления расследования, инспектор не стал скрывать, что поначалу, получив задание, и сам был настроен весьма скептично, но полностью поменял точку зрения в ходе следствия.

Согласившись с тем, что задерживать Мориарти прямо сейчас было бы неразумно, комиссар тем не менее не одобрил тактику выжидания, предложенную Кроу.

— Я бы сказал, что это скорее тактика бездействия, — недовольно заключил он.

В ходе длившегося не менее часа обсуждения все пришли к заключению, что Мориарти скорее всего использует в качестве оперативного штаба какое-то убежище в районе Ист-Энда, возможно, Лаймхауз. Комиссар согласился предоставить в распоряжение Кроу еще десять детективов, которые, должным образом замаскировавшись, поработали бы в названном районе, имея перед собой две цели: установить точное местонахождение Мориарти и выяснить, какие силы он имеет в своем распоряжении.

— Не нравится мне, что мои люди будут водить компанию с криминальными элементами, — посетовал комиссар, — но ничего другого нам, кажется, не остается.

Кроу воздел очи к небу (разумеется, мысленно). Ну как еще можно получить информацию о преступниках, если не общаться с ними, не проникать в их среду? Увы, прогресс в приемах расследования движется в Лондоне с черепашьей скоростью, вздохнул он про себя. Чуть позже Кроу подумал о том, что и его собственные дедуктивные методы, даже в сочетании с традиционной полицейской работой Таннера и других, похоже, не слишком-то ускорили расследование.

Подкрепление прислали во второй половине дня, и все тут же получили детальные наставления: смотреть и слушать, ничего не упускать, имея в виду, что их главная цель — арест профессора Мориарти по обвинению в серьезном преступлении и полное уничтожение контролируемого им преступного синдиката.

Большую часть дня Мориарти занимался тем, что решал обычные повседневные проблемы, снова и снова возвращаясь к нерешенному вопросу: переводить ли штаб-квартиру из становящегося опасным Лондона в тихий зеленый уголок Беркшира. А вот еще один вопрос, с домоправительницей, решился сам собой, когда за ланчем к нему подошла Фанни и сказала, что готова занять место Кейт Райт. Профессор поговорил с ней, подробно рассказал о своих предпочтениях в еде и напитках, проинструктировал относительно ее обязанностей, распорядка дня и передачи ключей.

Кейт вела хозяйство на пару с мужем, и Мориарти пообещал Фанни, что при первой возможности подыщет двух работников, а пока ей придется рассчитывать на Бриджет и — в меньшей степени — на Мэри Макнил, которая, посчитав себя оскорбленной накануне, все еще дулась.

От внимания Мориарти не ускользнуло и сообщение в «Таймс». Мозг его уже работал наперед, выстраивая план исполнения обещания, данного коллегам с континента.

С приближением вечера волнение овладевало им все сильнее. Думая о встрече с загадочным Доктором, Мориарти чувствовал себя мальчишкой, ожидающим чуда.

Поужинав в одиночестве — ужин старательно приготовила и подала Фанни, — он в половине одиннадцатого вышел, не прибегнув к маскировке, из склада и отправился в «Альгамбру».

Смотрителя у служебного входа предупредили заранее, и мальчик-посыльный провел гостя в довольно тесную уборную Доктора Ночь. Следуя за мальчуганом по узким коридорам, Профессор думал о том, что сейчас, после последнего вечернего представления, за кулисами мюзик-холла уже не ощущается никакой магии.

Уильям С. Уозерспун, в отличие от Доктора Ночь, на волшебника тоже походил мало. Вблизи он оказался человеком невысокого роста, с вкрадчивыми манерами и абсолютно лишенным той магической ауры, что окружала его на сцене. В уборной было жарко и душно, пахло рыбой и жареной картошкой, гримом и элем, который иллюзионист, судя по числу пустых бутылок, потреблял в огромных количествах.

— Большая честь, профессор. Принимать вас — для меня большая честь. — Руки Доктора совершали странные движения, он как будто вытирал одну о другую. Пестрый клетчатый костюм выглядел неуместно.

— Удивлены? — усмехнулся иллюзионист, перехватив взгляд гостя. — Я одеваюсь так умышленно. Иначе пришлось бы крутиться в этом шоу двадцать четыре часа в сутки. Некоторые из моих коллег ведут себя иначе, но я достаточно выкладываюсь на сцене, чтобы не изображать из себя иллюзиониста еще и после выступления. То, что вы видите, моя собственная маленькая иллюзия, маскировка, если хотите. Пожалуйста, садитесь. — Он смахнул пару газет с ближайшего стула, явно нуждавшегося в помощи плотника.

Мориарти готовился к встрече с совсем другим человеком, и теперь ему пришлось напомнить себе, какое блестящее впечатление производил иллюзионист на сцене.

— Спасибо, Доктор Ночь, — любезно сказал он.

— Билл. Пожалуйста, называйте меня Билл. Доктор Ночь — это для них, там. — Иллюзионист кивнул в сторону двери.