Книга Ключ - Саймон Тойн

Афанасиус, Томас и Малахия стояли перед каменными чашами умывальников и ожесточенно терли лицо и руки антибактериальным мылом. Думали они об одном: не разливается ли в эту минуту и по их жилам яд, который сразил брата Акселя? Понадобились общие усилия всей троицы, чтобы удержать больного, пока один из лекарей сумел ловко вонзить в него шприц с сильным успокоительным.

Вернувшись в свой изолятор, они застали там брата Сименона, до которого дошла весть, что таинственный мор отыскал новую жертву. Он склонился над покрытой нарывами грудью брата Акселя и взял на анализ жидкость из самого большого. Покончив с этим, передал пробирку помощнику, а потом повернулся к помещенным в карантин братьям. Снял перчатки, опустил с лица маску. Лицо у лекаря было утомленное, щеки запали, будто он не спал целый месяц, хотя на самом деле с начала эпидемии прошло совсем немного времени.

— Что ж, по крайней мере, одну проблему это решает, — начал он, отойдя в противоположный от койки больного угол и взгромоздившись на читальный стол. — Брат Аксель не одинок — за последние несколько часов «плачем Иеремии» заболели еще три человека, причем они никак не были связаны с первоначальным очагом заболевания. Это несколько меняет правила игры. Я все думал, куда же поместить новых больных, где устроить еще один изолятор. Их спокойно можно поместить сюда. Они прекрасно устроятся, если вынести еще несколько столов и превратить в изолятор второй читальный зал. Как ты и сказал, — он посмотрел на Афанасиуса, — отдаленность и закрытый характер библиотеки делают ее идеальным местом для этой цели.

— А с нами как же? — спросил Малахия. За сильными линзами очков его глаза округлились от страха, в них стояли слезы. — Нам придется оставаться здесь, вместе с заразным больным?

— Не вижу ни малейших причин держать вас здесь. Новая вспышка заболевания свела на нет весь смысл карантина. Я посоветовал ввести в обители другую форму карантина, всеобщего. Наблюдая за теми, кто уже заболел, мы сумели выявить несколько ранних симптомов. Всякий, у кого они появятся, должен быть немедленно помещен в изолятор. Всем же остальным надлежит находиться только по месту своей основной работы. Свободное передвижение по обители следует воспретить.

— А брат Драган одобрил это?

— Брат Драган, — Сименон покачал головой, — вышел на запретную лестницу, запер за собой дверь и удалился в часовню Таинства. Нам же он посоветовал молиться о спасении.

— Тогда кто же руководит обителью?

— В данный момент? Никто не руководит.

Мысли Афанасиуса завертелись, переваривая новую информацию.

— Раз так, — обратился он к Малахии и Томасу, — то я предлагаю следующее: мы втроем создадим чрезвычайный совет и поможем претворить в жизнь то, что считает нужным брат Сименон. Мы обратимся к своим подчиненным, призовем их сохранять верность обетам и стойкость и быстро наладим снабжение всем необходимым — так, чтобы в обители соблюдался режим изоляции. Например, можно организовать раздачу пищи по вертикали основных лестниц, дабы не было нужды собираться в трапезных и коридорах, — тогда новых заболевших, если кто-то еще заболеет, беспрепятственно доставят в лазарет. Лишь сохраняя полное спокойствие, мы сможем преодолеть нынешние испытания.

Томас кивнул, соглашаясь, а у брата Сименона немного посветлело лицо, словно кто-то снял сейчас с его плеч тяжелый мешок с камнями.

— Где же устроимся мы сами? — задал вопрос Малахия. — Мое основное место работы здесь, в библиотеке. Между тем ее вот-вот превратят в приют для тех, кто заразился этой болезнью.

Афанасиус склонил голову, словно размышляя над его словами, хотя на самом деле знал ответ наперед.

— Мы можем разместиться пока в комнатах аббата, — сказал он после непродолжительной паузы. — Во-первых, они сейчас не заняты, там достаточно места для всех троих, и к тому же оттуда удобнее всего направлять всю деятельность обители.

Он не упомянул еще одного преимущества: комнаты аббата имели выход на внешнюю сторону горы, окна там были застеклены, что было для Цитадели редкостью. Они выходили на раскинувшийся у подножия горы огромный современный город, и как раз там, скорее всего, телефон мог принимать и передавать сигнал.

93

В армейской палатке стоял кондиционер, но жара все равно была такая, что у Лив закружилась голова. По коридору с полотняными стенами солдат провел их к двери, постучал, и дверь слегка задрожала.

— Войдите! — прозвучал из-за нее официальный голос погруженного в дела человека.

Солдат открыл дверь и отступил в сторону, пропуская вперед задержанных.

Внутри стоял письменный стол с ноутбуком военного образца и телефоном, а также несколько складных алюминиевых стульев. За столом сидел сухощавый полковник с выбритой до блеска головой и такой черной кожей, что казалось, будто он целиком вырезан из черного дерева. Он просматривал факс — судя по всему, сугубо официальный — с двумя фотографиями: самой Лив и Габриеля. При виде этих фото у Лив подогнулись колени. Солдат шагнул к столу, положил оба паспорта.

— Благодарю, — сказал ему полковник. — Вы свободны.

Лив слышала, как захлопнулась за спиной дверь, как застучали шаги, удаляясь по коридору. Полковник внимательно изучил паспорта, потом поднял глаза и, пристально глядя на Габриеля, покачал головой с видом огорченного папаши.

— Не нужно было тебе увольняться из армии, — изрек он.

Габриель кивнул, словно соглашался с ним.

— А вот тебе нужно бы повесить здесь какие-нибудь фотографии — было бы немного уютнее.

На лице полковника появилась широкая улыбка. Лив даже не заметила, когда он успел вскочить на ноги и заключить Габриеля в могучие объятия. Габриель высвободился из его медвежьей хватки и повернулся к Лив.

— Знакомьтесь: Лив Адамсен — Джеймс Вашингтон. Мы с ним вместе проходили подготовку в спецназе — он тогда был еще только капитаном, а я вообще зеленым новобранцем.

— А теперь я полковник военной разведки, ты же штатский, скрывающийся от правосудия. Как только это получилось? — Вашингтон шагнул к столу и протянул Габриелю факс. — Это нам прислали буквально часа два назад. Здесь стоит шифр министерства национальной безопасности[78], так что ты ухитрился нажить себе весьма солидных врагов.

Габриель пробежал факс глазами и протянул его Лив. Там содержался пересказ информации, которую Лив уже слышала в новостях по телевизору, находясь в номере гостиницы Нью-Джерси. Единственное новое добавление касалось ее самой. Говорилось, что она стала жертвой похищения, поэтому необходимо срочно установить ее местонахождение, чтобы продолжить курс лечения. О характере лечения умалчивалось, зато имелся номер телефона, по которому следует позвонить, если оба разыскиваемых будут задержаны или если станет известно хотя бы их местопребывание.