Книга Подопечный - Сергей Костин

Мука, боль и мольба о пощаде.

Я закрыл ладонями уши, чтобы не слушать этот визг. В голове все смешалось. Тело, словно привязанное, тянуло назад. Но я закрыл глаза, наклонился вперед и прыжками достиг вершины.

Крик враз затих.

Не знаю, возможно ли это объяснить, но я никогда в жизни так не боялся открывать глаза. Где-то на подсознательном уровне я знал, что увижу нечто знакомое. Душу, которую когда-то знал в человеческом обличии. Вроде ничего страшного, но все-таки.

Рука Мустафы зацепилась за мой рукав, и ангел поднялся ко мне. Сзади, в затылок дышала Зинаида.

Она первая увидела То, Что В Котле. Девушка издала негромкий крик и свалилась без чувств.

Ангел только охнул и крепче схватился за локоть.

– Не стоит тебе смотреть на это. Давай уйдем.

А я знал, что должен это сделать. Все существо мое яростно билось в теле, требуя развернуться и броситься прочь. Но я сам, сам должен решить. И я посмотрел.

Грустные глаза. Только эти грустные глаза. Все остальное пространство котла занимала извивающаяся масса бледно-розовых червей. На лице, щеках, в спутанных волосах.

Я узнал это лицо.

– Ты?

Нечто похожее на руку вынырнуло из воды и очистило ту часть лица, где должен был находиться рот.

– Ты пришел.

Тело мое передернулось от звука знакомого голоса.

– Но почему? За что?

– Все мы грешники. Кто меньше. Кто больше.

– Но…

– Ты прав. Здесь все по другому. И ты другой. Слишком многим ты встал поперек дороги. И на слишком многое замахнулся. Они не прощают таких, как ты.

– Но я жив?

– Ты давно мертв. По крайней мере на Земле. Тело твое изъедено червями. Также как и мое. Ты навеки стиснут крепкими объятиями гробовых досок. Так же как я. Наши судьбы похожи. А иначе не могло быть. Ведь я душа твоя.

Кашеобразная масса червяков вдруг исчезла и на ее месте оказалась чистая, голубая вода.

– Они иногда так поступают. Чтобы не привыкал и чтобы не отвыкал. Это ненадолго. Только успеешь возвратиться в мир старых снов, как тут же появляется гадость из всякой живности. А во общем здесь не так уж и плохо. Спокойно. Никто не мешает. А раньше!? Столько волнений, переживаний. Тело продолжает жить своим чередом, а я… я страдаю. Теперь все иначе.

– Но как же я?

– Ты? – моя душа помолчала, – Ты словно змея выросла из своей старой кожи. Ты живешь другой жизнью.

Вода в котле покрылась маленькими пузырьками и от поверхности заструился легкий пар.

– Вот что я люблю. Ты часто принимал горячие ванны из серной кислоты? А ты думал, что родниковая? – душа закатила глаза и засмеялась, – Здесь нет ничего нормального. Все направлено, чтобы растворить, разъесть, спалить человеческую душу. А теперь уходи. Сейчас придет боль и мне не хочется, чтобы ты видел самого себя корчащегося от невыносимых мучений.

Душа поморщилась, а я заметил, как верхний слой кожи стал расползаться мелкими лоскутками, оголяя живое мясо.

– Как мне помочь вам? Как спасти все эти кричащие души?

– Просто вернись домой.

В нос ударил запах соляной кислоты. Я отстранился от края котла.

– И вот еще что, – лицо исказилось от боли, – Остерегайся. Даже здесь до нас доходят кой-какие слухи. Просто остерегайся. Все. Уходи. Нет больше сил терпеть. Уходи.

Рот души широко раскрылся, и из самого чрева раздался визгливый, отчаянный крик, заставивший меня кубарем скатиться со ступенек. К ногам ангела и Зинаиды. При падении пришлось слегка приложиться головой о булыжник, а когда я немного пришел в себя, то почувствовал, как кто-то, нежно обхватив меня сзади руками, сжимает грудную клетку.

– Эй, что происходит?

Попечение Мустафы иногда принимает довольно своеобразные очертания.

Дыхание, горячее, так что ухо покрылось корочкой, и вонючее обдало всю левую сторону лица.

– Р-р-р…

Не надо особо разбираться в языках, чтобы перевести данное выражение. Стой и не рыпайся, голубчик, если оказался лопухом.

Стараясь сделать невозможное, я повернул лицо в одну сторону, а нос в другую. Дышать стало полегче, и я смог наконец-то разглядеть шутника. Радости моей не было предела.

Сильные руки, состоящие преимущественно из накачанных мышц, сплошь покрытые короткими, жесткими волосками. Волевой подбородок, выдвигающийся вперед на две трети от основного элемента челюстедержателя. Я имею ввиду череп. Капельки беловатой жидкости, ориентировочно слюны, срывающихся с еще более выступающих передних клыков. Глазки… А ну их к бешенным собакам, эти глазки. Красненькие прыщи на голом месте. И все остальное. Слабо щетинистый качок.

– Красавчик, ты б поосторожней меня обнимал, – посоветовал я и тут же получил более мощное объятие. Толи у парня в детстве оказался плохой учитель по иностранному, толи я ему тоже понравился.

Скосив глаза еще на девяносто три градуса относительно общей человеческой оси, я разглядел барахтающихся в лапах других щетинистых Мустафу и Зинаиду. Ребятам повезло больше. Их держали аккуратно и бережно. За ноги, вниз головой.

Я попробовал было возмутиться, напомнив парням, что несоблюдение правил содержания военнопленных не одобряется ни на одной планете вселенной, но вовремя сдержался. Это произошло только после того, как мне в рот со всего размаху влепили кусок какой то темной, вязкой гадости. Если я правильно разбираюсь в воинском вооружении, это являлось нечем иным, как кляпом. Неприятно пахнущим, и медленно тающим во рту.

Вскоре тело мое приняло нормальное по отношению к спутникам положение. Схватив меня за лодыжку щетинистый осторожно перевернул то, чем обычно называется телом. Не беда, что парень оказался неуклюж и голова треснулась о тот же самый камень во второй раз. Я умею прощать незначительные обиды.

Вот в таком положении нам и пришлось переговариваться с Зинкой. Естественно глазами. Посмотрел бы я на того ловкача, который сможет связать хоть два слова с полным ртом.

– "Это что за уроды?" – мой вопрос.

– "Я сама обалдела!" – Зинаида глазами мырг, мырг.

– "Хоть что-нибудь есть в твоей башке?" – снова я.

– "Пусто, словно с большого бодуна." – нахваталась. По сторонам надо было смотреть, а не в обморок падать.

– "У тебя прическа растрепалась." – послал я последнее послание и отвернулся, оглядывая окрестности. Но успел перехватить последнее моргание Зинаиды.

– "Сам дурак."

За что и получила приличный пинок ногой щетинистого. Наверно, им не понравилось, что мы слишком много болтаем.

Положение вниз головой всегда навевало умные мысли. Почему, например, летучие мыши живут в пещерах? Правильно. Там никто не видит, какие они страшненькие. А все потому, что умные. Так и я. Меня, может быть, если б с детства вниз головой держали почаще, я давно уже стал нобелевским лауреатом.