Книга Рубин - Кристина Скай

– Все погибли?

– Нет, более сотни людей выжили, и Нан-сагиб увел их в город. – Взгляд Миты неподвижно замер на отдаленной кромке джунглей. – Там мужчин расстреляли или обезглавили. Женщин и детей заперли всех вместе в бунгало на краю города. Но через две недели подошла на помощь армия Angrezi, и Нан-сагиб испугался, что его английские пленники могут обо всем рассказать. – Мита судорожно сжала тонкие руки. – Он... он приказал перебить их всех прямо в тюрьме. Когда даже его собственные отряды отказались повиноваться такому жестокому приказу, Нан-сагиб послал за мясниками, чтобы они выполнили его требование. Около сотни женщин и детей умерли в то утро, и моя госпожа среди них, я была ayah[12]в семье одного из чиновников. Говорят, что их безутешные призраки все еще бродят по Канпуру, несмотря на все усилия браминов и священников, старающихся успокоить их. А когда в город вошли отряды Angrezi, все пошло еще хуже. – Она провела дрожащей рукой по лицу. – Мятеж был подавлен, и предводителей расстреливали из пушек. Я и многие другие женщины были посажены на пароход и увезены в Калькутту. На борту нам пришлось выполнять прихоти наших охранников-англичан. В Калькутте нас погрузили на судно, отправлявшееся в Лондон, где нас продали в публичный дом. Именно там Тигр-сагиб нашел меня... выкупил... он вернул мне жизнь и надежду. К тому времени я уже слышала истории об Angrezi с неистовыми глазами, который вышел из джунглей после резни, собрал сумевших ускользнуть женщин и детей и вывел их в безопасное место. Потом он чуть не умер от лихорадки, лежа несколько дней в бреду в городе Лакхнау. Но с тех пор он никогда не рассказывал о тех ужасных неделях, о том, что ему пришлось пережить во время этого путешествия.

Баррет молча сжала похолодевшие пальцы Миты, чувствуя, как трудно было ей решиться на такой рассказ. Она не произнесла слов соболезнования, не выразила своего сочувствия. Перед лицом такого ужаса любые слова были бы бесполезны. Все, что она могла предложить, было живое и теплое пожатие руки.

Служанка моргнула и вернулась к действительности.

– В святой книге Angrezi есть такие слова: оставь месть Господу. Я сумела похоронить призраков из Канпура, а Тигр-сагиб не сумел. И я боюсь, однажды его призраки победят его, схватят, разорвут на кусочки и поглотят.

Это было сказано так спокойно, так разумно, как будто речь шла об урожае чая или перемене погоды. Баррет смотрела, как Пэйджен без устали ворочается на кровати, сражаясь даже теперь с темными призраками. Внезапно она почувствовала себя беспомощной и неуклюжей.

– Но что мы можем для него сделать, Мита? Должно же быть какое-то средство!

– Мы можем очень немногое. Он должен справиться сам. В том темном мире, где находится сейчас сагиб, он победит своих демонов или они победят его. Я не знаю, что может случиться. – С легким вздохом Мита поднялась, усталость омрачила ее обычно спокойные черты. – Но я знаю, что именно ваше имя шептал он ночью, Angrezi, ваше прикосновение дает ему спокойствие, которого он жаждет. Не мое. – Голос Миты окреп. – Будь иначе, я бы не потерпела здесь вашего присутствия и заботилась бы о нем сама. Я так часто молилась Священному Дыханию Шивы, чтобы это было бы так. Но мои боги не слышат меня, так что он ваш теперь, Angrezi. – Мита ласково посмотрела в лицо Пэйджена. – Jo hoga, so hoga, как любит говорить Тигр-сагиб. Возможно, такова моя несчастная судьба – желать и всегда быть отвергнутой. – Мита бросила на Баррет последний внимательный взгляд. – Мы можем остаться здесь всего на несколько часов. Нигал говорит, что слишком велик риск следующего нападения. Так что сагиб должен отдохнуть и собраться с силами для поездки, и вы должны помочь ему в этом, потому что он не слышит меня. Но знайте, что, если вы потерпите неудачу, вы лишитесь двоих в один день, так как я последую за ним. И тогда на вашей совести будет две смерти вместо одной.

Взглянув в последий раз на Пэйджена, Мита медленно повернулась и вышла из палатки.

Мита не возвращалась. Вместо нее пришел Нигал с одним из рабочих, принеся чистую ткань и теплый бульон для Пэйджена. Их мрачное молчание тревожило Баррет, как будто они уже считали Пэйджена мертвым.

Но он не умрет! Она не позволит ему. Он должен отплатить ей за все, черт побери! С удвоенной энергией она принялась стирать пот с его широких плеч и груди, уговаривая прекратить ворочаться, прекратить сопротивляться выздоровлению.

Когда она услышала шорох у своих ног, то не обратила никакого внимания, пока не почувствовала, что кто-то тянет ее за рукав.

Черноглазый задумчивый Маг смотрел на нее, его выразительную мордочку искажало страдание. Баррет молча подняла обезьянку на колени, странно успокоенная ее теплом. Небольшое существо издало низкий ворчащий звук, его глаза остановились на беспокойном лице Пэйджена.

– Не волнуйся, Маг. Он будет жить, – решительно сказала Баррет, поглаживая серую шерстку зверька. – Я не позволю этому высокомерному созданию умереть. Я еще не рассчиталась с ним.

Глава 33

Он снова был там, в том ужасном месте, где воздух искрился ненавистью и текла кроваво-красная река. Пэйджен ощутил во рту привкус желчи, так как воспоминания были такими же свежими, как и восемь лет назад. Сначала ожидание, напряженная тишина под гнетущими лучами июльского солнца. Потом холодящий кровь ужас, когда отряды Нан-сагиба направились к речной пристани, блестя под солнцем винтовками, пистолетами и саблями.

«Нет, – хотел он крикнуть, когда англичане устремились к реке, – не ходите дальше». Вместо этого он только заскрежетал зубами и подавил крик, зная, что шестеро женщин и детей затаились в подлеске позади него и что его предупреждающий крик будет означать смерть для всех них. Так что он молча ждал в гнетущей тишине, наблюдая за ужасной сценой, разворачивающейся перед его глазами, не в силах ничего предпринять.

Сначала женщины и дети взбирались на лодки, слабые и бледные от дизентерии и трех недель постоянного обстрела. А потом, как в кошмарном сне, мятежники начали их расстреливать. На глазах ошеломленного Пэйджена они вошли в воду и добивали всех, кто сопротивлялся.

Канпур. Как будто это было только вчера. Постоянно повторяющийся кошмар в течение последних восьми лет.

Когда все наконец закончилось, Пэйджен отвернулся к кустам и изверг то немногое, что было в его желудке, поскольку он и его подопечные уже две недели скитались, скрываясь в джунглях. И когда резня у речной пристани была закончена, он тоже был мертв. Мертв из-за всего, что он сделал и что осталось недоделанным.

– Нет. Поворачивайте обратно!

Баррет испуганно открыла глаза, как только раздался хриплый крик из темноты. Она села в кровати, понимая, что ненадолго задремала. Она подошла к Пэйджену и увидела, что он сидит в кровати, его дыхание опять стало слишком частым и прерывистым. Он горел от лихорадки, мучившей его уже несколько часов подряд.

– Поворачивайте, черт побери! Нет, не к лодкам! Не туда! Они спрятались, неужели вы их не видите? Нет, не к лодкам... – Его голос прервался душераздирающим стоном.