Книга Джек Ричер, или Личный интерес - Линкольн Чайлд

Джоуи переместился вперед. Профессиональный боксер, но не лучший. Он собрался нанести удар правой в голову, но я понял, что он задумал, увернулся вниз и вверх, как если бы приседал в спортивном зале, кулак пролетел у меня над головой, и инерция увела Джоуи вперед; его правая почка направилась прямо ко мне, и я снова нанес короткий удар правой, вложив в него всю массу своего тела. От такого сломалось бы молодое деревце, а мул тут же упал бы замертво. Третий по силе за всю мою жизнь, а это говорит о многом. Его реакция получилась соответствующей. Джоуи наклонился назад, воздух с шумом вырвался из его груди, он пошатнулся, и его нога одеревенела.

Однако он не повалился на землю, крича от боли, как должно было произойти. Нормальный человек уже впал бы в кому. Все внутренние органы в огне, миллион ножей в спине, дыхание перехватило так, что даже кричать невозможно. Однако Джоуи лишь крякнул, изогнулся, как хиропрактик-любитель, и снова принял боевую стойку. Может быть, ему помог «Золофт». Я решил обязательно уточнить у Найс, какие преимущества в драке он дает.

Тогда я изменил план, превратив схватку в войну движения и решив, что если мне не по силам сбить его с ног, возможно, я сумею заставить его упасть. Потому что конец игры наступит только после того, как он окажется на траве. Другого способа не существовало. Я приблизился к нему и тут же отскочил; по любым другим стандартам, до смешного неловко, но по сравнению с Джоуи – раз в жизни – я превратился в ловкого маленького парнишку, порхающего как бабочка и жалящего как пчела.

Трава была мягкой, а Джоуи – очень тяжелым; он трижды споткнулся и едва не упал. Я продолжал быстро перемещаться, частично из-за Котта, частично исходя из смутной теории, гласящей, что более крупный парень устает быстрее. Мы продолжали кружить друг относительно друга, в какой-то момент у него подвернулась нога, и я нанес удар локтем, но он парировал его тем же способом, что и я. Мы возобновили свой танец.

Тогда я изменил план во второй раз, сделав вывод, что он не упадет сам по себе и ему необходимо помочь. И я буду счастлив это сделать. И с каждым мгновением я чувствовал себя все более счастливым.

Ты думаешь, что можешь со мной драться?

Возможно, Скаранджелло была права. Ты не можешь перенести вызова.

Но это было не совсем так. Дело не в вызове. Причина всегда состояла в противнике. Мне не нравился Джоуи Грин. Частично по правильным причинам, из-за девочек-подростков из Латвии и Эстонии и мужчин, которым нужно кормить семью, но еще – по другим, древним и диким мотивам, потому что человек оставался примитивным животным в семьдесят раз дольше, чем человеком разумным, а сейчас задняя часть моего мозга полностью взяла меня под контроль.

Моему племени нужно, чтобы ты исчез, приятель. К тому же ты уродлив. Ты отвратителен.

Я сместился влево, сместился вправо, рискнул и нанес удар пяткой по его коленной чашечке – так обычно выбивают двери, – но гораздо сильнее, чем в тех случаях, когда меня интересовали двери. Может быть, у него был очень слабый болевой порог, но кость есть кость, и, если она ломается, результат есть всегда. Я услышал треск под своим ботинком. Однако коленная чашечка не является структурной костью. Он не упал. Вместо этого он шагнул вперед с упором на здоровую ногу и провел удар правой рукой мне в грудь. На этот раз все произошло так быстро, что я не успел его увидеть и упал, задыхаясь и кашляя, пытаясь сделать вдох, откатиться в сторону и подняться на четвереньки. Что мне и удалось, после чего я отполз в сторону прежде, чем он успел меня прикончить – пусть и со сломанным коленом.

Джоуи сразу возбудился, увидев, что я упал, и, хромая, устремился ко мне. Он двигался достаточно быстро, и я понял, что нельзя терять времени. У меня закончились планы, а в запасе осталось около шести минут. Я двигался, не забывая о далеком доме, продолжая маневрировать, в какой-то момент заставил его неловко повернуться и снова ударил в сломанное колено, довольно сильно, но за это мне пришлось заплатить – он резко отмахнулся. Джоуи не видел меня и действовал наугад, но ему удалось попасть. Тыльная сторона его массивной ладони ударила меня в лоб, и у меня возникло ощущение, будто я налетел на бегу на натянутую бельевую веревку.

Я упал на спину, но проделанная прежде работа спасла мне жизнь. Джоуи не сумел повернуться, не мог сообразить, как это сделать. Его колено заклинило. Возможно, он не испытывал боли, но колено – это инженерное сооружение. Я отполз назад на спине, снова вскочил на ноги и секунду постоял, упираясь руками в колени, тяжело дыша и моргая, потеряв способность понимать происходящее. Я нанес Малышу Джоуи пять ударов левой, дважды правой и два раза ногой, но он так и не упал. Второй удар правой мог свалить любого человека. Или лошадь, или гориллу, или слона.

У меня возникла проблема.

А потом я вспомнил о футболе, который, возможно, смотрели те, кого мучила бессонница, и окинул взглядом гладкую траву лужайки, влажную от вечерней росы. Джоуи смотрел куда-то в сторону. Я отступил на шаг и побежал, потом сделал подкат, заскользив бедром по влажной траве, и мои голени врезались в его икры сзади – грубейший фол в футболе, достойный желтой карточки или даже красной, если нарушение было сознательным, как в моем случае. Удар получился очень сильным, Джоуи подбросило в воздух, и он рухнул на спину, театрально разбросав руки, как какая-нибудь европейская суперзвезда.

Теперь мне оставалось лишь вскочить на ноги, повернуться, сделать короткий боковой шаг, вытащить «глок» из заднего кармана брюк и подпрыгнуть, как ребенок, радостно устремившийся коленями вперед к сугробу. Вот только радости во мне не нашлось, а сугробом стал живот Джоуи. Я разворачивал «глок» по дуге вниз, так что все три точки, образующие правильный треугольник, соприкоснулись с телом Джоуи одновременно – мое левое колено, правое колено и дуло «глока», которое ударило в его солнечное сплетение с силой движущихся двухсот пятидесяти фунтов. И я спустил курок.

Я всегда придерживался третьего правила.

* * *

В анатомическом классе входную рану назвали бы звездной. Дуло находилось вплотную к корпусу Джоуи, поэтому пуля пробила аккуратную дыру в его теле, однако отверстие оставалось аккуратным совсем недолго. Далее наружу вырвалось облако пороховых газов, которые могли двигаться лишь в сторону пулевого отверстия, глубоко в тело Джоуи, не такое твердое, как сталь пистолета, так что газ быстро превратился в пузырь размером с баскетбольный мяч, разорвавший кожу в районе точки входа. В результате рана превратилась в пятиконечную звезду.

Выстрел сразу убил Джоуи – и это было первым преимуществом. С такого расстояния, практически в центр, где находилось очень много важных органов. Спина, сердце, легкие и огромное количество артерий. Второе преимущество – пуля почти наверняка прошла навылет, так что могла убить лишь земляных червей. Может быть, личинок каких-то паразитов. В таком случае боулинг-клуб должен был бы выразить мне благодарность.

Ну, а третьим преимуществом стала грудная полость Джоуи, сыгравшая роль глушителя. С тем же успехом я мог бы приделать к дулу пистолета здоровенную канистру. Звук выстрела получился очень тихим. Тем не менее Беннетт решил подстраховаться.