Книга Розы на стене - Бронислава Вонсович

Он вытащил из стола графин и пару бокалов. Заполнив оба, он один протянул Фридерике и предложил:

– Выпьем за успех?

Она покачала головой, не собираясь не только принимать бокал, но и подходить. Странное дело. На Фридерике пока никаких заклинаний не висело, передвигалась она свободно, того и гляди, доберется до герцога и вцепится. Непредусмотрительно с его стороны. Слишком он спокоен. Только болтает, даже не пытаясь вести какие-то приготовления. Заговаривает, чтобы я не заметил решающего удара? Но у меня все артефакты активированы и не позволили бы влиять на меня любым образом Правда, герцог этого не знает.

– Значит, теми, на ком эти отметины, вы управляете? Как марионетками?

– Зачем же как марионетками? – Герцог с явным удовольствием отпил из бокала. – Они имеют некоторую свободу. В допустимых пределах. Не могут говорить и действовать мне во вред. И никогда не выходят из моей воли. Ваша сестра попыталась. Осталась бы здесь, жила бы и сейчас.

– То есть вы ее убили?

– Она убила себя сама. Это был ее выбор. Но вам я такого не предоставлю.

– Убьете сразу?

– Что вы, милая, это нерационально.

Герцог сказал ласково, но как-то так, что Фридерика побледнела. Пожалуй, мне больше нравится, когда она краснеет, но только от моих слов и без свидетелей. Нет, герцог однозначно лишний. Скрутить бы его, да вот незадача – пока он только говорит, но ничего не делает. Скажет потом, что неудачно пошутил, и будет у меня в личном деле нехорошая запись о применении боевых навыков к мирным герцогам. Из ревности, разумеется, как радостно объявит всем Матильда.

А вот и она. Ауру бывшей невесты я помнил. Сейчас она приближалась в компании какого-то инора. Для герцога это сюрпризом не стало – он с явным нетерпением поглядывал на вход. Стена сдвинулась, пропустив гостей. Или, скорее, слуг. Вторым оказался Фогель.

– Гюнти, ты попался? – с порога противно завопила Матильда. – Нельзя быть таким идиотом! Надо было при свидетелях вызвать и убить! Из ревности.

Я промолчал и даже не шелохнулся. Время действия пока не наступило, с Матильдой беседовать не о чем, а разговоры сейчас пойдут интересные, если нюх меня не обманывает.

– Прекрасный план, дорогая, – отсалютовал бокалом герцог. – Возьму за основу с маленьким изменением: твой бывший любовник убьет из ревности тебя.

– Бывший жених, – возмущенно поправила Матильда. – Валентин, как ты можешь так шутить?

– Что ты, дорогая, я совершенно серьезен. Ты испортила мой план, прекрасный план, надо сказать. Соврала о невинности до брака. Твое вранье имело очень серьезные последствия, поэтому ты должна за это ответить. Пользы от тебя никакой, а тут такой прекрасный случай избавиться безо всяких потерь и даже с прибылью. Замену я нашел.

Он кивнул на Фридерику. Матильда скривилась, словно увидела отвратительную крысу с голым хвостом, по недосмотру прислуги забежавшую в хозяйскую спальню.

– Дорогой, это не смешно. Если ты со мной не получил нужного результата, то уж с девицей, прошедшей через десятки мужских постелей, ты точно не добьешься ничего. Это даже я понимаю.

– Все-таки плохо, когда жена дура, – вздохнул герцог, – даже когда приходится с ней общаться мало и только по делу. Дорогая, это не Штрауб. Это сестра Рильке. Она девственница, и Дара ее хватит с запасом. Фогель, на тебе подготовка ритуала. Мне нужен наследник.

Фогель молча направился к металлическому шкафу и начал извлекать из него странного вида предметы. В допустимых пределах его свободы не было ни нежелания, ни колебаний. Размеренные, деловитые движения.

– Но наш сын, Валентин, – всхлипнула Матильда. – Что будет с нашим сыном?

– Отработанный материал. Через неделю отправится за тобой.

– Вы убьете собственного сына? – в ужасе спросила Фридерика. – Как вы можете? Вы же целитель.

Герцог перенес внимание на нее и усмехнулся несколько снисходительно.

– Я не буду его убивать. Он умрет сам. У него порок, неподвластный целительской магии. Дырявая оболочка. Со временем дыры только растут, жизненная энергия расходуется все быстрее. Смысла в его дальнейшей поддержке не вижу. Это становится слишком опасно.

– Валентин, нужно только немного подождать, – взмолилась Матильда. – Марк, скажи ему…

– Ваша Светлость, если ребенок начнет оборачиваться…

– До сих пор он оборачиваться не начал, и уже не начнет. А для заполнения требуется все больше жертв. Скоро скрыть будет невозможно. Последний раз он протянул на подзарядке пять дней. Фогель может перекачивать энергию только из женщин. Где я тебе их столько наберу? Герцогство не безгранично.

– Так вот же, – Матильда с надеждой ткнула в отшатнувшуюся Фридерику, – вот же целительница. Она сможет из мужчин.

– У меня на нее другие планы. Дорогая, заткнись и встань рядом со Штаденом.

Матильда послушно, словно заводная кукла, направилась ко мне. В глазах ее плескался ужас. Ужаса было столько, что он не только переливался через край, он затапливал комнату полностью. Герцогиня была уверена, что это не простая угроза, и все же послушно шла навстречу смерти. Я только сейчас отметил, что вся одежда, в которой видел бывшую невесту, была с длинным рукавом. Неужели герцог поставил печать и на жену?

Матильда пристроилась рядом и застыла, тяжело дыша и еле слышно всхлипывая. Тем временем Фогель после тщательных замеров расставил курильницы, расчистил пол и начал его расчерчивать странными символами.

– Это же не классическая магия? – позволил я себе вопрос.

– Смотря что считать классической. Это древнее наследие моей семьи. Но да, то, на что вы пойдете, сейчас относится к запрещенным.

– Не думайте, что у вас получится! – возмутилась Фридерика. – Я немедленно пойду к Циммерману и все ему расскажу.

Она метнулась к двери и попыталась сдвинуть. Но увы, дверь даже не шелохнулась. Не шелохнулся и герцог в попытках задержать беглянку. Еще бы – дверь зачарована на управление весьма небольшой группой лиц. Придется ее тоже выносить. Пожалуй, в этой комнате мало что останется, если останется вообще что-то.

– Дорогая, поосторожнее, если вы себя повредите, вы уже не будете столь ценной.

Фридерика в сердцах пару раз стукнула по двери кулаком, потом пнула и закричала:

– Помогите!

– Помилуйте, дорогая, мы сами справимся, – насмешливо заметил герцог. – Да и не услышит никто: в моих рабочих помещениях прекрасная звукоизоляция.

– Но вам не удастся ничего скрыть.

– Почему? – герцог удивленно приподнял бровь. – Штаден и Матильда умрут, вы с Фогелем будете молчать.

– Я молчать не буду!

Она опять пнула дверь и резко втянула в себя воздух. На ее лице появилось упрямое и очень злое выражение.