Книга Шоколадная вилла - Мария Николаи

А до этого момента я обещаю тебе часто и много писать, не только маленькие письма с банальностями, как раньше. Но это большое расстояние, на которое я должна была решиться, было необходимо, чтобы преодолеть мою тяжелую меланхолию.

Вы с отцом сообщили мне о твоей предстоящей свадьбе.

Мне очень жаль, что ты так не рада этому событию. Исходя из твоих писем, складывается очень запутанный образ Альбрехта фон Брауна и вашей настоящей ситуации.

Очевидно, ты испытываешь не отвращение к нему. Ты боишься, что он будет обращаться с тобой как с собственностью, что ты потеряешь свою свободу и будешь зависимой от него. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы понимать, что тебе, как и мне, лучше погибнуть, чем заключить в неволю твою прекрасную душу, твою фантазию и твой богатый внутренний мир. Поэтому я могу тебе посоветовать следовать за своим сердцем, хоть и сложно перечить желаниям твоего отца. Если ты никак не можешь представить себе жизнь с Альбрехтом, борись за свою свободу! У тебя есть на это силы!

Я доверяю тебе твою жизнь в надежде, что она приведет тебя в самые красивые места и к самым замечательным людям.

А в один прекрасный день – и ко мне. Мои двери всегда открыты для тебя, ты должна это знать!

Твоя любящая мама.

Рива, декабрь 1903 года

Она не перечитывала письмо, а просто подписала его и отложила, чтобы отнести на почту. Оно было просрочено. Своему мужу она уже написала короткое письмо после своего приезда из Венеции. Хелена не знала, как Вильгельм отреагирует на эту новость, он мог приехать в Риву или прибегнуть к другим методам, чтобы сделать ее сговорчивой и заставить вернуться на место, к которому она, по его мнению, относилась. Она выбрала выжидательную позицию. Потому что до сих пор Хелена чувствовала в себе достаточно сил, чтобы отбивать его атаки, в случае если Ротман действительно осмелится поставить под сомнение ее независимую жизнь.

Она в раздумьях держала ручку в руке и, поставив на неподписанном листке чернильную кляксу, подумала о том, что нужно написать Георгу Бахмайеру. Он оставил ей свой адрес, когда возвращался в сентябре в Мюнхен. До сих пор у нее не было необходимости поддерживать с ним контакт, а сегодня ей захотелось написать ему хотя бы пару строчек. И свой новый адрес.

Так к письму Юдит добавилось еще одно письмо, прежде чем она вернулась к картине.

– Хелена, моя дорогая! – Большое страусиное перо на дерзкой бархатной шляпе Гермионы трепетало, когда она оставила Кристла и поспешила ко входу в гостиницу «Централь». – Как же я рада вас видеть!

– Я тоже очень рада, дорогая Гермиона!

Гермиона фон Пройшен чуть не задушила ее в объятиях, а затем взглянула на Макса, стоявшего за Хеленой. В ту же секунду она отпустила Хелену.

– Вы только подумайте, Хелена!

С довольной улыбкой она смотрела, как Макс снял соломенную шляпу и, как и полагается, поклонился Гермионе. Она поймала благосклонный взгляд своей подруги, которым та окинула ее любовника.

– Это Макс, – она представила его. – Макс, это моя дорогая подруга, Гермиона фон Пройшен из Берлина.

– Называйте меня просто Гермиона, мой дорогой. – Гермиона взяла Хелену под руку. – Мне бы хотелось обсудить несколько деликатных вопросов с подругой с глазу на глаз! Мы так долго не виделись, – сказала она Кристлу и Максу. – А вы пока познакомьтесь, господа!

Она отвела Хелену немного в сторону.

– Статный, статный молодой человек, – прошептала она ей на ухо. – Как же все сложилось? Какие ощущения?

– Замечательные!

Гермиона сжала ее руку.

– Знаете что? Я очень рада за вас! Если кому-то и нужно было познать страсть, так это вам, дорогая Хелена.

Гермионе всегда удавалось своей прямотой смутить Хелену, но она научилась преодолевать свою неуверенность.

– Я наслаждаюсь этим, как и вы. Осознавая, что это, возможно, когда-нибудь закончится.

– Не обязательно, – сказала Гермиона. – Разница в возрасте у вас, явно, не такая большая, как у нас с Кристлом.

– Все же я думаю, что у нас, в конце концов, разные цели. Он захочет семью и…

– …испытать себя. Все, конечно, может быть. Ну а в чем могут быть гарантии? Никто никому не принадлежит. Всегда можно принимать решения без принуждения.

– В этом вы правы, дорогая Гермиона, – сказала Хелена. – Лучше и не скажешь. А сейчас я безумно хочу есть.

Гермиона засмеялась, и подруги присоединились к мужчинам, ожидавшим их у входа в гостиницу.

– Ну, все новости обсудили? – дерзко спросил Макс, и Хелена заметила, как Гермиона покраснела. Она взяла его под руку.

– О, разумеется, нет, Макс! Если бы я хотела обсудить с Хеленой действительно все новости последних месяцев, вы бы несколько дней не виделись!

– Я сумел бы этому помешать, – возразил Макс и улыбнулся Гермионе.

Гермиона подмигнула ему и взяла Кристла под руку. Друг за другом обе пары вошли в гостиницу «Централь».

– Как долго вы пробудете в Риве? – спросила Хелена, когда они ужинали.

– Я думаю, две или три недели. Мы хотели бы еще раз приехать сюда следующей весной. Но у нас есть и другие планы относительно путешествий, – ответила Гермиона и посмотрела на Кристла.

– Мы хотели бы посетить Корфу, – сказал он и занялся нежной рыбой, лежащей у него на тарелке.

– У Хелены весной здесь будет выставка, – сказал Макс. Он заказал говяжий рулет. – Я думаю, она будет рада, если вы приедете, Гермиона.

– Правда? – радостно переспросила Гермиона и обратилась к Хелене: – В любом случае дайте мне знать, когда точно будет выставка! Если получится это как-то организовать, мы, конечно же, приедем!

– Скорее всего, это будет в марте, – сказала Хелена. – Но, пожалуйста, приезжайте только в том случае, если это не нарушит ваши планы.

– Конечно, это не нарушит наши планы, не так ли, Кристл?

Молодой человек кивнул, и Гермиона продолжила:

– Вы уже нашли помещение?

Хелена покачала головой.

– Знаете что? Мы спросим в санатории, – предложила Гермиона. – Там достаточно публики, которая с удовольствием приобрела бы ту или иную картину. Кристл?

– Да, моя дорогая?

– Мы же сможем узнать у твоего отца, предоставит ли он помещение?

– Конечно. Думаю, можно разделить выставку среди трех зданий санатория, – сказал Кристл.

– Это еще лучше! Ах, дорогая Хелена, до нашего отъезда ваша выставка будет спланирована. Сколько картин у вас уже готово?

– Девять, – сказала Хелена. – Я планирую до этого момента закончить восемнадцать или двадцать картин маслом.