Книга Цель неизвестна. Победителей судят потомки - Марик Лернер

Самое забавное, что, предлагая России в лице императора Дмитрия новый проект союзного договора, английское правительство, выговаривая себе русскую помощь в Америке и отказываясь помогать России против Турции, указывало на готовность оказывать поддержку только в зоне европейских морей. Восточное Средиземноморье таковым, видимо, не считают. Они не хотят вмешиваться против наших врагов, но пытаются заставить нас защищать английские колонии. Кроме того, с кем бы они ни вели войну, требуют от нас полмиллиона. Но когда мы будем в войне с единственным государством, могущим быть для нас страшным — с османами, — они нам не дадут ничего.

Без сомнения, мы должны избегать случая быть вовлеченными в какие бы то ни было войны, которые нас не касаются, ибо неприятно тащиться хвостом за кем бы то ни было, как мы уже имели печальный опыт относительно венского двора.

Появившийся с горящими глазами и длинным списком пристав Игнатьев ничуть меня не удивил. Здешний народец за редким исключением о шведских делах ни слухом ни духом, все больше рассуждают, как обустроить Россию, видя себя в качестве ее руководителей. Потому арестованные, перепуганные до мокрых штанов убийством Дмитрия и ожидаемыми карами за прегрешения — а власть непременно кинется искать козлов отпущения, — с готовностью принялись делиться именами и подробностями обсуждений даже без особого нажима.

Конкретно эти люди не планировали насильственного свержения императора. Более того, они были заинтересованы в его долгой жизни и влиянии на будущие действия с определенными целями. Это был не военный бунт и даже не прямой заговор. Обычная не первая и не последняя попытка аристократической по большей части группировки окружить трон своими людьми и направлять молодого государя по удобному им пути. Глупая надменность и чрезмерное самолюбие многим затмили ум. Нимало не терзаясь причинами, шли на контакты с иностранными организациями и прямо обещали шведам всевозможные льготы в будущем, не пытаясь вникнуть в последствия.

Взятые в армейскую гауптвахту под стражу сначала пытались оправдываться, но достаточно скоро пошли такие потоки информации, что только успевай записывать. И все это за несколько часов и под стоны о невиновности. Они называли всех без разбора, включая друзей, родственников и собутыльников.

— Вам тоже не спится, Михаил Васильевич? — спросила императрица, когда я вошел в ее кабинет в очередной раз.

— Ваше величество, вы указали докладывать немедленно о ходе дознания.

— Что нового можно выяснить за это время?

— Членов тайного общества.

— Положите, я просмотрю. А пока выскажите свое мнение.

— Это все мусор.

— То есть?

— Все это надо тщательно проверить, но наши здешние деятели, скорее всего, не имеют прямого отношения к убийству. Им невыгодно было избавляться от императора. Гораздо легче влиять на него, сидя рядом. На первый взгляд, если не считать возможность почистить ближайшее окружение, избавившись от излишне возомнивших о себе, ничего ужасного.

Это вполне нормально и происходило при любом новом монархе. А здесь еще и замечательный предлог.

— Конечно, следствие будет продолжено. Всякое названное лицо допрошено, при недостатке прямых улик освобождено. Швеция — совсем другое дело. Там реальный заговор существовал, и нити тянутся достаточно высоко. Вот их надо вырубить жесточайшим образом. Это государственное преступление. Покушение на августейшую особу и заговор. Графы Горн и Риббинг вместе с генералом Пехлиным явно не одни в том участвовали.

— Полной уверенности в том нет.

— Ваше величество, для этого и важно провести следствие сейчас, пока улики не спрятаны и названные лица не сбежали за границу.

— Пока никто не в курсе случившегося…

— Порт и Петербург закрыты наглухо, но долго это не продлится. Слухи наверняка уже пошли в провинцию. Тем более присягу принять необходимо.

— Значит, отправить господина Потемкина с соответствующими полномочиями немедленно?

— Вам решать.

— Ох, Михаил Васильевич, — сказала она с усмешкой. — Экий вы дипломат. Небось в этой папке, — она указала на принесенную мною папку, — и указ именной приготовлен?

— Два.

Она вопросительно приподняла бровь.

— О введении военного положения на всей территории Швеции и позволении применять оружие при беспорядках.

— Даже так?

— Плохой бы я был канцлер, не подготовившись заранее к любым вариантам.

— Например, к пересмотру договора об унии? — спросила она вкрадчиво. — Ваш секретарь прямо сейчас переписывает начисто недавно продиктованные изменения прежних условий?

— Ни в коем случае! Это приведет к неприятнейшим последствиям и восстановит против России всю страну. Сегодня риксдаг поддерживает в целом идею унии. На экономике страны положительно сказалось снятие большинства таможенных барьеров и интеграция с империей. Даже недавний голод, вызванный несколькими неурожайными годами, был моментально задавлен в зародыше дешевыми поставками российского продовольствия.

До каждой шведской собаки газеты донесли, что помощь пришла от Анны и по ее инициативе. Зерно поступало со специальных складов, поставленных в империи именно для такого неприятного случая. А шведы нынче наши подданные и могут рассчитывать на соответствующее отношение. Жест был демонстративный, но от того не менее полезный для народа. Кроме всего прочего, сбили цены на продовольствие государственными поставками по низким фиксированным ценам. Ну а что под хозяйственные проблемы вербовка шведских колонистов для Северного Кавказа пошла с дополнительной энергией, так России одна польза. Поток переселенцев значительно вырос и в Поволжье.

— Это среди дворянства оживились подпитываемые иностранным золотом оппозиционные настроения и мечты об отделении. — Я решил, что лишний раз напомнить полезно.

— Я вас не узнаю, — после паузы сказала Екатерина. — А как же унификация прав и обязанностей для российских провинций и подданных, проводимая много лет?

— Перед восшествием на шведский престол императоры давали обещание сохранять территориальную целостность Швеции и управлять ею в соответствии с ее обычаями и законами.

Император всегда должен просить одобрения риксдага в таких вопросах, как налогообложение и денежная политика. Правда, он имел право на введение чрезвычайного налога, но тот устанавливался лишь однажды во время Второй турецкой войны и был отменен сразу после ее окончания. В других частях Российского государства подобной процедуры не существовало, и потому каждый новый закон, который принимался для Королевства шведского, был проявлением признания особого положения страны.

— Ее свобода и целостность в случае иностранной агрессии, — чеканю как по писаному, — находятся под защитой всех остальных частей нашей империи.

— Мне слышится в ваших словах некий подтекст. Они могут проводить любую внутреннюю политику, но в случае любых движений в другом направлении Россия готова подавить такого рода устремления силой?